..
- Да, к нашим холодам не так легко привыкнуть, - сразу же откликнулся
Манолетте, достав из шкафа тривысокихстакана.-Носпомощьюдона
Максиме вы здесь быстро освоитесь... Что будете пить?
- Вообще-то я почти не пью, - ответил Ганс, подняв наШтирлицасвои
маленькие пронзительно-черные глаза, словно бы моля о помощи. -Унасв
семье это почиталось грехом...
- Да? - Манолетте удивился. - Вы из семьи гитлеровцев?
Ганси даже оторопел:
- Мы все были противэтогочудовища!Какможно?!Мойдедушка-
пастор, он ненавидел нацистов! И потом Гитлер не запрещал пить!Наоборот!
Просто он сам ничего не пил...Другое дело, он преследовал джазы,потому
что это американское, не позволял читать Франса и Золя - евреи. Толстого и
Горького - русские, но пить он не возбранял, это неправда...
- А как с прелюбодеянием? - поинтересовался Штирлиц.
- Если вы ариец, это не очень каралось...Другое дело, славянинили
еврей...Ну и, конечно, для СС это было закрыто, Гитлертребовал,чтобы
коричневые члены партии соблюдали нравственный обликихраниливерность
семейному очагу.
Не врет, отметил Штирлиц, а вглазахиспуг,здорово,видимо,его
накачал Отто, "орднунг мусс зайн"', не хами старшим, милок, не надо.
_______________
' "Во всем должен быть порядок" (нем.).
- Выпейте глоток вина, - сказал Штирлиц.-Заэтоотдедушкине
попадет...
- От дедушки ни за что не попадет, его убили нацисты, - ответилГанс
и прерывисто, совсем по-мальчишески вздохнул.
- За его светлую память, - сказал Манолетте. -Нетнасветелюдей
более добрых, чем дедушки и бабушки...
- Налейте ему розовое - "мендосу", - попросил Штирлиц,-оноочень
легкое.
Ганс выпил свой стакан неумело, залпом, видимо, решилбытьмужчиной
среди мужчин; обстановка к тому располагала - изразцоваяпечь,завывание
вьюги за окном, угадывавшиеся в молочной пелене склоны гор, красныеопоры
подъемников, торчавшие среди разлапистыхсосен,двоепожилыхмужчинв
грубых свитерах толстой шерсти, лица бронзовые,обветренные,вруках-
спокойная надежность, в глазах - улыбка и доброта.
- Замечательное вино, господин Брунн, - сказал Ганс. -Спасибо,что
вы посоветовалиуважаемомусеньоруналитьвмойбокалименноэтого
розового вина...Дядя Отто сказал, что мы можем пообедать за его счет, не
только выпить...
- Втроем? - поинтересовался Штирлиц.
Лицо Ганса вновь стало растерянным, совсем юношеским:
- Этого оннеуточнил...Онпростосказал,чтобымывыпилии
перекусили за его счет, он возместит...
- Значит, будем обедать втроем, - заключил Штирлиц. - Не можем жемы
пить втроем, а закусывать только вы и я?!
- Конечно, в этом есть определенная неловкость, но.
- Не можем жемы
пить втроем, а закусывать только вы и я?!
- Конечно, в этом есть определенная неловкость, но...
Штирлиц, сразу же поняв состояние Ганса, подвинул ему телефон:
- Звоните...Если ваш дядюшка ответит, что намеренрасплатитьсяза
двоих, тогда я пообедаю с Манолетте, а вы закажите себе еду за собственный
счет.
- Не считайте меня полным остолопом, ладно? - Ганс снова озлился. - Я
приехализамериканскойзоныоккупацииинаучилсявестисебя
цивилизованно... В конечном счете можно предъявить дяде Отто счет за питье
на троих, а обед, который мы вкусим все вместе, будет означен как угощение
на две персоны.
Манолетте рассмеялся:
- У тебя пойдет дело, Ганс! Хорошо, что ты обтерся среди американцев,
эти люди знают, как надо делать бузинес.
- Чем занимались вз о н е?- спросил Штирлиц.
- Чем только не занимался, - Ганс, наконец, открыто улыбнулся, и лицо
его сделалось симпатичным и добрым. -Яигрузчикомбыл,ивгазете
работал, в христианской, на нееамериканцысразувыдалиразрешение,и
экскурсоводом у тех солдат, что приезжали на воскресенья изЗальцбургав
Вену, и директором фирмы проката штатского костюма и обуви...Я,кстати,
на этом и собрал деньги для поездки в Аргентину...
-Этокакже?-поинтересовалсяШтирлиц.-Гдевыдоставали
гражданские костюмы? Сколько? Для кого?
Ганс рассмеялся еще веселее; Штирлиц налил ему стакан вина: "Выпейте,
пока Манолетте жарит мясо, можно пропустить по второму".
-Видители,американцамзапрещеноходитьподевицамлегкого
поведения в форме, - ответилГанс.-Аонижеизголодалисьвсвоих
гарнизонах...Ну, когда я нанялся экскурсоводом, я это быстренько понял и
решил сделать свой бизнес... Я заметил, сеньор Манолетте называетд е л о
"бузинесом", - это он так шутит?
- Нет, - ответил Штирлиц, - многие испанцы именно так произносятэто
американское слово...
- "Бузинес", - рассмеялсяГансивыцедилвторойстакан,заметно
охмелев. - Я набрал костюмов, ботинок, пальто и рубашек у всех знакомых...
Каждому платил процент с выручки: дал три костюма и трипальто-получи
пять процентов, дал десять - вот твои семь.Я хорошо наэтомзаработал,
только потом американская комендатура просекла, меня должны былидернуть,
но я вовремя слинял в деревню.
Междупрочим,пареньподалнеплохуюидею,подумалШтирлиц.На
заработанные деньги я могу купить лыжи и ботинки, будем сдавать их в нашем
бюро проката, а мне платят процент; без денег ябольшеничегонесмогу
поделать; надо слетать к Кемпу в Кордову, пора отправиться в Байрес, время
думать, как наладить связь с Роумэном...
-Слушайте-ка,Ганс,ятутподнакопилденег,думаюкупить
инвентарь...Дам на прокат в вашцентр,будетеплатитьмнесемьдесят
процентов, идет?
- Двадцать, - спокойно ответил Ганс, нолицоегосновасловнобы
замерзло.