Тутбудетнестолько
следствие, сколько "политес" - Косыгина не допрашивай, Суслова тоже,даже
их референтов на допрос не вызывай, а езжай к ним как набеседу,аесли
пошлют кчертовойматери,-пеняйсамнасебя.Дело,можетбыть,
действительно выеденного яйца не стоит, а обязательно следователь по особо
важным делам должен заниматься, никак не ниже,развеможнокакой-нибудь
правительственный труп доверить простому следователю?! Я держу в руках эту
серую милицейскую папку, держуее,неоткрывая,какопаснуюмину,и
спрашиваю:
- А чей это труп?
- А ты открой дело-то, открой, не бойся,-усмехаетсяГенеральный,
будто читает мои мысли. -Тамодинтрупкакого-тобосяка,наркомана,
откуда-тосКавказамальчишки,авотвторой,ненайденный...Ты
"Комсомольскую правду" читаешь?
- Ну, в общем, читаю... - сказал я не очень твердо.
- Такую фамилию "Белкин" знаешь?
- Белкин? Знаю, - это была одна из трех или пяти фамилий журналистов,
которые я действительно знаю. Белкин, кажется - Вадим Белкин, - да,читал
его очерки о пустыняхСреднейАзии,орыбаках"тюлькиногофлота",о
пограничниках - он всегда выбирает какие-то острыеситуациивобыденной
жизни и пишет увлекательно и просто, почти разговорным слогом,какбудто
нет привычныхштамповгазетногоязыка...ЯгляжунаГенеральногои
вопросительно спрашиваю:
- Неужели убит?
Но он не успевает ответить, его отвлекаетголосВерочкиПетелиной,
референтши:
- Роман Андреевич, кремлевка. Товарищ Суслов.
Генеральный взял трубку со стоявшегоотдельнонастоликекрасного
телефона. Я поднялся уйти, чтобы не мешать егоразговору,ноонжестом
усадил меня обратно. Сиделон,отвернувшисьотменя,впрофиль,две
маршальские звезды на воротнике прокурорского кителя подпирали толстую,в
старческих складках шею, и я подумал -да,староватсталбывшийгроза
Нюрнбергского процесса. Толстый,старый,измученныйчеловек,воткому
грибы собирать в Измайловском парке, а он -нет,сидитвотмаршаломв
сталинском кабинете и, как всегда, на высоте, докладывает:
- Уже занимается... Безусловно... Лучшие силы... Самыйэнергичный...
Не позже одиннадцатого, я понимаю... Конечно, лично буду контролировать...
Безусловно, лучше живой... Нет, думаю, справимся без КГБ...
Что-то засосало у меня под ложечкой. Неужели речь идет об этомделе?
И тогда это все обо мне - "самый энергичный","лучшиесилы","непозже
одиннадцатого"... Ну и влип я, кажется. С чего это я - самый энергичныйи
лучший? Вот Бакланов только что из отпуска вернулся, уж поопытней меня...
Между тем Генеральный положил красную трубкунакрасныйаппарати
повернулся ко мне:
- Ты все понял?
- Что? - я сделал вид, что ничего не понял и даже не слышал.
Он присмотрелся ко мне еще несколько секунд, будто решая внутрисебя
и утверждая свой выбор, потом сказал:
- Слушай, Игорь Есич. Дело, конечно, трудное. Но выхода нет. Андропов
и Щелоков только и ждут. Если я откажусь - тут же в ЦК, мол, следствиене
отдаю, а от трудных дел отказываюсь. Поэтому, слушай! Черездесятьдней,
15 июня товарищЛеонидИльичБрежневвылетаетвВенунавстречус
Картером. С ним едет пресс-группа журналистов, 5человек,самыелучшие.
Список утвержден давно самим Леонидом Ильичом,причемэтогоБелкинаон
лично включил в пресс-группу. И вот две недели назад этотБелкинпропал.
На Курском вокзале. Встречалтамкакого-топодозрительногоприятеля-
кавказскогомальчишку-наркомана,иихобоихкакие-тотипыпрямона
вокзальной площади запихнули в машину и увезли,ачерездвадняэтого
мальчишку нашли за городом, под мостом с пробитым черепом. А Белкинаслед
простыл. То ли его тожеубили,толинет,нокакдоложитьтоварищу
Брежневу, что журналист, которого он сам выбралехатьВену,пропалбез
следа?
Так вот в чем дело, подумал я. Дело не в Белкине,плевалинанего,
хоть он действительно талантливый журналист, но пропал, и черт с ним,это
и сейчас не столько волнует Генерального и всех остальных, скольковопрос
- как доложить Брежневу? Ведь, действительно, представьтесебе,какэто
сунуться к Леониду Ильичу да еще накануне такой важной встречи -ссамим
Картером, сунуться и сказать: "Мывашеголюбимогожурналистанайтине
можем". А он: "Как это не можете? А где он?" - "Не имеемпонятия,Леонид
Ильич"... Нет, с таким докладом, да еще перед самымот®ездом,безусловно
никто не рискнетсунутьсякБрежневу,но,сдругойстороны,как-то
придется докладывать, если...
-Понимаешь,живымилимертвымондолженбытьнайдендо
одиннадцатого, - будто читая мои мысли,сказалГенеральный.-Конечно,
лучше бы живым, но тут от тебянезависит.Двенадцатогоужурналистов
инструктаж у Замятина и Суслова, четырнадцатого - обед уЛеонидаИльича,
пятнадцатого - от®езд. Но подавать труп на обед,сампонимаешь,нельзя.
Значит, крайний срок выяснить что с ним - одиннадцатое число, понедельник.
В твоем распоряжении семь дней, как у Бога. Сотворишь Белкина-грудьв
крестах, квартира в центре, старшего советникаполучишь,несмотряна...
возраст.
По-моему, вместо "возраст" он имел ввиду что-то другое, ноудержался
в последнюю секунду, заменил слово. И еслибыянеподозревалсебяв
излишней мнительности, я бы сказал, что знаю, что он имел ввиду.Онимел
ввиду мое еврейское отчество,аточнее-полуеврейскоепроисхождение.
Отчество мое "Иосифович" они давно сократили до"Есич",апроисхождение
сократитьнельзя,развесократитьменяпоштатуцеликомсмоим
происхождением.