- Я рыбак. Умею водить корабли по звездам. Знаю, как обращаться с сетью и трезубцем.
-Вы оба свободны, - снова сказал я.
-Я - ваш человек! - воскликнул рыжеволосый гигант, - и останусь с вами!
-Я тоже остаюсь, - заявил рыбак.
-Хорошо, - согласился я. - Найдите среди пленных ренсоводов человека по имени Хо-Хак и приведите его сюда.
-Будет сделано, - ответили они.
Я хотел устроить над ним суд.
Телима, стоящая на коленях несколькими ступенями ниже, связанная по рукам и ногам, с петлей на шее, подняла на меня глаза.
-И как соблаговолит мой убар распорядиться своими пленниками? - спросила она.
-Я всех вас продам в Порт-Каре, - ответил я. Она улыбнулась.
-Конечно, - ответила она. - Ведь ты можешь поступить с нами так, как пожелаешь.
Во мне снова вспыхнула ярость.
Я вскочил на ноги и приставил меч ей к горлу.
Она не опустила голову и не отшатнулась назад.
-Я вызываю столько неудовольствия у моего убара? - поинтересовалась она.
Я с шумом вогнал лезвие меча в ножны, рывком поставил девчонку на ноги, лицом к себе, и взглянул ей в глаза.
-Мне не составит никакого труда убить тебя, - едва сдерживаясь, сказал я. - Ты даже не можешь себе представить, как я тебя ненавижу!
Я замолчал. У меня не было слов. Как я мог объяснить ей, что она явилась тем орудием, что разрушило, уничтожило меня? Именно она превратила меня в нечеловека, в ничтожество, показала мне всю мою трусость и отсутствие элементарного благородства, разрушила, втоптала в грязь образ, который я по глупости столько лет считал своей истинной натурой. Теперь я был полностью опустошенным и чувствовал, как эту душевную пустоту начинают заполнять лишь обида и негодование за те издевательства и унижения, через которые меня заставили пройти, горечь и злоба на эти выпавшие на мою долю испытания.
И повинна во всем этом была она, девчонка, стоящая сейчас передо мной на коленях.
-Ты уничтожила меня! Уничтожила! - едва сдерживаясь, процедил я сквозь зубы и, пнув ногой, сбросил ее по ступеням лестницы, ведущей на кормовую палубу.
Женщина и ребенок, стоящие рядом, испуганно вскрикнули.
Телима, скатившись по лестнице, с большим трудом снова поднялась на колени,
Когда она посмотрела на меня, в глазах ее стояли слезы.
-Нет, мой убар, - покачала она головой, - ты не уничтожен.
Я раздраженно уселся в кресло.
-Если кто-то и уничтожен, - продолжала она, - то это только я сама.
-Хватит болтать глупости! - резко оборвал я ее. - Замолчи!
Она послушно опустила голову.
-Как будет угодно моему убару, - пробормотала она.
Мне было стыдно, что я проявил к ней подобную жестокость, но я не хотел этого показывать. В глубине души я знал, что это я, я сам предал себя, нарушил все моральные устои воинской чести, осквернил свой собственный Домашний Камень и меч, который я так долго носил. Я сам виновен в том, что произошло. Я, а не она. Но все во мне сопротивлялось подобному признанию, искало» на кого можно было переложить хотя бы часть моей вины, того, кто обрек меня на это предательство. И таким человеком безусловно была Телима; она виновата в этом больше, чем кто-либо другой.
И таким человеком безусловно была Телима; она виновата в этом больше, чем кто-либо другой. Она подвергла меня самым жестоким унижениям, заставила пресмыкаться перед ней, это она искусала мои губы, наложив на них хозяйский след своих зубов.
Я постарался отделаться от переполнявших меня мыслей и выбросить их из головы.
Вскоре передо мной появились Турнок, освобожденный мной крестьянин, и Клинтус, рыбак, тащившие связанного по рукам и ногам Хо-Хака в неизменно болтающемся на нем ошейнике со свисающим с него обрывком цепи.
Они поставили его на колени внизу, у ступеней, ведущих на рулевую палубу и к моему креслу.
Я снял свой шлем.
-Я знал, что это ты, - сказал Хо-Хак. Я не ответил.
-На галерах было больше сотни воинов, - продолжал он.
-Ты, Хо-Хак, неплохо дрался там, на острове, - заметил я.
-Видимо, недостаточно хорошо, - сказал он и поднял на меня глаза. - Ты действовал в одиночку? - спросил он.
-Нет, - ответил я и кивнул на Телиму, стоящую на коленях с низко опущенной головой.
-Ты достойно вела себя, женщина, - обратился к ней Хо-Хак.
Она подняла к нему заплаканные глаза и улыбнулась сквозь слезы.
-А почему та, что тебе помогала, стоит на коленях связанная у твоих ног? - спросил Хо-Хак.
-Потому что я ей не доверяю, - ответил я. - Как не доверяю ни одному из вас.
-И что ты собираешься с нами сделать? - поинтересовался Хо-Хак.
-Тебя, например, брошу тарлариону, - ответил я. - Не боишься?
-Нет, - покачал он головой.
-Ты смелый человек, Хо-Хак.
Я не мог не признать, что он, связанный, находящийся полностью в моей власти, держится спокойно и уверенно.
Он посмотрел мне в лицо.
-Дело не в том, что я смелый, - ответил он. - Скорее я просто знаю, что ты не бросишь меня тарлариону.
-Откуда, интересно, ты можешь это знать?
-Человек, способный с помощью одной лишь женщины драться против целой сотни воинов, не может так поступить, - ответил он.
-Я продам вас всех в Порт-Kape! - зарычал я. - Всех до единого!
-Может быть, - сказал Хо-Хак. - Хотя я так не думаю.
-Я одержал эту победу не ради тебя или твоих людей, - сказал я. - Наоборот, именно вам я хочу отомстить за то, что вы сделали меня рабом! Хочу, чтобы вы побыли в моей шкуре, а я еще получу кучу денег, доставив такой груз в Порт-Кар.
-Надеюсь, все это не так, - возразил Хо-Хак.
-Он сделал все это ради Зекиуса, - сказала Телима.
-Но ведь Зекиус был убит на острове, - удивился Хо-Хак.
-Зекиус принес ему ренсовую лепешку, когда он стоял у позорного столба.
Хо-Хак взглянул на меня: в глазах у него сверкнули слезы.
-Я благодарен тебе, воин, - сказал он. Я не мог понять этой его реакции.
-Уберите его отсюда! - приказал я Турноку и Клинтусу, и те, подхватив Хо-Хака под руки, уволокли его с глаз долой, оставив где-то на второй галере среди остальных связанных пленников.
Я был зол.
Хо-Хак не попросил у меня пощады.