Откуда узнать людям, что проницает их, если не существует слов,
чтобывыразить этоощущение? Как капле почувствовать себярекой?Но
течет все-таки река. Как клетке дерева почувствовать себя деревом? Но растет
все-таки дерево.Как камню ощутить себя храмом? Но все-таки храмсберегает
тишину, словно житница.
Откудазнать людям, что они делают,-- никогда не поднимались онина
гору,никогданепытались обрестисебяводиночестве и тишине.Одному
Господу ведомо, каким вырастет дерево. Люди знают другое: этот тянет вправо,
аэтотвлево. Икаждый мечтает уничтожить соперника. Ноникто изних не
знает,кудаже онивсевместе плывут.Точно такжевраждуют деревья в
тропиках. Онитеснят друг друга и крадут друг у другасолнце.Алестем
временемразрастается иодеваетгустыммехом гору,одаряя зарю птицами.
Неужели ты веришь, что в их слова умещается вся жизнь?
Что ни год, находитсясказитель,что поет оневозможности войн, ведь
никто на свете не хочет страдать,оставлять жен и детей, воевать заземлю,
на которой никогда не поселится, никто на свете не хочет умереть под палящим
солнцем с вывороченнымикишками -- отвражескогоснаряда. Спросилюбого,
хочет ли он воевать, и каждый ответит: "Нет!"Но проходит год -- ицарство
вооружается. Все,ктоне признавалвойны,-- ибосуть еенеисчерпать
скудным человеческим, -- проникаютсяобщим для всех духом, который никак не
выразишь, и идут на войну, чтоне имеет ни малейшего смысла длякаждого по
отдельности. Дерево растет и ничего не знает о себе. Постичь его можетлишь
поднявшийся на вершину пророк. Нарождающееся, отмирающее всегдабольше, чем
люди, оно проходит сквозь них, но они нев силах уловить его словом Чувство
безнадежности -- вот знак наступивших перемен; царство при смерти, тыузнал
об этом, потому что жители его изверились в нем.Но ты будешь не прав, если
призовешь неверов к ответу, обвиняяих в близкой смерти царства. Неверие --
свидетельство неблагополучия. Но как узнать, что причина, а что следствие? О
том, чтоморали больше нет, ты узнаешь, увидев министров-взяточников. Можно
отрубить министрам головы, но они -- только свидетельство общего разложения.
Закопать покойника не значит бороться против смерти.
Но покойника нужно закопать, ия закапываю его. Министры развратились,
яуничтожаю их. Но хочу сохранить достоинство и запрещаю обсуждать их.Мне
претятслепцы,укоряющиедруг друга заслепоту.Я не вправе терять свое
времяна их пререкания.Моисолдатыдали стрекача, генералобвинил их в
трусости, они сталивинить вовсем генерала. И сообща,генерал и солдаты,
стали ругать вооружение. Армия винит поставщиков. Поставщики ругают армию. И
те идругиевместечестятсистему.Яобъясняюим:сухие веткинужно
обрубить,потому чтоони свидетельствуют осмерти, но считать их причиной
смерти дерева -- глупо. Дерево при смерти, поэтому ветки сохнут. Сухая ветка
-- знак близкой смерти.
Видябезнравственность, я караю ее, но не провинившиесязанимают меня
-- другое.
Плохи не люди, плохо то, что в людях сгнилчеловек. Меня заботит
занемогший ангел...
Язнаю,объяснениянелечат--излечиваетпоэзия.Когоспасли
объяснения врача?Врач определил: "Причина смерти в..."Да, действительно,
причина ясна: человек умер из-за больных почек.Но почкиеще не вся жизнь.
Мытак логичновсевыстроили, такаккуратнособрали керосиновуюлампу,
заправили ее, но света нет: не поднесли огня.
Любишь потому, что любишь. Нет доводов, на основании которых вспыхивает
любовь.Средство одно -- творчество, если сердца забьются в унисон, значит,
людивместе, ты помог им объединиться. И мало-помалу музыка, завладевшая их
душой, станет мотивом их деятельности.
Спустякакое-то времямузыкаобрастетдоводами,причинами,станет
силой,потом догмой. Вокругтвоей статуи соберутся логики и перечислят все
основания,почемутвоястатуяпрекрасна. И неошибутся,онаивпрямь
прекрасна. Но не логика открыла им это.
XLVIII
Язнаю: нам не о чем жалеть, и это величайшее из утешений. Ни о чем не
стоит жалеть и ни от чего не нужно отказываться.
-- Прошлое -- тотже пейзаж, -- говорил мне отец -- здесь у тебя гора,
там речка,поприхоти памятитырасставляешь между нимигорода, которые
любишь навещать. Если тебе чего-то недостало,ты строишьвоздушныйзамок.
Построитьеголегко: ничем не помешаешь нашемумечтанью, оно таклетуче,
податливо, ненадежно, оно всегдаво власти случая. Но несожалей,твердя,
чтолучшебыпомнитьдругое.Воспоминанияхороши тем, что они есть.В
наличии -- главное достоинство моего замка, его дверей и стен.
Какойзавоеватель,завладев землями,сожалел, чтогораподнимается
здесь, а река течет там? Для вышивки необходима ткань, для пения и танцев --
правила, для человеческих трудов -- выучка.
Сожалетьополученныхранах--все равно чтосожалеть отом, что
родился на свет или родился нев то время. Прошлое --этото, чтосплело
твое настоящее.С ним уже ничегоне поделать. Прими его и недвигай в нем
горы. Их все равно не сдвинуть с места.
XLIX
Главное--идти.Дорога не кончается, а цель -- всегда обманзрения
странника:он поднялся навершину, но ему ужевидится другая; достигнутая
цель перестает ощущаться целью. Но ты не сдвинешься с места, если не примешь
того, что существует вокруг тебя. Пусть для того, что
бы вечноуходить отсуществующего.Я не верю вотдых.Еслимучает
противоречие,недостойнозакрытьнанегоглазаи постаратьсяпоскорее
успокоиться, согласившисьс первойпопавшейся изсторон. Кто видел, чтобы
кедр прятался от ветра? Ветер раскачиваетего иукрепляет. Умудритсятот,
кто из дурногоизвлечет благо. Ты ищешь смысла в жизни;но единственный ее
смыслв том, чтобы тынаконецсбылся,асовсемневничтожном покое,
позволившемпозабытьо противоречиях.