Он бегал и щелкал кнутом, сражался с крысами и змеями и стрелял
в людей. По-моему, это гораздо веселее.
– А я, не задумываясь, выберу пыльные комнаты, – возразила Финн. – Других удо-вольствий с меня на некоторое время хватит.
– Наверное, ты права, – не стал спорить с ней Билли.
Во время последнего приключения на них напали в лондонской подземке, яхта Билли была взорвана прямо у пристани в Амстердаме, они едва
не погибли во время тайфуна в Южно-Китайском море, и их выбросило на пустынный остров неподалеку от северного по-бережья Борнео
вместе с командой, состоявшей из потомков китайских воинов. И это было только началом неприятностей.
– Возвращаясь к тому, зачем мы здесь: что в старых записях и транспортных наклад-ных говорится про «Деву Марию Заступницу»? –
спросила Финн.
– Что в середине июля тысяча пятьсот двадцать первого года корабль попал в ураган и камнем пошел ко дну неподалеку от Ки-Уэста,
который тогда назывался Кайо-Уэсо – остров Костей. Через шесть месяцев после этого корабль «Непорочная Дева», прозванный коман-дой
«Cagafuego», был отправлен на место катастрофы, чтобы поднять со дна сокровища, ко-их было немало.
– «Cagafuego»? – переспросила Финн.
– Если тебе интересно, в приблизительном переводе это означает «огненный сортир».
– Забудь, что я тебя об этом спрашивала, – откликнулась Финн. – И что было дальше?
– Они достали со дна практически все и именно по этой причине про обломки забыли. Кроме того, им удалось подобрать одного человека,
спасшегося с затонувшего корабля, – монаха-доминиканца Бартоломе де лас Касаса. Кстати, его имя возникает несколько раз. Видимо, он
был важной фигурой.
– Неужели это просто совпадение? – пробормотала Финн.
– Совпадение?
– Отец часто рассказывал о человеке с таким именем, когда во времена моего детства работал на раскопках в Мексике и Центральной
Америке, – объяснила она. – Тот Бартоломе де лас Касас тоже был доминиканцем и входил в число монахов, которые пришли в Мексику
вместе с Кортесом. Собственно говоря, он был исповедником Кортеса и знал все его тайны, включая местонахождение затерянного храма на
Юкатане, где Монтесума спрятал большую часть своих сокровищ. Кортес опасался, что королевский двор Испании с помощью инквизиции
объявит его еретиком, чтобы наложить лапу на его золото и драгоценности, поэтому никому не говорил, где находится тот мифический
город. Все в мексиканской колонии искали его на протяжении ста лет, а потом о нем забыли, и он превратился в сказку. – Финн пожала
плечами. – Предполагается, что там имелся какой-то кодекс, но он тоже стал легендой.
– Кодекс?
– Это своего рода книга: длинные, сложенные гармошкой листы аматля – бумаги, из-готовленной из коры фикуса, – заполненные ацтекскими
пиктограммами. Один из самых знаменитых – Флорентийский кодекс. Испанская инквизиция попыталась его уничтожить, и ей это почти
удалось. Еще имеется Кодекс Ботурини, написанный неизвестным ацтеком лет через десять после того, как туда явился Кортес. Всего их в
природе около двенадцати штук, и они рассредоточены по всему миру: Принстон, Национальная библиотека в Париже, библиотека во
Флоренции.
– А как насчет Ватикана? – спросил Билли, разглядывая в лупу выцветший пергамент.
– У них один из самых знаменитых, Кодекс Борджа. А что?
– В этом манускрипте постоянно упоминается что-то под названием «Cavallo Nero» и Ватикан, а также повторяется фраза: «Tira de la
Ciudad Dorado de Cortez» – «Страницы, по-священные Золотому городу Кортеса».
Может быть, это один из кодексов, о которых ты, похоже,
так много знаешь?
– Вполне вероятно. «Cavallo Nero» переводится с итальянского как «черный ры-царь», – кивнув, проговорила Финн с волнением в голосе.
– Тайное общество?
– Меня бы это не удивило, – ответила Финн. – В особенности если речь идет о доми-никанцах. Они были главной силой, которая стояла за
инквизицией. Постоянно все вынюхивали… В общем, что-то вроде религиозного гестапо. Внутренняя служба безопасности пятнадцатого века.
– Но это же Испания, а не Рим, – возразил Билли.
Финн покачала головой.
– Все считают, что инквизиция родилась в Испании, но они ошибаются. Она возникла в Ватикане, при Папе Сиксте Четвертом, том самом,
что построил Сикстинскую капеллу и восстановил Ватиканскую библиотеку. Инквизиция продолжает существовать, только те-перь она
называется Конгрегацией доктрины веры. Это самая старая служба Ватикана.
– «Черные рыцари»… Звучит пугающе, – заметил Билли.
– Если они входили в орден доминиканцев и имели отношение к инквизиции, то мо-жешь не сомневаться, они были очень плохими парнями, –
подтвердила Финн и принялась постукивать пальцами по столу. – Интересно, он все еще там? – пробормотала она.
– Что и где?
– «Tira de la Ciudad Dorado de Cortez», – пояснила Финн. – Мне интересно, находится ли он по-прежнему в библиотеке Ватикана.
– Может, он туда и не попал, – почти с надеждой в голосе сказал Билли.
– «Золотой город», – медленно проговорила Финн. – Мой отец не сомневался, что он существует, это был его Священный Грааль.
– А мне казалось, что Грааль нашел сэр Галахад, потом Монти Пайтон , а после него Дэн Браун.
– Ты забыл про Индиану Джонса, – рассеянно добавила Финн.
– Похоже, ты на нем помешана, – заявил Билли. – Или дело в Харрисоне Форде?
– Ш-ш-ш, – прошептала Финн. – Я думаю.
Билли Пилгрим беспокойно поерзал на жесткой скамье.
– И почему, интересно, у меня возникло жуткое ощущение надвигающегося рока?
– Прекрати ворчать, – рассмеялась Финн. – Пойдем поищем севильскую версию «Старбакса» и поговорим про Золотой город.
Через двадцать минут молодой человек в белой рубашке с расстегнутым воротом и в джинсах вышел на Пласа-де-ла-Альянса. Он держал в
руке маленькую видеокамеру и был похож на туриста, коим в определенном смысле и являлся.
Площадь была маленькой и уютной, с одной стороны на нее выходила стена из рассы-пающегося кирпича и камня – задняя часть церкви,
стоящей на параллельной улице. На трех других сторонах расположились маленькие лавочки, включая «Старбакс» на углу. Неболь-шие
апельсиновые деревья с яркими оранжевыми плодами росли по периметру площади, защищая ее от солнца.
В центре находился простой фонтан, какими украшены тысячи подобных площадей по всему городу. Вдоль стены старой церкви стояли столы и
стулья, молодой человек сел и принялся медленно снимать на камеру площадь.
Складывалось впечатление, что особое внимание он уделил «Старбаксу», занимавше-му первый этаж двухэтажного побеленного здания. Он
увеличил изображение и остановился на паре, сидевшей за столиком перед кафе. Молодой человек осторожно вывел картинку на крупный план
и сделал несколько снимков, пока не убедился, что их вполне достаточно. Заинтересовавшие его люди с серьезным видом разговаривали о
чем-то. Мужчина был светловолосый, с телом пловца, широкоплечий и узкобедрый.