- Как так:
- спросил слегка встревоженный Босир.
- Я не должен произнести по-французски ни одного слова - ведь я господин де Соуза. Я знаю этого сеньора: если уж он заговорит, что бывает редко, то, во всяком случае, говорит на португальском, на своем родном языке. А вы, господин де Босир, дело другое: вы много путешествовали, у вас большой опыт в парижских коммерческих операциях, вы прелестно говорите по-португальски .
- Нет, плохо, - перебил его Босир.
- Вполне достаточно для того, чтобы вас не приняли за парижанина - Это верно Но - Кроме того, - прибавил дон Мануэл, приковывая к Босиру взгляд своих черных глаз, - самые полезные для дела люди получат самую большую долю.
- Само собой, - подтвердили компаньоны.
- Решим сразу же, - вмешался банкомет:
- Как мы разделим добычу?
- Ничего нет проще, - заявил дон Мануэл. - Нас двенадцать человек Стало быть, делим на двенадцать частей с той оговоркой, однако, что кое-кто из нас получит пол-юры части: например, я, как родоначальник этой идеи и как посол; например, господин де Босир, который учуял дельце и, придя сюда, заговорил о миллионах.
Босир сделал знак согласия - И наконец, - продолжал португалец, - полторы части получит тот, кто продаст брильянты - Ну уж нет! - в один голос воскликнули компаньоны. - Этому только половину доли, только половину!
- Но почему же? - с удивлением спросил дон Мануэл. - Мне представляется, что этот человек сильно рискует.
- Да, - отвечал банкомет, - но он получит прибавку к условленной цене, наградные, комиссионные, и все это составит изрядную сумму.
Все расхохотались: эти достойные люди превосходно понимали друг друга.
- Значит, все улажено, - сказал Босир. - Подробности обсудим завтра: сейчас уже поздно.
Он думал об Оливе, оставшейся на балу без него, с этим голубым домино, к которому, несмотря на легкость, с какой он раздавал луидоры, любовник Николь отнюдь не питал слепого доверия.
- Нет, нет, покончим с этим сейчас же, - возразили компаньоны. - Что это за подробности?
- Дорожная карета с гербами Соуэм, - отвечал Босир.
- Рисовать их куда как долго, - заявил дон Мануэл, - а просушить их - еще дольше.
- Есть другой способ! - воскликнул Босир. - Карета господина посла сломается в дороге, и он будет вынужден воспользоваться каретой своего секретаря!
- А разве у тебя есть карета? - спросил португалец.
- Первая попавшаяся карета - моя карета.
- Ну, а твои гербы?
- Первые попавшиеся.
- Ну что ж, все упрощается. Как можно больше пыли и пятен на стенках, как можно больше пыли на задке кареты, на местах, где должны быть гербы, - и хранитель печати не увидит на ней ничего, кроме пыли и пятен.
- А как же прочие члены посольства? - осведомился банкомет.
- Мы все прибудем вечером, - так будет удобнее для начала, - а вы прибудете на следующий день, когда мы уже все для вас приготовим.
- Превосходно!
- Каждому послу, кроме секретаря, полагается иметь еще камердинера, - заметил дон Мануэл, - это должность весьма деликатная.
- Господин командор! - заговорил банкомет, обращаясь к одному из мошенников. - Роль камердинера вы возьмете на себя.
- Роль камердинера вы возьмете на себя.
Командор поклонился.
- А деньги для покупок? - спросил дон Мануэл. - Ведь у меня ни гроша!
- У меня есть деньги, - заявил Босир, - но они принадлежат моей любовнице.
- А что у нас в кассе? - спросили компаньоны.
- Дайте ваши ключи, господа, - сказал банкомет. Каждый из компаньонов вынул маленький ключик, отпиравший один запор из тех двенадцати, на которые замыкалось двойное дно знаменитого стола, - таким образом, ни один из членов этого почтенного общества не мог наведаться в кассу без разрешения одиннадцати своих коллег. Состоялась проверка.
- Сто девяносто восемь луидоров помимо запасных фондов, - объявил банкомет, следивший за своими компаньонами.
- Отдайте их господину де Босиру и мне. Это не слишком много? - спросил дон Мануэл.
- Дайте нам две трети, а треть оставьте для прочих членов посольства, - возразил Босир, проявляя великодушие, примирившее все мнения.
Таким образом, дон Мануэл и Босир получили сто тридцать два луидора, а семьдесят остались на долю прочих. Компаньоны расстались, назначив встречу на следующий день. Босир поспешно скатал свое домино, взял его под мышку и бегом припустился на улицу Дофины, где он надеялся застать мадмуазель Оливу, обладающую всеми своими прежними добродетелями и новыми луидорами.
Глава 4
ПОСОЛ
К вечеру следующего дня через заставу Анфер в город въехала дорожная карета, достаточно запыленная и достаточно забрызганная грязью, для того чтобы никто не мог разглядеть ее гербы.
Карета остановилась перед довольно красивым особняком на улице Жюсьен.
В дверях особняка ее поджидали два человека! один - в костюме, вполне приличествующем для того, чтобы начать церемонию, другой - в некоем одеянии, вроде тех, какие во все времена носили нотариусы различных парижских административных учреждений.
Карета въехала во двор особняка, ворота которого тотчас закрылись перед носом у кучки любопытных.
Человек во фраке весьма почтительно приблизился к дверце кареты и слегка дрожащим голосом начал торжественную речь на португальском языке.
- Кто вы такой? - спросил из глубины кареты грубый голос также по-португальски; разница заключалась в том, что этот голос говорил на превосходном португальском.
- Недостойный хранитель печати посольства, ваше превосходительство.
- Отлично. Но как скверно вы говорите на нашем языке, дорогой хранитель!.. А скажите, куда я должен выйти?
- Вот сюда, ваша светлость, вот сюда!
- Жалкий прием, - заметил сеньор дон Мануэл, который с важным видом опирался на своего камердинера и на своего секретаря.
- Ваше превосходительство! Извините меня, - заговорил хранитель печати на своем плохом португальском, - но курьер вашего превосходительства приехал в посольство с известием о вашем прибытии всего два часа назад. Я отсутствовал, ваша светлость, я отсутствовал и не мог заняться персоналом дипломатической миссии. Как только я вернулся, я обнаружил послание вашего превосходительства. Я не успел распорядиться, чтобы открыли помещение; сейчас там зажигают свет.
Хранитель печати почтительно склонился перед Босиром, Босир ответил ему ласковым приветствием и сказал ему с видом учтиво-ироническим:
- Говорите по-французски, дорогой мой, - так будет лучше для вас, да и для меня тоже. Ну, как ваше имя? Кажется, Дюкорно?
- Совершенно верно: Дюкорно, господин секретарь; это имя довольно-таки счастливое, ибо, если угодно, у него испанское окончание.