Недовольные этим турецкие власти настаивали на его отъезде. Карл XII отказался покинуть город. Тогда турецкие войска взяли его в плен.>.
Доктор Луи попытался воздействовать убеждениями. Сперва Шарни рассуждал довольно логично, но, так как лакеи настаивали, он сделал такое усилие, что рана его снова открылась, и вместе с кровью покинул его и рассудок. У него снова начался бред, еще более сильный, нежели первый.
Очутившись в высшей степени в затруднительном положении, Луи, который не мог опереться на авторитет короля, ибо на этот же авторитет опирался и больной, решил пойти к королеве и рассказать ей обо всем; чтобы сделать это, он воспользовался временем, когда Шарни, который утомился, рассказывая о своих грезах и призывая свое видение, заснул.
Он застал Марию-Антуанетту в глубокой задумчивости, но и в глубокой радости, ибо она предположила, что доктор принес ей добрые вести о больном.
Она была очень удивлена: на первый же ее вопрос Луи сурово ответил, что больной болен серьезно.
- Вам достаточно знать, что болезнь графа де Шарни - болезнь исключительно душевная. Рана имеет только побочное значение в его страданиях, это только повод для бреда.
- Душевная болезнь? У господина де Шарни?
- Я хочу сказать, что граф влюблен, - вот, что я хочу сказать. Ваше величество требует объяснений - что ж, я объясню.
- Понимаю; вы говорили чистосердечно, доктор... Необходимо, чтобы женщина, из-за которой господин де Шарни потерял рассудок, вернула ему рассудок волей или неволей.
- Превосходно! Это именно то, что нужно.
- Нужно, чтобы она нашла в себе мужество пойти к нему и вырвала у него эти мечты, эту грызущую его змею, которая, свернувшись клубком, живет в самой глубине его души.
- Да, ваше величество.
- Но печальнее всего то, - совсем тихо произнесла королева, - что сами вы не верите, что можно таким образом оживить или умертвить человека.
- Это именно то, что я делаю всякий раз, когда сталкиваюсь с неизвестной болезнью. Чем я пользуюсь в борьбе с ней? Средством, которое убьет недуг, или средством, которое убьет человека.
- Но ведь вы уверены, что это убьет больного? - вздрогнув, спросила королева.
- Ах, - с мрачным видом произнес доктор, - а если бы даже и умер человек ради чести королевы? Сколько людей умирает ежедневно ради каприза короля? Идемте, идемте, ваше величество!
Андре де Таверне ждала их у дверей комнаты Шарни. Но, промчавшись через первую комнату с неимоверной быстротой, королева одна вошла в комнату больного, доктор же остался за дверью вместе с Андре.
Едва Андре увидела, что королева быстро исчезла, она подняла к небу глаза, полные гнева и муки; в них читалось страшное проклятие.
Добрый доктор взял ее под руку и вместе с нею вышел в коридор.
- Вы верите, что ей это удастся? - спросил он.
- Удастся? Боже мой! Что удастся? - спросила Андре.
- Устроить так, чтобы увезли в другое место несчастного безумца, который здесь умрет, сколь бы недолгой ни была его лихорадка.
- Так в другом месте он поправится? - воскликнула Андре.
Удивленный и встревоженный доктор посмотрел на нее.
- Думаю, что да, - отвечал он.
- О, в таком случае пусть это ей удастся! - сказала несчастная девушка.
Глава 31
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Между тем королева направилась прямо к постели Шарни.
- Думаю, что да, - отвечал он.
- О, в таком случае пусть это ей удастся! - сказала несчастная девушка.
Глава 31
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Между тем королева направилась прямо к постели Шарни.
Шарни поднял голову на звук шагов.
- Королева! - прошептал он, пытаясь подняться.
- Да, сударь, королева, - торопливо заговорила Мария-Антуанетта, - королева, которой известно, как вы усердствуете, чтобы потерять и свой рассудок, и свою жизнь, королева, которую вы оскорбляете, королева, которая печется о своей чести и о вашей безопасности! Вот почему она пришла к вам, сударь, и не так вы должны были бы ее встретить!
Шарни, который уже встал с постели, трепещущий, потерявший голову, при последних словах королевы рухнул На колени, до такой степени раздавленный болью физической и болью душевной, что, склонившись, как виновный, он не хотел и не мог подняться.
- Возможно ли, - продолжала королева, растроганная и его почтительностью, и его молчанием, - чтобы дворянин, в свое время стяжавший славу одного из самых преданных дворян, как враг, неотступно преследовал доброе имя женщины? Заметьте, господин де Шарни, что в первую же нашу встречу вы видели не королеву, и я вела себя с вами не как королева - я была женщиной, и вы должны были бы никогда не забывать об этом!
Шарни, воодушевленный этими словами, шедшими из глубины души, попытался было произнести слово в свою защиту; Мария-Антуанетта не дала ему времени.
- Как же будут поступать мои враги, - продолжала она, - если вы подаете им пример предательства?
- Предательства... - пролепетал Шарни.
- Когда вы прекратите устраивать доброму доктору непристойное зрелище вашего безумия, которое его тревожит? Когда вы уедете из дворца?
- Ваше величество гонит меня... - пролепетал Шарни. - Я уеду.., уеду...
Желая выйти, он сделал такое резкое движение, что, потеряв равновесие, пошатнулся и упал на руки королевы, загораживавшей ему проход.
Едва он ощутил прикосновение пылающей груди, едва он почувствовал невольно обнявшую, подхватившую его руку, как рассудок совершенно покинул его, и губы раскрылись, испуская горячее дыхание, которое не стало словом и которое не дерзнуло стать поцелуем.
- О, тем лучше! - прошептал он. - Тем лучше! Я умираю, убитый вами!
Королева забыла обо всем на свете. Она охватила Шарни руками, приподняла его, прижала его мертвую голову к своей груди и положила ледяную руку на сердце молодого человека.
Любовь сотворила чудо: Шарни воскрес. Он открыл глаза, и видение исчезло. Женщина ужаснулась, что оставила воспоминание тому, кому хотела только сказать последнее «прости».
Она так быстро сделала три шага к дверям, что Шарни едва успел схватить край ее платья.
- Ваше величество, - воскликнул он. - Во имя моего величайшего преклонения перед Богом, которое все же не так велико, как мое преклонение перед вами...
- Прощайте! Прощайте! - сказала королева.
- Ваше величество, простите меня!
- Прощаю, господин де Шарни.
- Ваше величество! Последний взгляд!..
- Господин де Шарни, - трепеща от гнева и от волнения произнесла королева, - если вы не худший из людей, завтра, сегодня же вечером вы умрете или покинете дворец!
Когда королева приказывает в таких выражениях, это значит, что она просит.