-Ещеоднубутылку.Толькодавайте
андалузского... И где наша труча?
- Разве вы не чувствуете запах дыма?-откликнулсядонФелипе.-
Через три минуты труча будет на столе...
- А что это вы сказали "наша труча"? - спросилШтирлиц.-Этомоя
труча, моя, а не наша.
- Почему не едите сыр?
- Потому что я его ненавижу. Я сижу на нем почти год, понимаете?
- А зачем же заказали?
- От жадности, - подумав, ответил Штирлиц. -Жадностьизависть-
главные побудители действия.
- Да? А мне казалось, гнев и любовь.
- Любите Вагнера, - заметил Штирлиц.
- Очень, - согласился Кемп. - Ион того заслуживает.
Он наполнил стакан Штирлица; ему не хватило; русский бы неудивился,
отлей я половину, подумал Штирлиц, но если яэтосделаюсейчас,здесь,
меня станут считать подозрительным, потому что так тутнеп р и н я т о;
всякое отклонение от нормы дискомфортно иоттоговызываетотталкивание,
ощущают ч у ж а к а, только в условиях традиционной демократии общество не
страшится того,чточужакобосабливается;строй,созданныйГитлером,
авторитарный по своей сути,нетерпелничеготого,чтофюрерсчитал
неорганичнымивнетрадиционным;человеческаяс а м о с т ькаралась
лагерем или расстрелом; сначала рейх и нация, а потомчеловек;какойже
ужас выпал на долю несчастных немцев, бог ты мой...
- Как вы относитесь к Гитлеру?-спросилШтирлиц,п л а в а ю щ е
подняв свой стакан.
- А вы? Видите, я стал говорить, как вы, - вопросом на вопрос.
- Хороший ученик, быстро взяли методу, очень, кстати, надежная штука,
резерв времени на раздумье.
- Вы не ответили на мой вопрос.
Штирлиц выпил вино, поставил стакан, приблизился к Кемпу:
- Акакмнелучшеответить?Отмоегоответа,видимо,зависит
получение работы в вашей фирме.Что мне надо ответить? Я повторю,только
скажите.
Подошел дон Фелипе с большим деревянным подносом, накоторомлежали
пять сказочных рыбин, чуть прижаренных;сине-красныекрапинкипобокам
были,однако,явственновидны,оченьхорошаяфорель,высокогорная,
прекрасно сделана, видно, что ешь.
- Красиво, а? - сказал дон Фелипе. - Сам любуюсь; готовлю и любуюсь.
- Сказочно, - согласился Штирлиц. - Даже как-тонеудобноотправлять
таких красавцев в желудок.
- Ничего, - улыбнулся Кемп, - отправляйте.Для того их и ловят. Если
бы их не ловили, видбывымер.Апопробуйтенеотстреливатьзайцев?
Эпизоотия, мор,гибель.Пустьвыживутсильнейшие,законразвития.Я
пробовал форель в долине; совершенно безвкусноемясо,волглое,дряблое;
потому что там рыба живет без борьбы, вырождается...
Штирлиц управился с первой тручей, выпил андалусского тинто, блаженно
зажмурил глаза, откинулся на спинку грубо сколоченного деревянногокресла
и заметил:
- Если спроецировать вашу концепцию на людскуюобщность,тогдамир
ждет славянско-еврейская оккупация.
..
Штирлиц управился с первой тручей, выпил андалусского тинто, блаженно
зажмурил глаза, откинулся на спинку грубо сколоченного деревянногокресла
и заметил:
- Если спроецировать вашу концепцию на людскуюобщность,тогдамир
ждет славянско-еврейская оккупация.Им больше всего доставалось,нашас
вами родина прямо-таки охотиласьнапредставителейэтихплемен-без
лицензий, в любое время года, вне зависимости от пола и возраста.
Кемп разлил вино по стаканам, Штирлицу - полный,себе-половинку,
усмехнулся:
- Ничего, постараемся самосохраниться. Силы для этого существуют.
- Не выдавайте желаемое за действительное.
- Я инженер, а не политик, мне это противопоказано.
- Инженеры не умеют противостоять оккупации, Кемп, это какразудел
политиков. Или военных. Какое ваше воинское звание?
- А ваше? Труча остынет, она особенно хороша горячей.
- Верно, - согласился Штирлиц. - Я совсем забыл. Вы меня втягиваете в
спор, я же спорщик, забываю об угощении.
Он принялся за вторую рыбу; обсосал даже глаза; дон Фелипе,сидевший
возле своего громадногокамина,заметил,чтокабальероестрыбукак
человек, знающий толк в труче, браво, была бы шляпа - снял.
- Вы заметили, - сказал Штирлиц,-чтоиспанцеввпервуюголову
заботит, к а ксказано или сделано; ч т о - у них всегда на втором месте;
трагедиянародов,задавленныхабсолютизмом,лишенныхправана
самовыражение в деле...
- Абсолютизм рейха не мешал нам построить за пять лет лучшие в Европе
автострады и крупнейшую промышленность,-откликнулсяКемп.-Этоне
пропаганда, это признают даже враги.
- А еще они признают, что в рейхе была карточная система. И за каждое
слово сомнения человека сажали в концентрационный лагерь...
- Ну, знаете, сейчас вэтомлегчевсегообвинятьфюрера.Всегда
обвиняют тех, кто не может защититься.Вы жезнаете,чтопроисходитв
Нюрнберге... Месть победителей. Мы сами писали друг на друга доносы, никто
нас к этому не понуждал. Такая уж мы нация, ничего не поделаешь.
Принявшись за третью рыбу, Штирлиц пожал плечами:
- Да, странная нация...При паршивыхсоциал-демократахдоносовне
писали, имели возможностьговоритьоткрыто,апришелфюрер,инация
переменилась, - шестьдесят миллионов доносчиков...
- Вот теперь я понял, как вы относитесь к Гитлеру.
- И правильно сделали, - ответил Штирлиц. - Еслибыоннезадирал
Лондон и Вашингтон, у нас были бы развязаны руки на Востоке.Никто еще за
всю историю человечества не выигрывал войну на два фронта.
-Разве?-КемпснованалилШтирлицутинто.-АРоссия?В
восемнадцатом году у нее было не два фронта, а несколько больше.
- Этонесравнимыекатегории.