Помешала Эльма, встав между нами. Буш упрямо старался дотянуться до меня, так что я был вынужден
перехватить его запястье и довольно сильно сжать. Ему было больно, но он не закричал. Эльма запротестовала, с негодованием глядя на меня:
– Я же сказала, что он тут ни при чем!
– Я ничего подобного не говорил полиции, – подал голос и Буш.
– В таком случае, вам известно, кто это им сказал?
– Нет.
– О'кей, вы можете подъехать побеседовать с Ниро Вулфом. Заодно понесете чемодан мисс Вассоз. Если их будет два, мы поделим багаж поровну.
Приступайте к делу, мисс Вассоз, и не беспокойтесь, я не дам себя в обиду. Но если все же он собьет меня с ног, я позову вас на помощь.
Эльма проскользнула мимо него.
Буш принялся растирать себе запястье, я предупредил его, что рука может немного опухнуть. Потом он повернулся и тоже пошел в квартиру. Я не
отставал.
Комната была средних размеров, очень аккуратная, довольно хорошая мебель и приятные недорогие ковры, в углу телевизор, на столике журналы, полки
с книгами. Картина в рамке на стене показалась мне знакомой, я подошел поближе и – провалиться мне на этом месте, если это не был портрет Вулфа
с обложки журнала «Тик Ток»; вышел он года полтора назад. Я подмигнул изображению, подумав не без злорадства, что почувствовал бы сержант
Стеббинс или любой другой сотрудник из отдела убийств, явившийся обследовать жилище убийцы и обнаруживший на самом почетном месте портрет Ниро
Вулфа. Я бы с удовольствием забрал с собой эту реликвию и предъявил ее Вулфу. Он, помнится, частенько говаривал, что никто не является героем
для собственного лакея, но он им был для чистильщика сапог.
Наконец Эльма вышла из спальни с чемоданом и небольшим саквояжиком. Буш, успевший надеть пальто и шляпу, забрал у нее вещи. Я посмотрел на часы:
5.55. К тому времени, как мы доберемся до дома, Ниро Вулф успеет спуститься из оранжереи.
– Я возьму чемодан, – предложил я, – лучше вашей руке дать отдохнуть.
– Рука в полном порядке, – огрызнулся Буш, пытаясь при этом не сжать зубы.
Герой…
Глава 5
На свете существует такая вещь, как известный самоконтроль. Мне бы в тот день следовало вспотеть в сорок третий раз после того, когда Вулф
грозно сверкнул на меня глазами и сказал: «Я не желаю его видеть». Это было по детски глупо и недопустимо в присутствии клиентки.
Оставив Буша в передней комнате, мы с Эльмой прошли в офис объяснить, почему я велел вычеркнуть Паркеру имя Буша из списка. Доложил об эпизоде
на Грахем стрит, сказал, что на обратном пути переговорил с комендантом, и тот подтвердил, что впустил Буша в квартиру Вассоза, и вежливо
осведомился, желает ли он, чтобы Эльма присутствовала при его беседе с Бушем. И вот тут то Вулф раскапризничался:
– Я не хочу его видеть!
И точка.
Он знал, что ему предстоит встреча со всеми ними, он платил адвокату, чтобы тот предпринял шаги для того, чтобы обеспечить их явку, но все это
случится завтра, а сегодня он читал книгу, к тому же я не позвонил, чтобы предупредить его. Мне бы следовало насесть на него, но тут была Эльма,
поэтому я ограничился одной репликой:
– Он может занять мою комнату, а я буду спать здесь на диване.
Вулф сощурил глаза, глядя на меня. Он то знал, что я не шучу и не отступлю, потому что он виноват, затеяв эту игру в присутствии клиента. Если
бы я просто уселся и уставился ему в глаза, ему пришлось бы либо меня уволить, либо согласиться со мной. Поэтому я поднялся, сказал, что отнесу
вещи мисс Вассоз в ее комнату, по дороге осуждающе покачал головой, подхватил чемодан и саквояж, бегом отнес их в южную комнату, вернулся на
площадку и прислушался.
