Вытащивиздуховкипротивень, он ловко переложил
большой кусок запеченного мяса на разделочную доску ипринялся
отрезатьодинаковыепо размеру и толщине ломти и раскладывать
их на стоящем здесь же блюде. Он стоял спиной кНасте,иона
собралась было уже незаметно выйти из кухни, когда ее остановил
голос Барина:
--Анастасия Павловна, я ждал вас сегодня в шесть часов с
докладом, но вы несоизволилиприйти,хотябылинаместе.
Должен ли я расценивать это как акт демонстрации, или вы просто
забыли?
--Язаходилаквамровнов шесть, но вас не было на
месте.
-- Я был у генерала и вернулся в десять минут седьмого.
-- Но я же не могла знать,чтовысминутынаминуту
вернетесь.Дверьввашкабинетбылазаперта, и я с чистой
совестью ушла к себе, подумав, что если я вамнужна,выменя
сами вызовете.
--Скажите,ввашемотделепринятосчитатьтакое
оправдание достаточным?
--Внашемотделеникомуникогданеприходилось
оправдыватьсяпередначальникомпотакомуповоду,-- сухо
ответила Настя. -- Виктор Алексеевич хорошо понимал, чтосыщик
неможетспланироватьсвойдень с утра таким образом, чтобы
ровно в шесть явиться с докладом. Работатакаяспецифическая.
Чтобыявитьсяровношесть,ондолженвтричасавообще
закончить работать по раскрытию преступления, сидеть в кабинете
и писать бумажки. Потому что если он в половинепятогонайдет
свидетеля,закоторымполмесяцагонялся,исумеетего
разговорить,товчетвертьшестогоемупридетсясказать:
извините,гражданин,душевная у нас с вами беседа получается,
но явынужденотложитьеедозавтра,потомучтоуменя
начальник самодур.
Мельникповернулсякней, держа в руке нож. На лице его
было написано любопытство, какуэнтомолога,разглядывающего
невиданное доселе насекомое.
-- Вы что, совсем не боитесь начальников?
-- Нет. Совсем не боюсь. Я больше десяти лет проработала с
Гордеевымипривыклакмысли, что хороший начальник -- тот,
которого уважаешь, а не тот, которого боишься. Ипотом,яне
боюсь, что меня выгонят.
--Совсемнебоитесь?--вздернулбровиМельник. --
Уверены в своей незаменимости?
-- Не в этом дело. Пока я работала уГордеева,мысльоб
уходевызывалау меня ужас. И я действительно боялась сделать
что-нибудь не так, нарушить какую-нибудь инструкцию и оказаться
уволенной. А теперь мневсеравно.Поймитеменяправильно,
ВладимирБорисович. Я не хочу вас обидеть, но мне безразлично,
у какого начальника работаю, если этотначальникнеГордеев.
Поэтому я и вас не боюсь. Не сработаемся -- уйду.
Поэтому я и вас не боюсь. Не сработаемся -- уйду.
--КЗаточному?Иливвашихзапасникахестьеще
какие-нибудь генералы?
Вот это уже был удар ниже пояса. Сидел тут, понимаешьли,
глазкистроил,коленкамиприжимался,про мужа расспрашивал,
делал вид, что ничего о Насте незнает,асам,оказывается,
неплохоподготовился, справочки навел и даже сплетен подсобрал
с миру по нитке.
Настяпопыталасьсобратьсясмыслями,чтобыответить
правильноиприэтомнесказать глупую дерзость, но в этот
момент из комнаты прибежала жена Гордеева Надежда Андреевна.
-- Господи, я с Мишенькойзаболталась,совсемпромясо
забыла!
-- Ничего, Надежда Андреевна, -- весело отозвался Мельник,
-- мы с Анастасией Павловной его старательно караулили и момент
не упустили.
Онотошел от рабочего стола и сделал картинный жест рукой
всторонубольшогопрямоугольногоблюда,накоторомбыли
аккуратно выложены ровные одинаковые куски мяса.
-- Все, дорогая хозяйка, можно подавать.
НадеждаАндреевнаподхватилаблюдоипонеслаегов
комнату. Настя юркнула занейследом,радуясь,чтоудалось
естественнымпутемсвернутьразговор,которыйвдруг принял
такой неприятный оборот. Последним в комнату вернулсяБарини
сразувключилсявразговорсГордеевым. До конца вечера он
больше не заговаривал с Настей и даже не смотрел на нее. Иона
не знала, радоваться ей этому обстоятельству или насторожиться.
_Глава 2_
Никиталежалнадиване, отвернувшись к стене и подтянув
колени к груди. Его мучители давно уже ушли, беззлобнощелкнув
Никитунапрощаниепарураз кулаками. Все тело болело, было
трудно дышать, прикушенный язык все еще кровоточил, и отэтого
во рту был неприятный металлический привкус.
Записалиегопризнание на диктофон и на видео -- и ушли.
Кто они? Зачем приходили? Зачем им его признание?
Первая мысль была, конечно, о том,чтоонивсе-такииз
ментовки.Но, поразмышляв немного, Никита пришел к выводу, что
это не так. Если менты в принципе могутвоттаквломитьсяв
квартируи выколотить из тебя признание, то почему они сделали
это сейчас, а не полтора годаназад?Сейчас-товсеэтоуже
потерялоактуальность. Про того мужика, которого он замочил на
Павелецком, уже и забыли вседавным-давно.Сегоднядажепро
убийствавсякихтамзвездикрупныхполитиков дольше двух
месяцев не помнят.Аужеслиэто"шестерка"измафиозной
группировки, так кому он на хрен нужен через полтора-то года?
Поэтому вторая мысль, пришедшая в голову Никите Мамонтову,
показаласьему куда более правильной. Нужен этот убитый только
своим дружкам. Не понравилосьдружкам,чтовстолиценашей
Родины ихнего кореша порешили -- и с комсомольским приветом.