—Как говорится — на кудыкину гору. А если серьезно, — Пошта взял стул и подсел за их столик, — То мне поручено сформировать и возглавить небольшую экспедицию по поиску трех бункеров, где хранятся вооружение и технологии, способные возродить — или снова погубить — цивилизацию.
—Всего-то делов-то! — хмыкнула Бандеролька. — Так, а после обеда чем займемся?
—Все тебе шуточки, — проворчал Штемпель. — Что за бункеры, где находятся?
—Два — на материке, за Донским проливом. Один — под водой, в вулкане Кара-Дат.
Профессор вздохнул.
—Возможно, я плохо знаком с морским делом, — сказал он, — Но каким образом вы планируете форсировать Донской пролив? На своих восьминогих чудо-конях?
Пошта поднял руку.
—Проблема в том, профессор, что кроме нас найдется очень много желающих добраться до бункеров. И если мы будем сидеть сложа руки, то можем прозевать начало второй Катастрофы. Поэтому надо выдвигаться немедленно.
—Но как мы доберемся до материка? — спросила Бандеролька.
—Я вижу три варианта, — ответил Пошта. — Первый. Угоняем корабль у пиратов Тортуги. Самоубийственный вариант. Второй — отправляемся в Севастополь, пробуем договориться с тамошними моряками. В принципе, на их кораблях это возможно, вопрос, что они потребуют взамен. И третий — едем в Керчь, переправляемся паромом. И — не забывайте — есть еще подводный бункер. Конечно, соваться на Кара-Даг и биостанцию — не лучший вариант, но не менее реальный, чем паромная переправа.
—Ни фига себе крюк, — удивился Штемпель. — А почему не попробовать через Красноперекопск? Он же ближе всего к Джанкою!
—Боюсь, что в свете последних событий с Летучим Поездом нам там будут не рады. Не идти же на них войной, в самом деле...
Штемпель покивал.
—Согласен. Мне кажется, что вариант с Керчью самый реальный из нереальных. Второй вариант — подводный бункер в жерле Кара-Дага. Но время в дороге... Пока доберемся, пока договоримся... Я предлагаю разделиться.
—Я сам хотел это предложить. Вместе добираемся до Феодосии, там — смотрим по обстановке. Один отряд направляется в Керчь, второй — в сторону Коктебеля, потом — через горы или в обход гор к биостанции.
—Мне не нравится идея разделять отряд, — возразила Бандеролька. — Любой мутант захарчит и не подавится. И к тому же, сколько бойцов планируется в отряде? Не пойдем же мы втроем?
—Что значит «втроем»? — возмутился профессор, — Вы планируете выполнить эту миссию лишь силами простых солдат? При всем моем уважении, как вы планируете обойтись без высококвалифицированного ученого? Тем более что я очень хорошо знаю биостанцию, так как мне посчастливилось некоторое время работать на ней в качестве молодого специалиста.
—Простите, Кайсанбек Аланович, — ответил Пошта, — но я просто не имею права рисковать вашей жизнью. Вы больше нужны здесь, в Джанкое. Ваш педагогический опыт...
—Молодой человек, позвольте мне прервать поток вашего красноречия, — прервал листоношу профессор, — Но если я правильно понял вашу мысль, то найти эти бункеры раньше остальных жизненно важно не только для нас, но, возможно, и для всего Крыма, и даже нашей многострадальной планеты? И вы хотите, чтобы я тихонько отсиживался в тылу? Ну уж нет!
—Хорошо, я сдаюсь, — Пошта поднял руки вверх, — Прошу вас войти в состав нашей экспедиции.
—Благодарю, — с достоинством ответил Кайсанбек Аланович.
—Теперь нас четверо, — резюмировал Штемпель. Но все равно, маловато для столь серьезной операции.
—Поэтому мы возьмем с собой подмогу, — сказал Пошта. — Принуждать я никого не могу, но вот добровольцев собрать попробую. Хорошо бы ещё пять-шесть бойцов в наш отряд, для, так сказать, огневой поддержки. Согласны?
