Какое-то время они шли прямо по направлению, которое указывал Наконечник Копья, но подойдя к густым зарослям, свернули, чтобы обойти их. После этого — они были еще в тени ветвей — трудно было найти нужное направление. Правильную дорогу указала Джил. В Англии она была отличным проводником и, конечно же, превосходно знала нарнийские звезды и могла найти нужное направление, ориентируясь по другим звездам, когда Наконечник Копья не был виден. Как только Тириан понял, что она лучше всех умеет выбирать направление, он пропустил ее вперед, и изумился, наблюдая, как тихо и совершенно незаметно она скользила перед ним. «
— Клянусь Гривой! — прошептал он Юстэсу. — Эта девочка — удивительная лесная нимфа; даже если бы в ней была кровь дриад, вряд ли она смогла бы двигаться лучше.
— Ей помогает маленький рост, — отозвался Юстэс, но Джил, обернувшись сказала: «Ш-ш-ш, меньше шума».
Лес вокруг был очень тих. По правде говоря, он был даже слишком тих. В обычную нарнийскую ночь в лесу всегда есть какой-нибудь шум — случайное веселое «Доброй ночи» ежа, крик совы над головой, звук флейты вдали, говорящий о танце фавнов, шелест, шум молотков гномов из-под земли. Но сейчас все молчало, угрюмость и страх царили в Нарнии.
Они начали подниматься круто вверх на холм, деревья там росли реже; Тириан уже мог различить хорошо знакомую верхушку холма и Хлев. Джил шла теперь все осторожней и осторожней. Она подала знак другим делать то же самое. Затем остановилась как вкопанная. Тириан увидел, как она без звука опустилась на траву и скрылась в ней.
Минутой позже она снова появилась и прошептала так тихо, как могла, прямо Тириану в ухо: «Ложись. Шмотри внимательней». Она сказала «ш» вместо «с» не потому, что шепелявила, а потому, что знала — свистящий звук «с» слышнее всего в шепоте. Тириан мгновенно лег, хотя он сделал это не так тихо, как Джил, потому что был старше и тяжелее. Пока они лежали, он увидел край холма прямо против усыпанного звездами неба. Две черные тени поднимались на его фоне: Хлев, и, в нескольких футах, тархистанский часовой. Он не следил за тем, что происходит вокруг: не ходил и не стоял, а сидел с пикой на плече, опустив подбородок на грудь. «Отлично», — сказал Тириан. Он узнал все, что хотел.
Они поднялись, и теперь Тириан взял на себя руководство. Очень медленно, с трудом сдерживая дыхание, они двинулись к маленькой группе деревьев, которая была не далее чем в сорока футах от часового.
— Ждите здесь, пока я не вернусь, — прошептал Тириан детям, — если мне ничего не удастся — бегите. — Затем он смело вышел на поляну, чтобы враг смог его увидеть. Заметив его, человек вздрогнул и вскочил на ноги: он испугался, что Тириан один из его начальников, и у него будут круп ные неприятности из-за того, что он сидит на посту. Но до того, как он успел встать, Тириан упал перед ним на одно колено и сказал:
— Ты воин Тисрока, да живет он вечно? Радость моему сердцу встретить тебя среди этих зверей и дьяволов Нарнии. Дай мне руку, друг.
И раньше, чем тархистанский часовой понял, что произошло, его рука была крепко схвачена. В следующий момент он уже стоял на коленях, и кинжал касался его шеи.
— Один звук и ты умрешь, — прошептал ему на ухо Тириан. — Скажи мне, где единорог, и ты останешься жив.
— Позади Хлева, о, мой господин, — заикаясь, проговорил несчастный.
— Хорошо, встань и веди меня туда.
Когда часовой поднялся, острие кинжала по-прежнему касалось его шеи: холодное и щекочущее острие немного сместилось; Тириан шел позади него, удобно устроив кинжал под ухом. Трясясь от страха, часовой обогнул Хлев.
Несмотря на темноту, Тириан сразу увидел белый силуэт Алмаза.
— Тс-с. Ни звука, ни ржанья. Да, Алмаз, это я. Ты привязан?
— Они стреножили меня и привязали уздечкой к кольцу в стене Хлева, — послышался голос Алмаза.
— Стой здесь, часовой, спиной к стене. Так. Пожалуйста, Алмаз, направь свой рог в грудь тархистанцу.
— С удовольствием, сир, — ответил единорог.
