Выключила диктофон… и свет в конце туннеля, забрезживший было для Николая Васильевича, обернулся прожектором встречного поезда. Страшный хлыст вновь рассёк воздух. – Ну, гад, держись…
Теперь полетели не лохмотья комбидреса – ошмётки кожи. Летели, правда, недолго – судья лишился чувств.
Амазонка прошествовала в ванную, сполоснула «куликовку», вытерла, свернула – и закрыла за собой наружную дверь…
На улице, за рулём мощного джипа, Оксану ждал Толя Воробьёв. Они не стали друг другу ничего говорить: он вопросительно посмотрел, она утвердительно кивнула, и джип покатил – плавно, не привлекая внимания. Оба понимали, что основательно вляпались в дерьмо. Информация, наболтанная на диктофон, была как бомба с зажжённым фитилём. Если хочешь жить, надо её закинуть подальше. И, естественно, анонимно…
Вот бы ещё знать заранее, какие пойдут круги!
Песцов. Инопланетянка из Шамбалы
Проснулся Песцов со странным, но явственным ощущением перемен. Потягиваясь, подобрался к окну… Ага, вот оно что. Природа, словно вспомнив, что апрель – месяц вроде весенний, решила сменить гнев на милость. На улице светило яркое солнце. И похоже, ещё и грело. Вот так: ночью чувствительный морозец, а днём выглянешь в окно и узришь девицу с голыми икрами. Это у нас в Питере таким образом наступает весна.
Из кухни доносилось бренчание посуды. Песцов живо вообразил Надежду Константиновну, стряпающую себе манную кашку.
– Утро доброе. – Песцов вошёл, пригляделся, поймал упавшую челюсть и сморозил: – А где бабуля?..
Ибо у плиты стояла… не просто красивая, а потрясающе красивая брюнетка. Чтобы адекватно описать её внешность, требовался словарный запас совсем иного порядка, нежели подвластный Песцову. Кроме банального «супер» и ещё «класс», ему ничего на ум не являлось. Впрочем, держалась красавица просто, без апломба, в очень даже дружественном ключе.
– Привет, Сёма, – кивнула она. – Не узнал? Ну ничего, сейчас мы память тебе освежим… – И она с улыбкой распахнула халатик, показывая бледный шрамик у груди. – Ну как? Теперь узнаёшь?
– Халатик что надо, – одобрил Песцов. – И кила не очень большая. Мои поздравления.
В отношениях с женщинами он предпочитал, чтобы вся инициатива шла от него.
– Мерси, – кивнула брюнетка, запахнула халат и протянула красивую, породистую руку. – Меня зовут Бьянка.
Пальцы у неё были длинные, точёные, нервные, как у пианистки, и такие же сильные. Песцова посетила смутная мысль насчёт поднести их к губам, но он отмёл её и ограничился пожатием. Подельники, как-никак. Соратники. Боевые друзья.
– Очень приятно. Уж всяко лучше, чем «Надежда Константиновна». Правда, в комплекте с мартини было бы вдвойне приятней… – проговорил он и, кинув взгляд на кастрюлю, невольно сглотнул.
Какая манная кашка? Кастрюля была вместительная, из-под крышки сказочно благоухало.
– Э, Сёма, что ты знаешь о Надюше? – вздохнула Бьянка. – Это была такая женщина, такой большой души человек. Когда-то она мне здорово помогла. И… не томись, давай подсаживайся к столу. Прошу, макароны с сыром. Как ты любишь.
И, усевшись рядом в позе рачительной хозяйки, налила себе жасминового чая. Судя по фигуре, она только им одним и питалась.
Макароны были действительно, как он любил, – с маслом, сыром, перцем, колбасой, ветчиной и непременно соевым соусом.
Количество – до отвалу.
– Слушай, а откуда ты знаешь насчет макарон? – с набитым ртом поинтересовался Песцов. – И про соевый соус?
– Тоже мне бином Ньютона! – улыбнулась Бьянка. – Я с кем попало не вожусь, так что справки о тебе какие-никакие, а навела. И про службу, и про художества твои, и про амуры… Ты у нас, Богданыч, орёл. А ещё ты кобель. Что, в общем, даже и славно. Хуже, если наоборот…
– Вы что там с генералом, сговорились моих любовниц считать? – поперхнулся Песцов. – Лучше скажи, что в коробочке лежит. Я же честный, я не заглядывал…
– С генералом я особо не разговариваю. То есть я говорю, а он делает. – Бьянка взяла кусочек сыра. – А что до коробочки… Понимаешь, есть вещи, которые мешают спать, и есть, которые мешают жить. Так что лучше тебе просто не знать. Поскольку ты мне, Сёма, очень симпатичен. И знаешь, почему? – Она куснула корочку белыми зубами и выдала неожиданное пояснение, оно же закономерное: – Потому что дурак.
Песцов успел мысленно вернуться к эпизоду в подвале, но Бьянка невозмутимо продолжала:
– В хорошем смысле, конечно. Вот, глянь. – И она вытащила колоду карт, положила рядом с тарелкой. – Это карты таро, слышал, наверное. А вот нулевой аркан – «Шут», он же «Безумец», – одним словом, дурак.
Песцов увидел изображение человека с посохом, идущего по краю обрыва. Ему сразу бросилось в глаза, что одетый в лохмотья гражданин не вписывался в законы привычной логики. В самом деле, вот он спешит, но не хочет бросить тяжёлую ношу, его ногу дерёт злющая собака, но он не отгоняет её посохом, перед ним простирается пропасть с кровожадным крокодилом, но человек даже не смотрит в сторону бездны… Напыщенная бестолочь или блаженный?.. А кто его знает, может, он владеет левитацией, умеет управлять временем и не по зубам никакому крокодилу. Может, ему просто нужно, чтобы его держали за дурака…
– Это он не альпинизмом занимается, – прокомментировала Бьянка, – это он по жизни идёт. Над пропастью во ржи. Рожь, извини, не нарисована. Ещё тут должна быть дудочка вроде флейты. И грызть пацана должна не собака, а большой рыжий кот наподобие камышового. Только дураку без разницы, у него от бешенства прививка. А под лохмотьями – кевларовые штаны. И трость у него с секретом, с выдвижным клинком. Этак в полметра и смазанная тяжёлым кадаверином. А еще у дурака периферическое зрение – закачаешься, видит, как муха или стрекоза, на триста шестьдесят… Слушай, Песцов, а зачем ты деньги в этот детский фонд посылаешь? Ведь всё равно разворуют…
Глаза цвета фиалки смотрели на Семёна с познавательным интересом. Как на диковинный фрукт, ещё ни разу не пробованный. Кислый будет или сладкий? Одно ясно: оскомину не набьёт.
– Разворуют, – подтвердил Песцов, вздохнул и понёс посуду в мойку. – Но и детишкам что-то останется. Слушай, а твоя девичья фамилия, часом, не Ленорман?
– Я что, похожа на замужнюю? – рассмеялась Бьянка, но сразу опять стала серьёзной. – А таро, чтобы ты знал, это не «любит не любит», а информация к размышлению. Ключ, инструкция, описание, рассказ в картинках для неразумных. Для недалёких профанов, суетящихся над сокровенным… Впрочем, ладно, суетиться им всё равно осталось недолго… – И, словно бы поняв, что слишком разоткровенничалась, Бьянка со вздохом сменила тему: – Песцов, а ты чего меня тогда не бросил? Ведь облажались, напортачили, наоставляли следов, и ещё неизвестно, чем всё закончится.