..
- Этооднаизсамых опасных ересей.Бегуны,скрытники.Теперь они
зовутся - истинно-православные христиане странствующие...
Николай Ильич всерьез взволновался. Он и чашку отодвинул, и стул; любит
сидеть, а тут принялся ходить; всегда бледен, а тут порозовел...
Встал и Юра.
- Почему вы думаете, что Таня попала именно в эту секту?
- Высами сказали -ушла встранство.Вступают всекту иуходят в
странство.
- Зачем?
- Искать бога,молиться!-Николай Ильичдажевсплеснул руками.-
Этакая доморощенная российская мистика.Скрываются от людей, истощают себя,
молитвами доводят себя до одурения... - Он подошел к сестре: - Что делать?
Катенька укоризненно посмотрела на брата:
- Ах, Коля...
- Что Коля? - с тревогой переспросил Николай Ильич. - Ну, что?
- Может быть,вообще не нужно заниматься...-тут она бросила на Юру
виноватый взгляд,-...богоискательством.Молодежиибезтогохватает
забот...
- Замолчи!-с досадой оборвал ее Николай Ильич.- Нельзя сравнивать
христианскую философию со всякими извращениями!
Намгновение все замолчали,стало слышно,как где-то за стеной бодро
тараторит громкоговоритель.
Николай Ильич приблизился к Юре.
- Таню надо спасти!Надо спасти! - нервно повторил он несколько раз. -
Ее нельзя оставлять в плену у этих фанатиков. Что вы будете делать?
- Искать, - насмешливо проговорил Юра. - Я уже сказал.
- Не так это просто, на то они и скрытники! - воскликнул Николай Ильич.
- Придется потратить много времени, много труда...
- Это меня не пугает, - спокойно сказал Юра. - Вы-то чего волнуетесь?
- Как же не волноваться?- воскликнул Николай Ильич. - Вырвать ее надо
из этой ереси!Я же говорю -фанатики! Они до того ослеплены ненавистью ко
всему новому,что готовы весь мир ввергнуть в междоусобную войну,ни с чем
не хотят мириться...
- Полагаете, ваш бог лучше?
- Янехочу сейчас спорить,яхочу вампомочь,-строго произнес
Николай Ильич.-Поиски будут хлопотны и... обременительны... - Он полез в
карман, протянул Юре деньги: - Хочу помочь. Тут двести рублей. Вчера получил
жалованье. Найду еще...
На этот раз порозовел Юра:
- Зачем это?
- Ноядействительно хочупомочь...-Николай Ильич истеснялся и
настаивал. - Расходы будут обременительны, и моя совесть...
Ондействительно добр,ноодновременноисуетлив,ижалок,этот
неожиданно растерявшийся попик,иЮравдругпочувствовал кнемулегкое
презрение.
- Спасибо... - Он отстранил деньги, - Обойдусь без вашей субсидии.
- Но почему?
- Потому что вы же во всем виноваты, а теперь собираетесь ее спасать!
Николай Ильич вздернул кверху бородку:
- При чем тут я?
- Объясню, - произнес Юра нравоучительным тоном.
- Ведь это вы убеждали
еевсуществовании бога.Регулярно предлагали по рюмочке винца,акогда
втянули впьянство,собираетесь спасать...Нетуж!-Юра сненавистью
посмотрел на поповские деньги. - Как-нибудь обойдемся без вас!
Он вспылил,не мог не вспылить,позже он осуждал себя за вспышку,но
Юру всегда возмущало лицемерие.
- Извините,-сказал он,стараясь говорить как можно спокойнее.- Я
признателен вам захлопоты,засоветы,за консультацию,но дальше яуж
как-нибудь сам.Ни бегство от людей, ни смирение перед горем не помогли еще
ни одному человеку!
От Юры я и услышал о его встречах с Николаем Ильичом Успенским.
- Человек субъективно хороший,но что из того,если он служит плохому
делу?Ведь это он,он толкнул Таню к религии. И дело, в конце концов, не в
том,к кому она потянулась - к православным или к этим, как он их называет,
бегунам.Дело в ином. Она бежала от жизни, бежала в придуманный, призрачный
мир. В этом ее беда...
- Однако отец Николай помог выяснить подоплеку ее исчезновения.
- И он, и вы. Все помогли в оценке фактов.
- Что же вы собираетесь делать?
- Искать.Еще не знаю как, но искать. Не успокоюсь, пока не найду. Мне
понятно,чтоэто непросто.Зиму я,вероятно,проведу вМоскве.Буду
работать и готовиться... к странству! Поднакоплю денег, а весной...
В его голосе звучала удивительная уверенность в успехе.
СОСЕДКА
Тем временем,покуда Юра метался в поисках Тани, с ней происходило вот
что.
Довстречи вТретьяковке Таня почти незамечала Юру.Онавообще не
слишком-то обращала внимание на мальчишек.А тут, перед Нестеровым... Тот -
и не тот!
Юра открыл глаза,и Таня вошла в него:вот ты, оказывается, какой, мы
одинаково видимстобой прелесть жизни,прелесть этойкартины,прелесть
просветленного познания мира...
Таня не помнила,о чем они говорили, возвращаясь домой, но только все,
чтоговорилЮра,былоумно,интересно инеобыкновенно понятно,иона
искренне сказала на прощание:
- Знаешь, Юра, ты... удивительный!
Они стали встречаться.Почему-то ей было немного стыдно.Встречи были
их тайной.Они ходили втеатр,а перед этим Таня прочла ужасную книгу про
Марию Стюарт,ивтеатре она сказала какую-то глупость,иот стеснения,
прощаясь,позволила себя поцеловать и сама поцеловала Юру.И даже ходила в
кафе,ипили вино,итанцевали,апотом мама била ее по щекам,и Таня
думала, что все перенесет, все перенесет ради Юры.
И вдруг все рухнуло,оказалось, что Юра такой же, как все. Даже не как
все, а хуже, хуже...
Отчаяние Танибылобезмерно.Мамаправа.Мама права,говоря,что
мужчинытолькоидумают,какбыобмануть...обмануть,опозоритьи
надсмеяться!Правильно мама била еепо щекам.