— И если он двинется, пронзи ему сердце. — Тириан за несколько секунд перерезал веревки, а остатками их связал часового по рукам и ногам. Потом он заставил часового открыть рот, набил туда травы, подвязал подбородок так, чтобы тот не мог издать ни звука, и посадил спиной к стене.
— Я поступил с тобой немного жестоко, солдат, — сказал Тириан, — но это было необходимо. Если мы встретимся снова, может быть, это тебе зачтется. Теперь, Алмаз, пойдем потихоньку.
Он обнял единорога левой рукой за шею, нагнулся и поцеловал его в нос, и оба очень обрадовались. Так тихо, как могли, они подошли туда, где Тириан оставил детей. Между деревьями было еще темнее; они приблизились к Юстэсу, а тот даже не заметил их.
— Все хорошо, — прошептал Тириан, — отличная ночная работа. Теперь к дому.
Они повернулись и прошли уже несколько шагов, когда Юстэс сказал: «Где ты, Поул?», но ответа не было. «Разве Джил не рядом с вами, сир?» — спросил он.
— Что? — сказал Тириан, — я думал, что она рядом с тобой. Это был ужасный момент, они не осмеливались кричать и шептали ее имя самым громким шепотом, но ответа не было.
— Она ушла, пока меня не было? — спросил Тириан.
— Я не видел и не слышал, как она ушла, — ответил Юстэс, — но я мог бы и не заметить. Она умеет двигаться тихо, как кошка. Вы же сами видели.
В этот момент вдалеке послышался барабанный бой. Единорог навострил уши и сказал: «Гномы».
— Вероломные гномы, может быть враги, а может быть и нет, — проворчал Тириан.
— И еще приближается кто-то, у кого есть копыта, — сказал Алмаз, — и он много ближе.
Двое людей и единорог замерли. Так много всего беспокоило их, что они не знали, что делать. Звук копыт был уже совсем близко, и невидимый голос прошептал:
— Алло! Вы здесь? Благодаренье Небесам, это была Джил.
— Где тебя черти носят? — разгневанно прошептал Юстэс; он очень испугался за нее.
— В Хлеву, — с трудом проговорила Джил. Ей было трудно говорить, она давилась смехом.
— Ты думаешь, это смешно, — проворчал Юстэс. — Я могу сказать только…
— Вы нашли Алмаза, сир? — спросила Джил.
— Да, он здесь. А с тобой что за зверь?
— Это он, — сказала Джил. — Но пойдемте к дому, пока никто не проснулся, — и она снова подавилась смешком.
Остальные мгновенно повиновались-, ведь они и так слишком долго задержались в этом страшном месте. А барабаны гномов слышались все ближе. Они шли на юг уже несколько минут, когда Юстэс спросил:
— Ты сказала «он»? Что ты имеешь в виду?
— Фальшивый Аслан, — ответила Джил.
— Что? — воскликнул Тириан. — Где ты была? Что ты сделала?
— Ну, сир, — сказала Джил, — когда я увидела, что вы повалили часового, я подумала, что было бы неплохо заглянуть внутрь Хлева и посмотреть, что там на самом деле. И я поползла. Открыть засов было легче легкого. Конечно, внутри было очень темно и пахло как в любом хлеву. Потом я зажгла спичку и — поверите ли — там не было никого, кроме старого ослика, у которого к спине была привязана львиная шкура. Я вытащила нож и сказала ему, что он пойдет со мной. Правда, можно было и не угрожать ножом. Он сыт по горло этим хлевом и готов уйти, не так ли, дорогой Недотепа?
— О, Боже! Черт меня подери! — сказал Юстэс. — Я сердился на тебя еще минуту назад. Я думал, ты бросила нас. Но согласитесь… Я имею в виду, что она сделала совершенно роскошную вещь… Если бы она была мальчиком, ее бы посвятили в рыцари, правда, сир?
— Если бы она была мальчиком, — сказал Тириан, — ее бы высекли за нарушение приказа. — В темноте не было видно, как он сказал это: нахмурившись или с улыбкой. В следующую минуту раздался звон металла.
— Что вы делаете, сир? — резко спросила Джил.
— Вытаскиваю меч, чтобы отрубить голову проклятому ослу, — сказал Тириан ужасным голосом. — Стой спокойно, девочка.
— Не надо, я прошу вас, не надо, — сказала Джил, — вы не должны, это не его вина, это все Обезьян. Осел не виноват. Он просит прощения. Он прелестный ослик. Его зовут Недотепа, и я держу его за шею.
