- Трудно отказаться, - ответил Степа, вставая.
Ониустроилисьзастоломуокна,там,гдераньшесидели
спортсмены. Степа сначала сложил пальцы в замок,новсеравнобыло
видно, что руки дрожат. Тогда он спрятал их под стол.
- Тебя я знаю, Степан Аркадьевич. Уже давно, - сказал блондин.-
А я - скромный джедай Леонид Лебедкин. МожнопростоЛеон.Четвертое
главное управление ФСБ по борьбе с финансовым терроризмом.
“Четвертое,-быстроподумалСтепа,-этоскорееближек
“тридцать четвертое”, чем к “сороктретье”.Потомучтооднослово
целиком совпадает. Но, сдругойстороны,начинается-тосчетырех!
Неясно..
- Как так может быть, - спросил он, - четвертое главное? Чтоих,
четыре главных?
Лебедкин засмеялся.
Унегобылаудивительнаяманерасмеяться,котораясразу
запоминалась навсегда. Сначала смех звучал искренне и заразительно,а
улыбкаделалакурносоелицокапитанатакимсимпатичным,что
вспоминались романтические летчики из первых советских фильмов. Нона
последних двух или трех тактах, когда смех затихал, в немпрорезалось
что-то пронзительное, звонко-взвизгивающее и дребезжаще-злое -словно
долетало эхо какого-то похожего по тембру, но не имеющего отношенияк
веселью звука. Этот звук был жуток, хотя Степа не могсказатьточно,
что это такое - то ли стон, толивойлагернойсуки,толивизг
тормозов. К тому же лицо смеющегося Лебедкина запрокидывалось вверх, и
из-подтемныхстеколвдругобжигалихолодомдвабледно-голубых
внимательных глаза...
- Я объясню, - сказал он. - Вот смотри, с одной стороны, онокак
бы четвертое. А с другой - для них, - он кивнул всторонутрупов,-
оказалось самое главное, какое только бывает. Понял, нет?
Аргумент был простой и хрустально-ясный, Степа оценил его сразу.
- Понял, да, - сказал он. - Так это вы нам эту стрелку...
- Можно и на ты, - перебил Лебедкин. - Чего мы с тобой, старперы,
что ли?
- Так это ты нам эту стрелку назначил?
- Я назначил. Только не тебе, а им.
- А они сказали, что вы... То есть ты... Что ты всем троимвелел
прийти.
- Ты больше абреков слушай, - сказалЛебедкин.-Запомни,все
чеченские крыши берут своих коммерсантов на стрелки в качествеживого
щита. А пятьдесят процентов московских коммерсантов, которыепобывали
под крышей у чеченов, вообще кастрированы. Такой у них обычай. Тыпро
это знаешь?
Степа отрицательно помотал головой.
- И неудивительно. Кто ж втакомпризнается.Такчтоятебе
сегодня, можешь считать, жизнь спас, и не только жизнь, а ещекое-что
на бонус, понял, нет? А то, что онитебеговорили...Разводитьони
умеют, не ссы.
- Обязательно надо было их убивать? - спросил Степа.
- Обязательно надо было их убивать? - спросил Степа.
- Ты, я вижу, так ничего не понял. Ты хоть знаешь, ктобылэтот
Иса?
- Кто?
Лебедкин наклонился к Степе, итотсноваувиделегохолодные
голубые глаза, в этот раз над стеклами.
- Вращающийся дервиш смерти.
- А что это?
- Есть такой орден вращающихся дервишей,сцентромвтурецком
городеКонья.Онитипавращаютсянаместеивходятвособый
мистический транс. В общем, мирные люди. Но не все. Несколькочеловек
из ордена перебежаликУсамебенЛаденуиосновалиновуюшколу
огнестрельного боя. Знаешь, есть стрельба по-македонски?
Степа кивнул.
- А это называется стрельба по-кандагарски. Такой дервиш, короче,
начинает крутиться, входит в транс, вынимает стволы, руки в стороны...
А дальше все как в страшном сне. Хорошо, если у него, кпримеру,два
“Кольта” или там “Глока”. Это еще уйти можно, если повезет. А если два
“Узи” или “Аграна”, в радиусе сто метров хана всему, чтошевелитсяи
думает. Понял, нет?
Лебедкин взъерошил ладонью волосы.
- Этот, - сказал он, кивая в угол, где лежал Иса, - у нихвообще
былчто-товродесэнсея.Пронеголегендыходили.Пелстихи
Джалалиддина Руми и хуячил издвухстволовнеглядя,какшвейная
машина. Ни одна пуля зря не уходила. Страшный человек. Да чтоятебе
говорю. От него сам Саша Македонский как заяц бегал, когда Даниловский
рынок делили. Правда, Михалыч?
Майор связи, которыйприслушивалсякразговору,утвердительно
кивнул.
- Так он что, - спросил Степа, - стрелять собирался?
- А ты думал. Он уже руки к груди поднял, ещесекунда,издесь
все в дырах было бы.
Майор сел рядом с Лебедкиньш и положил настолчернуюпапкус
маленьким латунным замком. Степа посмотрел в егоравнодушное,каку
каменной бабы, лицо и вздохнул.
- Неужели нельзя было... Ну, договориться?
- Договориться? Хе-хе-хе-хе... Михалыч, он нам неверит.Покажи
ему.
Майор открыл папку ивынулизнеелистбумагискартинкой,
похожей на фотографию луны в телескоп.
- Что это?
-Спутниковаясъемка.Тренировочныйлагерьсуфийского
диверсионно-штурмовогобатальонавращающихсясмертниковпод
Кандагаром. Вот в этом кружке - видишь, пипочка вцентре?-палатка
Исы и Мусы Джулаевых. Снимок сделан в момент,когдаИсаговоритпо
спутниковому телефону с передвижным заводом по производствурицинав
Панкисском ущелье. Понял, нет?
- Понял.
- Видишь в углу снимка цифры? Четырнадцать тридцать пять,шестое
августа.