Этот маневр упростил задачу Вулфа. Если бы я остался в кабинете, он не пошел бы на попятный. А в мое отсутствие ему только и требовалось
спровоцировать Эльму на то, чтобы та сказала, что поговорить с Бушем, может быть, полезно. Разумеется, это было для него пустяковой задачей.
Я слышал голоса, но не мог разобрать слов на протяжении минут трех. Потом наступила тишина, и вдруг зазвучали уже три голоса: к ним
присоединился Эндрю Буш.
Я спустился вниз. Разумеется, я шел к своему столу, глядя прямо перед собой, обошел Буша, сидевшего в одном из желтых кресел, которое было
придвинуто к письменному столу Вулфа.
Говорил Вулф:
– …и я намерен это сделать. Я не обязан уточнять источники моей заинтересованности. Можете назвать это «задетым самолюбием». Мистер Вассоз
поддерживал мою обувь в презентабельном состоянии и никогда меня не подводил, мне будет нелегко его заменить. И человек, лишивший меня его
услуг, пожалеет об этом!.. Давайте потолкуем о вас, коль скоро вы здесь. Обнаруженный мистером Гудвином и мисс Вассоз в ее квартире, вы
высказали обеспокоенность за ее судьбу. Искренняя тревога или же притворная, вот в чем вопрос!
Буш сидел совершенно неподвижно в напряженной позе, положив ладони на колени.
– Я тоже не обязан перед вами отчитываться! – заявил он громче, чем требовалось. – Откуда мне знать, каковы на самом деле ваши намерения?
– Верно, вы не знаете, но знайте, дискутировать по этому поводу я не стану. Идите, я вас не задерживаю. Мы еще с вами увидимся.
Я скрипнул зубами. Проклятый толстяк все же поставил на своем: выставил Буша из дома, уцепившись за первый же благовидный предлог! Если бы
поблизости имелся подходящим обрыв, я бы с наслаждением столкнул его вниз.
К счастью, Буш не принадлежал к категории обидчивых людей. Он взглянул на Эльму, сидевшую в красном кресле; мне не было видно его лицо, но,
видимо, оно выражало вопрос, потому что Эльма сказала:
– Мистер Вулф намерен выполнить то, о чем говорит, мистер Буш. Он хочет выставить в глупом свете полицейского инспектора по имени Кремер. Если
ему нужно, чтобы вы ему что то рассказали, и если вы желаете…
– Чего я желаю?.. Вы согласны выйти за меня замуж?
У нее округлились глаза.
– Согласны ли вы стать моей женой?
Эльма продолжала молча смотреть на него.
– Эффектно, мистер Буш, весьма эффектно, – проворчал Вулф, недовольный тем, что его хитрость не удалась. – Достойно восхищения, что вам удалось
так лаконично и убедительно показать, что ваше участие к судьбе мисс Вассоз подлинное. Значит, вы не верите, что мистер Эшби соблазнил ее?
– Нет. Я знаю, что этого не было.
– Вы сказали мистеру Гудвину, что не знаете, кто сообщил об этом полиции.
– Да, не знаю.
– Но вы знали, что кто то об этом сказал?
– В точности не знал. Догадывался, что у полиции имеется такое предположение или же подозрение, судя по заданным мне вопросам.
– Не по этой ли причине вы так сильно беспокоились за мисс Вассоз, что вчера вечером отправились к ней домой и уговорили коменданта впустить вас
к ней в квартиру, а сегодня повторили то же самое?
– Да, частично из за этого, но я в любом случае поступил бы так же. Вчера мисс Вассоз страшно переживала из за своего отца, который не вернулся
домой, и я пытался выяснить, находится ли он в нашем здании. Потом сообщили о его гибели. Было найдено его тело. Я несколько раз звонил мисс
Вассоз, но никто не отвечал. Тогда я поехал к ней, ее там не видели, полиция тоже не представляла, куда она исчезла. Мне пришлось туда вторично
ехать.