— Джил, — сказал Тириан, — ты храбрейшая и мудрейшая из всех моих подданных, но при этом самая дерзкая и непокорная из них. Хорошо, пусть осел останется жив. Как ты можешь оправдать себя, осел?
— Я, сир? — раздался голос ослика. — Я прошу прощения, если я сделал что-нибудь неправильно. Обезьян сказал, что Аслан хочет, чтобы я оделся таким образом. Я думал, что он знает. Я не так умен, как он. Я сделал только это. Мне не слишком весело жилось в Хлеву. Я не знал, что делалось снаружи. Он выпускал меня только по ночам на одну минуту. Несколько дней подряд они даже забывали давать мне воду.
— Сир, — сказал Алмаз, — гномы все ближе и ближе. Хотим ли мы встретиться с ними? Тириан на мгновенье задумался, а потом громко рассмеялся. А затем он заговорил и на этот раз не шепотом.
— Клянусь Львом, — сказал он, — я становлюсь все глупее и глупее. Встретить их? Ну конечно же, мы должны встретить их. Мы их обязательно встретим. Мы теперь всех встретим. Мы покажем им этого осла, пусть посмотрят, кого они боялись и кому поклонялись. Мы расскажем им правду о подлой проделке Обезьяна. Его секрет выплыл наружу.
События приняли другой оборот. Завтра мы повесим обезьяну на самом высоком дереве в Нарнии. Не надо больше говорить шепотом, прятаться и маскироваться. Где эти честнейшие гномы? У нас есть для них хорошие новости.
Когда вам приходится часами говорить шепотом, то один звук громкого голоса вызывает приятное волнение. Все начали разговаривать и смеяться, даже Недотепа вскинул голову и раздалось грандиозное «Иа-иа-иа». Обезьян все время запрещал ему это. А потом они пошли на звук барабанов. Барабаны слышались все громче, и вскоре они увидели свет факелов и вышли на одну из тех неровных дорог (мы с трудом назвали бы их дорогами в Англии), которые пересекали равнину. Тридцать гномов маршировали по дороге, у каждого в руках был маленький заступ, а за плечами — ранец. Двое вооруженных тархистанцев вели колонну, еще двое шли сзади.
— Остановитесь! — громовым голосом крикнул Тириан, ступив на дорогу. — Остановитесь, солдаты. Куда вы ведете этих нарнийских гномов? По чьему приказу?
Глава 7. ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ О ГНОМАХ
Тархистанские солдаты, шедшие во главе колонны, подумали, что имеют дело с тарханом или знатным вельможей с двумя вооруженными пажами. Они вскинули пики в приветственном салюте.
— О, мой господин, — сказал один из них, — мы ведем этих человечков в Тархистан работать в копях Тисрока, да живет он вечно.
— Клянусь великой богиней Таш, — сказал Тириан, — они очень покорны. — Затем он внезапно обернулся к самим гномам. Каждый шестой в колонне нес факел, и в их мерцающем свете Тириан увидел бородатые лица гномов, глядевших на него злобно и жестоко. — Разве Тисрок выиграл великую битву и поработил ваши земли, гномы, — спросил он, — и поэтому вы собираетесь терпеливо идти умирать в соляных копях Награхана? Двое солдат удивленно уставились на него, а гномы отвечали:
— По приказу Аслана, по приказу Аслана. Он продал нас, что мы можем против него,
— Пусть Тисрок попробует, — добавил один из гномов и сплюнул, — я бы хотел посмотреть, как у него получится!
— Молчи, собака! — закричал солдат, который был главным.
— Смотрите! — сказал Тириан, выталкивая Недотепу на свет. — Это все было ложью. Аслан вовсе не приходил в Нарнию. Вас обманул Обезьян. Вот кого он выводил из Хлева, чтобы показать вам. Посмотрите на него.
Раньше гномы не могли рассмотреть издали то, что сейчас увидели вблизи, и поэтому удивились, что были так обмануты. За время заточения ослика в Хлеву львиная шкура пришла в полный беспорядок, окончательно она ободралась, пока он путешествовал по ночному лесу. Большая часть шкуры сбилась в комок на одном плече. Львиная голова съехала набок, и так завалилась назад, что любой мог увидеть глупую милую ослиную морду, выглядывавшую из-под нее. Из уголка рта торчали стебельки травы (пока они шли, ослик понемногу щипал травку), и он бормотал: «Это не моя вина, я не слишком умен. Я никогда не говорил, что я — это он».