—Угу. А как быть с Кара-Дагом? Я нырять не буду, я медуз боюсь! — заявила Бандеролька.
—Нырять не придется, — вновь вклинился в разговор профессор, — там есть батискаф. Я умею им управлять. Могу и вас научить, это не очень сложно.
—Чтобы мы без вас делали, профессор! Значит, после Феодосии мы разделяемся. Бандеролька со Штемпелем поедут в Керчь, а я с Кайсанбеком Алановичем пойду на биостанцию. Так, брифинг окончен, три часа на поиск добровольцев — и выступаем. Надо еще с транспортом разобраться...
—Так кони же есть! — удивился Штемпель. — Твой Один поди застоялся, да и мой Сирко не прочь меня покатать.
—Кони — это хорошо. Только как мы верхами будем трофеи в Джанкой возвращать? Телегу соорудим? Мы же не разведку едем, а брать бункера и вывозить все ценное, чтобы другим не досталось. Но ничего, Филателист с транспортом обещал помочь.
—А бензин? — спросил Кайсанбек Аланович. — Где мы бензин-то возьмем? Бензин не овес, на каждом углу не нарвешь!
—Знаю, — мрачно кивнул Пошта. — Но «Мародер» Филателиста ездит и на соляре, и на угле, и даже на подсолнечном масле. А грузоподъемность у него — будь здоров, как и проходимость.
—Ну правильно, — пробурчал Штемпель. — Как себе — так «Мародер» главы клана. Как нам — так небось «уазик» какой-нибудь подсунешь или еще какую рухлядь.
Пошта хлопнул его по плечу.
—Копать-колотить! Не волнуйся, я тебя не обижу, брат! Иди, ищи людей. Желательно — с боевым опытом и без морской болезни. А с транспортом я разберусь. Пока предлагаю сходить в арсенал.
Здание арсенала клана листонош представляло собой старинное, чуть ли не позапрошлого века одноэтажное строение из типичного для Джанкоя белого песчаника. Стены тут были толщиной в полметра, что позволяло сохранять прохладу даже жарким крымским летом. Окна, узкие и высокие, были забраны решетками из толстых прутьев, а дверь была обшита листовым металлом. Замок, громадный, древний, с фигурным ключом длиной в две ладони, оберегал запасы оружия клана. Ключ от замка, естественно, хранился лично у Контейнера.
—Ну, — неприветливо поздоровался начальник безопасности, — заходите, коль пришли.
Дверь протяжно скрипнула, из арсенала дохнуло холодом. Контейнер посторонился, пропуская гостей.
Пошта, Бандеролька, Штемпель и Кайсанбек Аланович ступили внутрь. В руке Пошта держал письменное распоряжение Филателиста «предоставить личному составу секретной экспедиции все необходимое». Бумажку он эту всучил Контейнеру, и тот взгляну на нее свирепо, будто на свой смертный приговор. О прижимистости и бережливости Контейнера в Джанкое ходили анекдоты.
Изнутри неказистый, снаружи арсенал внушал благоговение.
В сумрачном освещении — окна-бойницы не пропускали много света — тянулись бесконечные стеллажи и ящики с оружием.
—Выбирайте, — буркнул Контейнер. — Что угодно для души.
—Я — пас, — сразу сказал Кайсанбек Аланович. — Мое оружие — мозги, а не пушки. Я вообще пацифист. Ну разве что для самозащиты, — добавил он, беря с ближайшего стеллажа длинноствольный револьвер с рукояткой орехового дерева и матово-черным покрытием. Глаза у профессора заблестели, как у мальчишки в кондитерской лавке. — «Кольт-Питон»! Магнум-триста пятьдесят семь! С ума сойти! Откуда? Такая редкость, его еще до Катастрофы сняли с производства!
Контейнер хмыкнул.