Памяти отца посвящаю
"КТО ЕСТЬ КТО?"
Сначала Штирлиц не поверил себе:всадупелсоловей.Воздухбыл
студеным, голубоватым, и, хотя тонакругомбыливесенние,февральские,
осторожные, снег еще лежал плотный и без тойвнутренней,робкойсиневы,
которая всегда предшествует ночному таянию.
Соловей пел в орешнике, который спускался к реке, возле дубовой рощи.
Могучиестволыстарыхдеревьевбыличерные;пахловпарке
свежезамороженной рыбой. Сопутствующего весне сильного запаха прошлогодней
березовой и дубовой прели еще не было, а соловей заливался вовсю - щелкал,
рассыпался трелью, ломкой и беззащитной в этом черном, тихом парке.
Штирлиц вспомнилдеда:старикумелразговариватьсптицами.Он
садился под деревом, подманивал синицу иподолгусмотрелнапичугу,и
глаза у него делались тоже птичьими - быстрыми, черными бусинками, и птицы
совсем не боялись его.
"Пинь-пинь-тарарах!" - высвистывал дед.
И синицы отвечали ему - доверительно и весело.
Солнце ушло, и черные стволыдеревьевопрокинулисьнабелыйснег
фиолетовыми ровными тенями.
"Замерзнет, бедный, - подумал Штирлиц и, запахнув шинель, вернулсяв
дом. - И помочь никак нельзя: только одна птица не верит людям - соловей".
Штирлиц посмотрел на часы.
"Клаус сейчас придет, - подумал Штирлиц. - Онвсегдаточен.Ясам
просил его идти от станции через лес,чтобынискемневстречаться.
Ничего. Я подожду. Здесь такая красота..."
Этого агента Штирлиц всегда принимал здесь, в маленьком особнячкена
берегу озера - своей самой удобной конспиративной квартире.Он три месяца
уговаривал обергруппенфюрера СС Поля выделить ему деньги дляприобретения
виллы у детей погибших при бомбежке танцоров "Оперы". Детки просили много,
и Поль, отвечавшийзахозяйственнуюполитикуССиСД,категорически
отказывал Штирлицу. "Вы сошли с ума, - говорил он,-снимитечто-нибудь
поскромнее.Откуда эта тяга к роскоши? Мы не можем швырять деньги направо
и налево! Это бесчестно по отношению к нации, несущей бремя войны".
Штирлицу пришлось привести сюда своего шефа - начальника политической
разведкислужбыбезопасности.ТридцатичетырехлетнийбригадефюрерСС
Вальтер Шелленберг сразу понял, что лучшего места для беседссерьезными
агентами найти невозможно. Через подставных лиц была произведена купчая, и
некий Бользен, главный инженер "химическогонародногопредприятияимени
Роберта Лея", получил право пользования виллой.Он женанялсторожаза
высокую платуихорошийпаек.БользеномбылштандартенфюрерССфон
Штирлиц.
...Кончивсервироватьстол,Штирлицвключилприемник.Лондон
передавалвеселуюмузыку.
ОркестрамериканцаГлэнаМиллераиграл
композицию из "Серенады Солнечной долины". Этот фильм понравился Гиммлеру,
и в Швеции была закуплена одна копия.Стехпорлентудовольночасто
смотрели в подвале наПринц-Альбрехтштрассе,особеннововремяночных
бомбежек, когда нельзя было допрашивать арестованных.
Штирлиц позвонил сторожу и, когда тот пришел, сказал:
-Дружище,сегодняможетепоехатьвгород,кдетям.Завтра
возвращайтесь к шести утра и, если я еще неуеду,заваритемнекрепкий
кофе, самый крепкий, какой только сможете...
12.2.1945 (18 часов 38 минут)
"- Как вы думаете, пастор, чего большевчеловеке-человекаили
животного?
- Я думаю, что того и другого в человеке поровну.
- Так не может быть.
- Может быть только так.
- Нет.
- В противном случае что-нибудь одно давно бы уже победило.
- Вы упрекаете нас в том, чтомыапеллируемкнизменному,считая
духовное вторичным.Духовное действительно вторично.Духовноевырастает
как грибок, на основной закваске.
- И эта закваска?
- Честолюбие.Это то, что вы называете похотью, а я называю здоровым
желанием спать с женщиной и любить ее. Это здоровое стремление быть первым
в своем деле.Без этих устремлений все развитие человечества прекратилось
бы.Церковь приложила немалосилктому,чтобызатормозитьразвитие
человечества. Вы помните, о каком периоде истории церкви я говорю?
- Да, да, конечно, я знаю этот период.Я прекрасно знаю этот период,
но я знаю и другое.Я перестаю видеть разницу междувашимотношениемк
человеку и тем, которое проповедует фюрер.
- Да?
- Да.Он видит в человеке честолюбивуюбестию.Здоровую,сильную,
желающую отвоевать себе жизненное пространство.
- Вы не представляете себе, как вы не правы, ибо фюрер видит в каждом
немце не просто бестию, но белокурую бестию.
- А вы видите в каждом человеке бестию вообще.
- А я вижу в каждом человеке то, из чего он вышел. А человек вышел из
обезьяны. А обезьяна есть животное.
- Тут мы с вами расходимся.Вы верите в то, что человек произошел от
обезьяны; вы не видели тойобезьяны,откоторойонпроизошел,иэта
обезьяна ничего вам не сказала на ухо на эту тему.Вы этого непощупали,
вы этого неможетепощупать.Иверитевэто,потомучтоэтавера
соответствует вашей духовной организации.
- А вам бог сказал на ухо, что он создал человека?
- Разумеется, мне никто ничего неговорил,иянемогудоказать
существование божье, - это недоказуемо, вэтоможнотольковерить.Вы
верите в обезьяну, а я верю в бога.Вы верите в обезьяну, потому чтоэто
соответствует вашей духовной организации; я верю в бога,потомучтоэто
соответствует моей духовной организации.