Несколько секунд гномы смотрели на Недотепу, широко открыв рты, но один из солдат резко сказал: «Вы сошли с ума, мой господин! Что вы делаете с этими рабами?» А другой спросил: «А кто вы, собственно, такой?» Они уже не салютовали, пики были опущены вниз и готовы к бою.
— Скажите пароль, — потребовал один из солдат.
— Вот мой пароль, — король выхватил меч. — Заря света разбила ложь. Защищайся, негодяй, ибо я — Тириан Нарнийский.
И он, как молния, бросился на солдата. Юстэс, вытащил свой меч вслед за королем и напал на другого солдата. Он был смертельно бледен, но я бы не осудил его за это. Удача сопутствовала ему, как это часто бывает с новичками. Он забыл все, чему Тириан пытался научить его, широко размахнулся (хотя я не уверен, что не зажмурился) и внезапно, к своему огромному удивлению, обнаружил, что тархистанец лежит у его ног. Он испугался, хотя и испытал огромное облегчение. Король сражался на секунду или две дольше, пока не убил своего противника и не крикнул Юстэсу: «Берегись, там еще двое».
Но с двумя другими тархистанцами уже справились гномы, так что врагов больше не осталось.
— Отличный удар! — воскликнул Тириан, хлопая Юстэса по спине.
— А теперь, гномы, вы свободны. Завтра я поведу вас освобождать всю остальную Нарнию. Троекратное ура в честь Аслана! То, что последовало за этим, было поистине ужасно. Несколько гномов (около пяти) попытались упасть в обморок, другие угрюмо заворчали, но большинство ничего не сказало.
— Разве вы не поняли? — нетерпеливо сказала Джил. — Что с вами случилось, гномы? Разве вы не слышали, что сказал король? Все кончилось. Обезьян больше не правит вами. Все могут вернуться назад к обычной жизни. Вы можете снова смеяться. Разве вы не рады? После минутной паузы один не очень симпатичный на вид гном с черными волосами и бородой сказал:
— А вы сами-то кто будете, мисс?
— Я — Джил, — ответила она, — та самая Джил, которая освободила короля Рилиана от чар, а это Юстэс, мы вместе с ним сделали это. Теперь, когда прошли сотни лет, мы снова вернулись из другого мира. Аслан послал нас.
Гномы с ухмылкой глядели друг на друга, насмешливо, но не весело.
— Ну, — сказал черноволосый гном (его звали Гриффл), я не знаю, как вы, парни, думаете, но мне кажется, что я наслушался об Аслане на всю жизнь вперед.
— Это правда, правда, — проворчали гномы, — это все надувательство, проклятое надувательство.
— Что вы имеете в виду? — спросил Тириан, побледнев так, как не бледнел и в сражениях. Он думал, что все, наконец, будет прекрасно, но все было как в дурном сне.
— Ты должно быть думаешь, что у нас размягчение мозгов, — сказал Гриффл. — Нас уже обманули однажды, а теперь ты снова пытаешься обмануть нас. Нам больше не нужны эти истории об Аслане, понимаешь! Посмотри на него! Это старый глупец с длинными ушами!
— Клянусь Небом, вы сведете меня с ума, — сказал Тириан. — Кто из нас говорит, что это — Аслан? Это обезьянья подделка, можете вы понять?
— А ты подсунешь какую-нибудь лучшую подделку? — сказал Гриффл. — Нет, благодарю, мы уже сглупили однажды и не собираемся снова быть одураченными.
— Я вас не дурачу, — сказал Тириан сердито, — я служу настоящему Аслану.
— А где он? Кто он? Покажи его нам! — закричали гномы.
— Вы думаете, я держу его в кармане, глупцы? — сказал Тириан. — Кто я, чтобы показывать вам Аслана по своему желанию? Он не ручной лев.
Когда эти слова вырвались у него, он понял, что сделал неправильный ход. Гномы принялись глумливо напевать: «Не ручной лев, не ручной лев».
— Это то самое, чем тот, другой, держал нас в повиновении, — сказал один из них.
— Вы хотите сказать, что не верите в настоящего Аслана? — спросила Джил. — Но я видела его. Он послал нас двоих сюда из другого мира.
— Ха, — сказал Гриффл, усмехаясь, — так ты говоришь. Они научили тебя твоей роли. Очень хорошо, тверди свой урок.