Он сидел, опустив голову и уставившись в землю.
Сначала Поллианна ничего не могла сказать, потом опять попыталась:
— Сегодня хороший день, правда?
— Что ты сказала? — спросил он серьёзно и испуганно, озираясь вокруг, чтобы убедиться, что вопрос обращён к нему.
— Я сказала, что сегодня чудесный день, — поспешила объяснить Поллианна, — но это неважно. Конечно, я рада, что день хороший, но я сказала так, чтобы начать разговор, и теперь я буду говорить о чём-нибудь другом, о чём угодно. Ну, например, о том, что вы видите.
Мужчина тихо рассмеялся. Даже для Поллианны его смех прозвучал как-то странно, хотя она не знала, что смех с его губ не слетал уже многие месяцы.
— Ты хочешь, чтобы я с тобой поговорил? — печально произнёс он. — А с какой стати? Такая приличная маленькая леди может найти себе более приятных людей, чем я, старый болван.
— Мне нравятся старые болваны! — торопливо воскликнула Поллианна. — То есть мне нравятся пожилые, а что такое болваны, я не знаю, и не могу сказать, нравятся ли они мне. А вообще-то, если вы болван, я люблю болванов, — закончила она, усаживаясь поудобнее.
— Что ж, я польщён, — иронически улыбнулся мужчина, хотя лицо его выражало явное изумление. Он поёрзал и сел прямее. — Ну, о чём же мы будем говорить?
— Это неважно… То есть, я хотела сказать, это всё равно, правда? — спросила Поллианна с сияющей улыбкой. — Тётя Полли говорит, что, о чём бы я ни говорила, я каким-то образом непременно возвращаюсь к «Женской помощи». Наверное, это потому, что они меня воспитывали. Вы тоже так думаете? Мы можем поговорить про бал. Я думаю, он просто чудесный.
— Б-б-бал?
— Ну, всё это, вы знаете, все эти люди! Это бал, да? Одна леди сказала, что это для всех, поэтому я и осталась, хотя я ещё не дошла до главного дома.
Губы у незнакомца невольно скривились.
— Д-да, милая леди, возможно, и бал, — улыбнулся он. — Даёт его город Бостон. Тут общественный парк, общественный, понимаете? Для всех.
— Ох, правда? Для всех? Я могу приходить сюда, когда захочу? Ой, как чудесно! Даже лучше, чем я думала. Ведь я боялась, что не смогу больше сюда прийти! Как я рада теперь, что не знала этого с самого начала. Хорошее становится ещё лучше, когда поволнуешься немного. Вы тоже так думаете?
— Возможно, — печально ответил собеседник. — Если оно вообще когда-нибудь станет хорошим.
— Станет, станет, — кивнула Поллианна, не заметив его печали. — Ну, разве здесь не красиво? Интересно, знает ли миссис Кэрью об этом месте? Я думаю, все хотят сюда прийти, хоть просто прийти и посмотреть.
Лицо у мужчины стало чёрствым.
— Бывают и другие занятия, не только ходить и смотреть. Знаешь, есть в мире люди, которые работают. Правда, я не отношусь к их числу.
— Да? Ну, тогда вы можете радоваться, правда? — вздохнула Поллианна, восторженно следя за проплывающей лодкой.
Губы у мужчины негодующе раскрылись, но он не произнёс ни слова. А Поллианна продолжала:
— Я бы хотела ничего не делать, кроме этого. Но я должна ходить в школу. Конечно, я люблю школу, но столько вещей я люблю больше! И всё равно я рада, что могу ходить в школу. Особенно рада, когда вспоминаю, как в прошлую зиму думала, что никогда не смогу ходить. Понимаете, я лишилась ног на время, они не ходили. Знаете, никогда не думаешь, как много ты чем-нибудь пользуешься, пока этого не лишишься. Например, глаза. Вы когда-нибудь думали о том, как много вы делаете глазами? Я не Думала, пока не попала в санаторий. Там была одна женщина, которая ослепла всего год назад.
