Дмитрий поднялся вслед:
-Ты даешь!
-Что? - не понял Кирилл.
-Быстро все схватываешь.
Спасибо, что заметил, подумал Кирилл неприязненно. Конечно, самые умные и быстросхватывающие люди в мире - это подобные десантники и прочие военные, а уж потом всякие там академики, доктора наук и прочая интеллектуальная шелуха. Потому первыми в этом мир и пошли вот эти с мускулами...
Отпрыгнул, уступая дорогу желтоватой моркови размером с цистерну. Вместо ботвы шевелились четыре мохнатых усика. Глаз нет, рта за щетинками не угадать. Так и проползло, волоча бледные корешки, еще больше увеличивая сходство с морковью, не видевшей света.
-Щетинохвостка, - сказал Кирилл невольно. - Древнейшее существо. Еще в мезозое жило.
-В мезозое? Это не так давно.
-Так полагаешь?
-Знаю. В детстве пели: «Помнишь, мезозойскую пещеру? Мы с тобой сидели под скалой, ты на мне разорванную шкуру зашивала каменной иглой...»
-Здорово, - согласился Кирилл. - Это характерно для вашего ведомства промахиваться на пару сотен миллионов лет?
Весил он так мало, что мышцы то и дело швыряли его в воздух. Зависая там, чувствуя себя особенно уязвимым, падал на острейшие грани кристаллов, замирал в панике: ведь кожа истончилась...
Дмитрий на ходу подпрыгнул, сделал сальто, повис вниз головой, ухватившись пальцами ног за край травинки размером с балку подъемного крана.
-Возьми на вооружение, - посоветовал он. - Малый вес позволяет разные трюки. Стойка на мизинце - плевое дело. Учти, вдруг да придется.
Кирилл спросил напряженно:
-Я понимаю, секретность, допуски... Но ты можешь хоть намекнуть, что же случилось с вашим испытателем? Как и куда шел? Что вы собирались делать?
-Ну, - промямлил Дмитрий, - это сказать сложно...
-Я не хочу влезать в ваши тайны, - повторил Кирилл напряженно, - но легче найти человека, если знать, что вы собирались делать.
Он откатился, мимо просеменила колышущаяся перевернутая тарелка. Под ней беспорядочно шевелилось множество ножек разной длины. Некоторые даже не дотягивались до земли. В самой тарелке перемешивалось, повинуясь осмотическим законам, зеленовато-желтые соки.
Дмитрий буркнул невесело:
-У Сашки это первый выход в микромир. А я здесь уже бывал. Я не романтик вроде Сашки, головы не теряю. Как только что-то показывалось, я, повинуясь инструкции, которую сам же помогал сочинять, сразу - за стальную дверь! Через неделю мне разрешили отойти от Переходника на двенадцать - да-да, ровно двенадцать! - шагов. Я не сделал тринадцатого. Кто знает, может быть именно поэтому еще цел. Сашке после меня было поручено обследовать ма-а-а-хонький участок. Все шло нормально, но откуда ни возьмись - муравей... Ахнуть не успели, как он цапнул Сашку и понес. Конечно, Полигон готовили по высшему допуску: жаб, ящериц, не говоря о мышах или кротах истре... удалили, но муравьи откуда-то взялись сами! Наблюдатели клянутся нашивками, что не было массового перехода муравьев через охраняемую границу Полигона. Вообще их тут не было.
-Массового перехода и не надо. Достаточно приземлиться молодой самке после брачного полета...
-Полигон накрыт тремя слоями крыши. Даже противоатомной защитой!
-А она перелетела еще прошлым летом. Год назад! Тут же зарылась, осень откладывала яйца, зиму растила, а поздней весной первые муравьишки, самые мелкие и слабые, робко.
Даже противоатомной защитой!
-А она перелетела еще прошлым летом. Год назад! Тут же зарылась, осень откладывала яйца, зиму растила, а поздней весной первые муравьишки, самые мелкие и слабые, робко... очень робко!.. начали выходить из-под земли. Какой вид муравья?
-Лазиус фулигинозиус, - отчеканил Дмитрий.
Кирилл посмотрел с уважением, потом вспомнил, что за каждым шагом испытания следят десятки специалистов так называемого народного хозяйства, которые имеют допуски.
-Нору засекли?
-Еще бы. Мурашник растет не по дням, а по минутам! - в голосе Дмитрия звучала тревога. - Есть шанс, что Сашка цел?
-Что значит цел? - переспросил Кирилл. - Был бы жив. Отнять у муравья не пробовали?
-Пробовали, - ответил Дмитрий с унынием. - Но, как бы сказать... Ты видишь, какие мы нежнотелые? А муравей - как живой танк. Прет напролом, держа Сашку в челюстях. Чуть что не так, сожмет челюсти...
-Жвалы, - поправил Кирилл невольно.
-Что? - не понял Дмитрий.
-У насекомых не челюсти, а жвалы. Но пусть челюсти, извини, что перебил.
-Нет, пусть, жвалы. Пока мы примеривались да прицеливались, муравей скрылся... Сашке пришлось все в одиночку, я стоял рядом с Ногтевым наверху! Понимаешь, каждый запуск сюда обходится дороже, чем полет до Луны и обратно. С высадкой!..
Они нырнули в тень, опять выбежали на солнце. В зарослях гигантских листьев, что величаво двигались в потоках теплого воздуха и зависали в немыслимых для мира нормальной гравитации положениях, постоянно стрекотало, шевелилось, прыгало.
На лице Дмитрия выступили багровые пятна. Кирилл спросил обеспокоенно:
-С тобой все в порядке? Насекомых защищает хитин, а мы открыты...
Дмитрий отмахнулся:
-Меня все время тут жжет, там кусает, здесь чешется. За всем не уследишь. Как ты?
-У меня жар.
Дмитрий ахнул:
-Так чего все время выскакиваешь на солнцепек?
-Меньше микробов, плесени.
-Мы не только тонкокожие, но и тонкотелые. Солнечные лучи запросто поджарят нам печенку, не вынимая из требухи. С жареной печенью далеко не прошагаешь. Тошноты еще нет?
-Уже, - признался Кирилл. - Вот-вот свалюсь.
Дмитрий прыгнул вверх, словно его вздернули. На Кирилла обрушился мягкий обволакивающий удар, навалилось мягкое прохладное животное, похожее на огромную амебу, вжало в землю.
Тяжесть исчезла так же внезапно, как и появилась. Кирилл вскочил. На земле вокруг него медленно опускалась, пузырясь между камешками, влага. Над головой еще колыхался широкий лист, жемчужными пузырьками блестели упавшие шарики росы.
-Как ты быстро реагируешь, - сказал он Дмитрию.
-Местные зверюки все же быстрее, - ответил Дмитрий мрачно. - Держи ушки на макушке. Сейчас жара спадет. Часть впиталась, а больше тебе и не надо.
Кирилла знобило. Руки и ноги потяжелели, как и все тело, напитавшись влагой. Сердце трепыхалось, как пойманная бабочка, сбиваясь с ритма. Дмитрий выволок мирмеколога на солнце, заставил пробежаться. Кирилл двигался с головы до пят покрытый водяной пленкой, словно инопланетянин в скафандре. Ему все еще казалось, что капля, упавшая с листа, живое существо. Слабое, беспомощное, не умеющее передвигаться, но живет, защищается пленкой ПН.