И тут началась немая и оригинальная сцена, которая живо заинтересовала бы одного из тех ночных зрителей, которых поэтический вымысел заставляет парить над городами и дворцами.
Жанна обошла свои владения. Она восхищалась каждой комнатой, всем этим домом, где малейшая подробность приобретала в ее глазах ценность с тех пор, как жадность собственницы сменила любопытство случайной прохожей.
И вот, после всех этих экскурсий, когда свечи сгорели уже на три четверти, изнемогавшая, тяжело дышавшая Жанна вошла в спальню, затянутую голубым атласом, расшитым большими, сплошь фантастическими цветами.
Она все видела, все подсчитала, все обласкала глазами и пальцами; ей оставалось восхищаться только самой собой.
Жанна увидела себя в трюмо, находившемся позади Эндимиона <Эндимион - красавец-юноша, погруженный в вечный сон, олицетворение сна (греч, миф.). Здесь - постель, альков.>. Ее платье соскользнуло с плеч на ковер. Тончайший батист, увлекаемый более тяжелым атласом, до половины обнажил ее белые, округлые руки.
Два черных глава, томных от наслаждения, блестевших от желания, - два глаза Жанны поразили Жанну в самое сердце; она нашла, что она красива, она почувствовала себя юной и пылкой.
Глава 3
АКАДЕМИЯ ДЕ БОСИРА
Босир в точности последовал совету голубого домино: он отправился в то место, которое именовалось его академией.
Достойный друг Оливы, привлеченный громадной цифрой: два миллиона, опасался, как бы сегодня вечером его не устранили коллеги, коль скоро они не посвятили его в столь многообещающий план.
Его появление в академии вызвало сенсацию.
- Возьмите карту, - сказал банкомет.
- Я играю только на миллионы, - дерзко отвечал Босир, - по правде говоря, я не могу взять в толк, зачем это здесь играют на какие-то жалкие луидоры. На миллионы! А ну, господа с По-де-Фер, раз, вне всякого сомнения, речь идет о миллионах, долой ставки на луидор! На миллионы, миллионеры!
Босир был в таком возбуждении, которое увлекает человека за пределы здравого смысла. Его воодушевляло опьянение, куда более опасное, нежели опьянение вином. Но тут он неожиданно получил сзади довольно сильный удар по ногам, и его монолог внезапно оборвался.
Он обернулся и увидел подле себя высокого смуглого мужчину, держащегося прямо, со множеством шрамов и с черными глазами, сверкающими, как горящие угли.
- Португалец! - произнес Босир, ошеломленный тем, как его приветствовал этот человек, который только что дал ему пинка.
Босир знал, что этот португалец - один из компаньонов. Португалец вечно проигрывал завсегдатаям игорного дома. Он всегда ставил сто луидоров в неделю, и эту сотню луидоров завсегдатаи регулярно уносили с собой.
В этом товариществе он исполнял роль приманки. В то время как с него ощипывали сто золотых перьев, прочие собратья ощипывали других игроков, прельщенных этим зрелищем.
Таким образом, компаньоны считали португальца человеком полезным, а завсегдатаи - человеком приятным. Лакеи подали членам кружка широкие плащи и шпаги. Босир тоже закутался в свое домино, как бы собираясь отправиться в путешествие, но на нижний этаж он не спустился, и когда дверь закрылась, а фиакры, портшезы и пешеходы исчезли из виду, вернулся в салон, куда вернулись и двенадцать других компаньонов.
- Мы должны объясниться, - сказал, наконец, Босир.
- У меня есть одно сообщение, - заговорил португалец. - По счастью, я пришел вовремя, так как сегодня у господина де Босира язык чешется - он ведь невоздержан на язык.
- Мы должны объясниться, - сказал, наконец, Босир.
- У меня есть одно сообщение, - заговорил португалец. - По счастью, я пришел вовремя, так как сегодня у господина де Босира язык чешется - он ведь невоздержан на язык...
- Двухмиллионное дело! - с пафосом воскликнул Босир.
- Скажу в двух словах, - произнес португалец. - Господа Бемер и Босанж предложили королеве брильянтовое ожерелье стоимостью в полтора миллиона ливров. Королева отказалась. Ювелиры не знают, что с ним делать, и прячут его. Они очень озабочены, потому что ожерелье может быть куплено только человеком, по-царски богатым. Так вот, я нашел царствующую особу, которая купит ожерелье и, таким образом, извлечет его из несгораемого ящика господ Бемера и Босанжа.
- И это?.. - спросили компаньоны.
- Это моя всемилостивейшая государыня, королева Португальская <Речь идет о королеве Марии I (1734 - 1816).> Португалец выставил грудь колесом.
- Все совершенно ясно, - продолжал португалец. - Нужно только внимательно меня выслушать. Посольство сейчас временно пустует. Новый посол, господин де Соуаа, прибудет, самое раннее, через неделю.
- Отлично! - сказал Босир.
- Так вы говорите, что посольство пустует?
- Да!
- Там только хранитель печати, честный человек, француз, который говорит по-португальски плохо, как светский человек, и приходит в восторг, когда португальцы говорят с ним по-французски, ибо тогда он не мучается, и когда французы говорят с ним по-португальски, ибо тогда он блистает.
- И что же? - спросил Босир.
- А то, господа, что мы представимся этому честному человеку, соблюдая все правила дипломатической миссии.
- Значит, мы становимся хозяевами посольства и первым делом нанесем визит господам Бемеру и Босанжу.
- Ну, а если господа Бемер и Босанж попросят...
- Что? - перебил дон Мануэл.
- Задаток, - сказал Босир.
- Это усложнит дело, - смутился португалец.
- Ведь в конце-то концов, - продолжал Босир, - принято, что посол прибывает либо с аккредитивами, либо с наличными деньгами. В каждой государственной канцелярии существует касса.
- Да, либо касса, либо кредит. Я всегда считал мою государыню, ее всевернейшее величество <Всевервейшее величество - почетный титул португальских королей, дарованный в 1748 г, папой римским королю Жоану V.>, замечательной королевой. Она должна была все сделать как следует.
- Это мы увидим, а теперь предположим, что касса пуста.
- Очень может быть, - с улыбкой подтвердили компаньоны.
- В таком случае, у нас нет никаких затруднений: ведь мы, послы, тотчас спросим господ Бемера и Босанжа, кто их лиссабонский корреспондент, и мы им подпишем, мы им поставим печать, мы им запечатаем переводной вексель на имя их корреспондента на требуемую сумму.
- О, это превосходно! - величественно произнес дон Мануэл. - Занимаясь этим планом, я не стал возиться с такими мелочами...
- Которые отменно продуманы, - заметил банкомет в фараоне <фараон - карточная игра.>.
- А теперь подумаем о распределении ролей, - сказал Босир. - Я лично представляю себе дона Мануэла в роли посла.
- А я представляю себе господина де Босира в роли секретаря-переводчика, - прибавил дон Мануэл.