Я учила её играть в игру — чему-нибудь радоваться, понимаете, но она говорила, что не может. Чтобы её понять, мне пришлось завязать глаза платком всего на один час. Это было ужасно! Вы когда-нибудь пробовали?
— Зач-чем? Н-нет, не пробовал. — На лице его появилось не то раздражение, не то смущение.
— Да, это ужасно. Вы ничего не можете делать, совершенно ничего. А я ходила так целый час. С тех пор я рада, когда вижу что-нибудь необыкновенное, как вот тут, понимаете? Я была так рада, что чуть не заплакала, потому что могу всё видеть. А теперь она играет в игру, хотя так и осталась слепой. Это мисс Уэзербай мне сказала.
— В игру?
— Да, это игра в радость. Разве я вам не сказала? Надо найти что-нибудь, о чём можно радоваться. Теперь она нашла, понимаете? Её муж, он занимает такую должность, помогает составлять законы. И она попросила его, чтобы они помогли слепым, особенно младенцам. Она сама пошла и рассказала, как чувствуешь себя, когда ослепнешь, и они составили такой закон. Они сказали, что она сделала больше всех, даже больше, чем её муж. Они говорят, если бы не она, этого закона вообще бы не было. Теперь она рада, что не видит, потому что помогла многим детям. Но вы ведь ещё не играли в игру, я вам лучше расскажу. Начинается так. — И, глядя на красоту деревьев, Поллианна рассказала о маленьких костылях и обо всём, что произошло в её детстве.
Когда история закончилась, наступила долгая тишина; потом, немного резко, мужчина поднялся.
— Ой, вы уже уходите? — спросила она.
— Да, я пойду, — улыбнулся он, глядя на неё сверху вниз.
— А вы придёте опять?
Он покачал головой и опять улыбнулся:
— Надеюсь, что нет. Понимаешь, сегодня я сделал великое открытие. Я думал, что я задавлен и выброшен. Я думал, что для меня нигде нет места. Но только что я узнал, что у меня есть глаза, руки и ноги. И я хочу воспользоваться ими.
Сказав это, он исчез.
«Вот это да! Какой интересный человек!» — подумала Поллианна, поднимаясь и продолжая прерванную прогулку.
Она опять стала самой собой и шла совершенно уверенно. Разве не сказал этот мужчина, что парк — общий, и она, как все остальные, имеет право здесь быть? Она пошла к пруду и перешла мостик, ведущий к причалу.
Некоторое время она с удовольствием смотрела на детей, внимательно высматривая, нет ли среди них чёрных кудряшек Сюзи Смит. Она бы и сама прокатилась на лодке, но надпись гласила: «Пять центов», а у неё совсем не было денег. С надеждой улыбнулась она нескольким женщинам, дважды попробовала заговорить; но с ней никто не заговаривал, а те, к кому она обращалась, смотрели на неё холодным взглядом, удостоив лишь лёгкого кивка.
Через некоторое время Поллианна свернула на тропинку. Здесь она увидела бледного мальчика, сидящего в инвалидной коляске. Она хотела заговорить с ним, но он был так поглощён книгой, что она не решилась его отвлекать, и, постояв немного, пошла дальше. Вдруг она увидела хорошенькую, но очень печальную девушку, которая сидела одна, глядя прямо перед собой, но, по всей вероятности, ничего не видя, как тот мужчина. С лёгким возгласом Поллианна уверенно направилась к ней.
— Добрый день! — сказала она. — Я так рада, что вас встретила! Я так давно вас ищу, — и уселась на свободный конец скамьи.
Хорошенькая девушка в недоумении повернулась к ней.
— О, — воскликнула она и разочарованно отвернулась. — Я думала… Что ты имеешь в виду? Я никогда тебя не встречала.
— Я тоже вас не встречала, — улыбнулась Поллианна, — но всё равно искала вас. Конечно, я не знала, что это будете вы. Я хотела найти кого-нибудь, кто выглядит одиноким и у кого никого нет.