Лица, на которых падает обвинение,
утверждают и могут это доказать свидетельскими показаниями, что при отказе
выполнить полученный приказ им угрожало не только дисциплинарное наказание
или потеря прав чиновника, но и концентрационный лагерь, а в случае службы
вармии-военно-полевойсудиказнь.Развеэтонепричинадля
установления факта отсутствия вины?
Походив по кабинету, Гелен закончил:
- Выступление любого защитника - а на процессе такого рода темболее
- оценивается в основном по началу и концу.У Меркеляразмытоначалои
совершенно аморфный конец.Порою целесообразно самимударитьсвоихже;
жертвуй малым в большом; мы объективны,небоимсякритики,потомучто
верим в будущее...
Пусть он заключит следующим...Данепишитеже,Мерк!Гдеваша
память?! Всего несколько фраз,запомните."Янеставилсвоейзадачей
оправдывать преступлениятехотдельныхличностей,которыепренебрегли
законами человечности, однако невиновных я хочу спасти.Я хочупроложить
путь такому приговору, который восстановит в мире моральный порядок".
- Стоит ли дажестаратьсявытаскиватьгестапо,генерал?-снова
спросил Мерк. - Это - битая карта. Гестапо надо топить.
- Верно, - согласился Гелен. - Чем доказательнеемыбудемзащищать
чудовищ из гестапо, тем легче их будет привлекать к работе,во-первых,и
тем надежнее наши шансы при защите армии и правительства рейха, во-вторых.
...Тем же вечером Гелен встретился с Латернзером,защитникомгруппы
генерального штаба. Беседовали с глазу на глаз, во время прогулки.
Гелен говорил медленно, словно бы вбивая в голову собеседника то, что
ему представлялось основополагающим:
- Предав суду военного командира, послушно выполнявшего свой воинский
долгпоприказусвоегоправительства,зато,чтодействияэтого
правительства объявляются незаконными, а этот командир рассматривается как
соучастник в деяниях правительства, обвинение тем самым возлагает нанего
обязанность контролировать законность политики своего государства, то есть
в конечном счете делает такого военногокомандирасудьейнадполитикой
государства. ...Так какГитлерумер,обвинениеоставляетвтениего
личность и ищет других людей, несущих ответственность.Но никто неможет
отрицать, что Гитлер сконцентрировал всю власть в империи в своих рукахи
тем самым принял на себяодноговсюполнотуответственности.Сущность
любой диктатуры в конце концов заключается в том, что воля одного человека
является всемогущей и что все решения зависят исключительно от волиэтого
человека.
Сказанное не должно истолковываться как попытка избавить кого-либо от
ответственности.Каждый немецкий генерал обладаетдостаточныммужеством
для того, чтобы ответить за свои действия. Но если должна быть установлена
правда,тонужнооцениватьсобытиятак,каконидействительно
разворачивались, и положить их в основу для установления судебнойистины.
Лучшим доказательством того, что генералы не участвовали в планах Гитлера,
являетсявысказываниесамогоГитлера:"Янетребую,чтобыгенералы
понимали мои приказы; я требую, чтобы они выполняли их".
Гелен посмотрел на адвоката:
- Я не очень быстро говорю?
- Отнюдь.
- Германские генералы, - продолжал Гелен, - меньше всего желали войны
на Западе.Когда Англия и Франция объявили войну, это явилосьфактом,к
которому германские военные руководители отнюдь не стремились.
Если в первыйпериодвойнысРоссиейразмещениеиобращениес
русскими военнопленными не соответствовали положениям Женевской конвенции,
то это объясняется исключительно тем, что известныетрудностинеизбежны.
Навсехфронтахкомандующиеиздавалиприказы,направленныепротив
возможных злоупотреблений в обращении с военнопленными, ипринарушениях
привлекали виновных к ответственности.Жестокое обращение или же убийства
военнопленных не имели места на основании их приказов или с их ведома.
Гелен еще раз посмотрел на адвоката; тот шел сосредоточенно, молча.
- Какую возможность имели вообще подсудимые генералыдляпассивного
или активного действия вопреки приказу изакону?-продолжилГелен.-
Каковы были быперспективыуспеха?Простоеотклонениепротивозаконных
планов или приказов путем возражений, предостережения, выраженияопасения
было хотя и возможно, но на деле безуспешно.Частично эти возможностине
использовались только потому, чтогенералыпростонезналиомногом.
Обвиняемые военные начальники узнавали о чем-либотольковтомслучае,
если они, как солдаты, должны были по-военному выполнить готовоерешение.
Демократическийполитическийдеятельскажет,чтоонимоглиуйтив
отставку.Этоможетсделатьпарламентскийминистрвдемократической
стране. Германский офицер не мог этого сделать.
Воинское неповиновение было и будетнарушениемдолга,анавойне
преступлением, достойным смерти; долга к неповиновениюнесуществуетни
дляодногосолдатавмире,покасуществуютгосударства,наделенные
суверенными правами; при диктатуре Гитлераоткрытоенеповиновениемогло
привести лишь к уничтожению подчиненных, а не к отмене данного приказа; ни
одно сословие не понесло таких жертв засвоиубеждения,противоположные
методам Гитлера, как круг обвиняемых ныне офицеров...У немецкихвоенных
руководителей оставался толькоодиндолг-допоследнегоборотьсяс
врагом.Они должны были сделать трагический выбор между личнымправоми
воинским долгом; они выбрали и, руководствуясь им,действовалитак,как
подсказывала им мораль воина.
Я считаю, что военные руководители, которых хотят обвинить, ни в коем
случае не были организацией или группой и тем более не объединялись единой
волей,направленнойнасовершениепреступныхдействий.Этилюдине
представлялисобойпреступногосообщества;произведенноеобвинением
соединение этих офицеров подискусственнымобщимпонятием"генеральный
штабиОКВ"вдействительностиявляетсясовершеннопроизвольным
объединением различных должностных лиц, занимавших теилииныепостыв
различныепериодыи,крометого,принадлежавшихкразличнымчастям
вооруженных сил.