- То есть по обычным меркам это немножко, но я плохо переношу спиртное, мне хватило, чтобы потом
голова разболелась.
- А зачем же пили? Чтобы сойти за "свою"?
В голосе его Наташа услышала сочувствие и понимание и решила не притворяться. В конце концов, человек и сам все знает, так зачем душой
кривить?
- Я должна играть по их правилам. Так сказать, соответствовать. Иначе мне в партию вступить не дадут.
- Да-аа, - Мащенко задумчиво покивал головой, - я вас понимаю, Наташа. К сожалению, не вы одна в такой ситуации находитесь. А может
быть, вам бросить эту затею, а? Пожалейте себя, поберегите.
- А как же вступление в партию?
- Ну зачем вам это, Наташенька? Вы - красивая девушка, выйдете замуж, родите ребенка, будете писать свои сценарии, а если по ним будут
снимать удачные фильмы, будете зарабатывать очень много, больше, чем режиссеры. Зачем вам непременно нужно быть членом КПСС? И потом, вы с этим
всегда успеете.
Наташа ничего не понимала. И это говорит ей профессор, читающий им курс научного коммунизма? Он считает, что быть членом партии не
обязательно? Что человек не должен к этому стремиться? Да он шутит, наверное!
- Вы… шутите? - осторожно спросила она.
Виктор Федорович от души рассмеялся. Зубы у него были белыми, ровными и блестящими, и Наташа с удивлением подумала о том, что никогда
раньше не обращала внимания на его мужскую привлекательность, хотя многие девчонки вокруг неоднократно твердили ей об этом.
- Конечно, я шучу, Наташа, - весело подтвердил он. - Мне просто любопытно было, что вы мне ответите. В рамках понимания вами идеологии
научного коммунизма. А вы, я смотрю, изрядно подустали от такой активной комсомольской деятельности, а?
- Смертельно, - искренне призналась Наташа. - И времени много отнимает, и вообще… все это…
Когда она вышла из аудитории, то с удивлением обнаружила, что уже половина восьмого. Полчаса Мащенко ее экзаменовал, а остальные три
часа разговаривал с ней о самых разных вещах. О комсомольской работе. О роли кино в ее собственной жизни. О том значении, которое киноискусство
имеет в современном мире, формируя образцы для подражания как у детей, так и у взрослых. Они вместе наперебой вспоминали, как разошлись в народе
и остались на долгие годы фразы из "Бриллиантовой руки", "Джентльменов удачи", "Семнадцати мгновений весны". "Поскользнулся, упал, очнулся -
гипс", "Пасть порву, моргалы выколю", "Все под колпаком у Мюллера". Даже в шутку посоревновались, кто больше цитат приведет из одного и того же
фильма. По "Джентльменам удачи" победила Наташа, по сериалу о Штирлице - профессор, а на комедии Гайдая разошлись вничью со счетом "восемь -
восемь". Сошлись во мнении, что кинематограф сегодня играет важнейшую идеологическую роль, влияет на вкусы, нравы, умы и сердца, стимулирует
выбор той или иной профессии, того или иного жизненного пути и нравственных ориентиров. Наташа поделилась своими детскими впечатлениями от
фильмов, рассказала, как плакала, когда смотрела ленту Петра Тодоровского "Фокусник", и как была счастлива, когда на вступительных экзаменах во
ВГИК ей пришлось писать рецензию именно на этот фильм.
Виктор Федорович, в свою очередь, рассказывал, как переживал за героя фильма "Донская
повесть", который вынужден был делать выбор между интересами революции и своими личными, и как в молодости хотел быть похожим на героев "Молодой
гвардии", и как восхищался силой духа парализованного кораблестроителя из "Неоконченной повести". От силы духа и нравственной стойкости разговор
плавно перешел на секретную послевоенную доктрину США по борьбе с СССР. Согласно этой доктрине, как считал Даллес, с нашей страной нужно
бороться вовсе не экономическими методами, Вторая мировая война показала, что советский народ непобедим именно благодаря невероятной, невиданной
ранее в истории силе духа и стойкости, и никакие экономические и народнохозяйственные трудности не могут сломить эти качества. Для того, чтобы
победить и подчинить себе СССР, необходимо парализовать источник всех наших побед, добиться разложения нравов, привить культ секса, насилия и
жестокости, садизма и предательства в массовой культуре, тогда страну можно будет взять голыми руками. "Литература, театры и кино - все будут
изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства." Наташа слушала, раскрыв рот, она никогда и нигде не слышала о такой доктрине, а
Виктор Федорович объяснил, что это - закрытая информация, об этой доктрине давно, еще с конца сороковых годов, знает советское руководство, но
Вообще-то распространяться об этом не следует, просто Наташа как сознательная комсомолка, будущий член партии и будущий кинематографист достойна
того, чтобы об этом знать.
И как-то совершенно естественно оба пришли к выводу, что в противостоянии американской доктрине по разрушению самосознания советских
людей трудно переоценить роль искусства кино. А это означает, что к созданию кинофильмов ни в коем случае нельзя допускать людей идеологически
невыдержанных, морально неустойчивых, нравственно уродливых, обладающих дурным вкусом.
А дальше все было совсем просто. Наташа Казанцева не хочет больше участвовать в разнузданной жизни комсомольского актива. Она хочет
добросовестно учиться, стать хорошим кинодраматургом, вступить в ряды КПСС. И разумеется, можно избавить ее от выполнения тягостных обязанностей
по участию в коллективных пьянках. Она получит рекомендации в партию, и на парткомиссии ее не станут мучить вопросами, а на открытом
партсобрании никто не будет возражать против ее приема кандидатом в члены КПСС. Наташа же, в свою очередь, внесет посильную лепту в то, чтобы
очистить ряды студентов сценарного отделения ВГИКа от тех, кто может нанести непоправимый вред идейному воспитанию народных масс.
Разумеется, она согласилась. Она не видела ничего предосудительного в том, что предлагал ей Виктор Федорович Мащенко. Наташа Казанцева
искренне верила в коммунистические идеалы. Она родилась спустя всего десять лет после окончания войны, и на протяжении всего детства видела
людей, прошедших это адское пекло, разговаривала с ними, слушала их рассказы, трогала нежными детскими пальчиками шрамы, оставленные пулями и
осколками гранат. Это и ее отец, и мама, и их друзья, и друзья Бэллы Львовны, и сама Бэллочка, воевавшая вместе с мужем и похоронившая его
вскоре после войны. И разговоры о силе духа и потрясающей стойкости советских солдат и всего советского народа были для нее не пустым словом. А
то, что кино - важнейшее из искусств, так это еще Ленин сказал, всем известно, в каждом кинотеатре ленинские слова на видном месте помещены. И
разрушить нравственную целостность и идейную насыщенность советской морали легче и проще всего именно через кинематограф, это же очевидно.