Поэтому его и
выбросили. Да здравствуют горькие огурцы! Да здравствуют следы и улики!
Скинув сапоги и брюки, чтобы не зазеленить, и сунув пистолеты за ремень
гимнастерки, я разбил поляну на сектора и за два с лишним часа пядь за пядью
обползал на четверенькахее всюи кустыпод деревьями, по краям. Я растер
колени, а левое умудрилсяободрать, однако попотел не зря. В высокой густой
траве за кромкой поляны я обнаружил второй огурец, тоже надкушенный и, как я
тут же убедился, горький,а закустом, вблизи примятости, обгорелую спичку
-- свеженькую! -- и едва заметные в траве остатки рассыпавшегося пепла.
Это взволноваломеня более всего.Следовкостра поблизостине было,
очевидно, отспички прикуривалиили что-либо поджигали. Может,уничтожали
листки шифровального блокнота?..
Пепла оказалось с гулькин нос, однако я все же смог определить,что он
-- увы! -- не от бумаги, а табачный: от папиросы или сигареты.
Дорогобы я сейчас дал за тотсамыйокурок.Хотявсевокругбыло
осмотрено, я принялся снова обыскивать поляну...
13. ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТ БЛИНОВ
Впереди,закустарником,онувиделветхиекрышидвухкаких-то
строеньиц, длинный тонкий журавль ипонял, что перед ним один изхуторов и
что вышел он к опушке леса раньше, чем следовало.
Жажда томилаего,он направился к хутору,решив напиться, а затем на
час вернуться в лес. Он пробирался
кустарником,когданеожиданнотам, устроений,хриплонадрываясь,
залаяла собака, исквозь ветвипочтиодновременно Андрей разглядел старую
хату,ачутьправееи дальше,метрах вдвухстахот себя,увидел двух
военных,подходивших кхутору спротивоположнойстороны. Оних наблюдал
несколькомгновений, успел заметить вещмешокза плечами у одного, и тут же
угол хаты скрыл их.
Андрейзаторопился,забирая нескольковправо,чтобы, не обнаруживая
себя,оказаться сдругойстороны хаты, где ужеслышались голоса,кто-то
дважды прикрикнул на собаку, но она не умолкая лаяла и заглушала слова.
Ориентируясь по замшелой крыше и высокому журавлю, он продвинулся еще и
остановился.Подойти ближенерешился --моглаучуять собака --и стал
выглядывать место для наблюдения.
Он выбрал корявыйдубс толстым стволом игустой развесистой кроной.
Высокие кустывплотную подступали к дереву, окружая его внизу, какцыплята
наседку.
Подобравшись орешником к дубу, Андрей без шума вскарабкался на дерево и
прильнул к одному из просветов в листве.
Военные,скинувгимнастеркииодинаковыевыцветшиесиниемайки,
обливались водой у колодца,перед хатой.Судя по обмундированию, этобыли
офицеры, нов каких званиях, Андрей издалека разглядетьне мог. Он поискал
глазами вещмешок, но не нашел, наверно, его занесли в хату.
ТутжеАндрейувиделхозяина --щупловатогоневзрачногомужчину,
босого,в темно-серыхштанахирубахебезремня.
С крынкойв руке он
появилсяиз погреба и,проходя по двору в хату, прикрикнул на собаку, что,
впрочем, не оказало на нее никакого действия.
Старшийиз офицеров был среднегороста, лет,наверно, сорока, плотно
сложенный мужчинас вытянутым носом на приметном, совершенно круглом лице и
несколькокоротковатыминогами.Младший -- юноша,немноговышеростом,
худощавый, на вид лет двадцати, со светлыми, зачесанными назад волосами.
Они с заметным удовольствием плескали водой в лицо, терли шею, плечи, о
чем-то негромко разговаривая, -- ни одного слова Андрейне разобрал. Собака
-- рослая кудластая псина, посаженная на цепь уконуры, возле амбарчика, --
время от времени лаяла, но уже без прежней злобы, а так, по обязанности.
Еще раз появился хозяин, прошел в сарай и вскоре вернулся, неся миску с
яйцами. Офицеры вслед за нимушлив хату, иАндрей принялся рассматривать
хутор.
Приземистая захудалая хата с полусгнившей драночной
крышей, низковатой дверьюитремянебольшимиокошкаминафасадной
стороне.
Рядом находились:погреб с просевшей погребицей, бревенчатый амбарчик,
сарай с покосившимися воротами, а за ним -- десяток низкорослых яблонь.
Ипостройки, иограда изряднопотемнели отстарости, крыши сквозили
дырами; все выглядело запустело и неприглядно.
Справа метрах в трехстах за деревьями виднелся еще хутор,оттуда вроде
и появились офицеры.
"Ктоони?.. Зачем пришли?.. Какие отношенияуних схозяином?.." --
размышлял Андрей; во внешности офицеров,вих поведениине было, пожалуй,
ничего, что могло бы внести ясность в эти вопросы.
Прошло добрых полчаса, из хаты никто не выходил, и он по-прежнему сидел
надереве.Отсоседнегохуторадоносилосьнегромкоепение--
заунывно-жалостный девичий голос:
{Ты ж мая, ты ж мая пирапелка...}
Жаждамучала его, рукииногисовершенно онемели.Желая переменить
положение,он переступилногой, гнилойсук обломился,иАндрейчуть не
сверзился--едва успелухватитьсяодеревеневшей,дрожавшей отдолгого
напряжения рукою заветвь над головой. Онтотчас замер, но собака услышала
треск и залилась хриплым яростным лаем.
Онане умолкала и рвалась нацепи втом направлении,гдена дереве
сиделАндрей,дажекогда вышелхозяин. Он сказал ейчто-то,однако она
продолжала лаять и рваться.
Только тут Андрей сообразил, что ветер тянет от него к хате, что собака
почуяла чужого и теперь не успокоится. Не хватало еще, чтобы его обнаружили!
Он увидел, как хозяин нагнулся у конуры, возможно, собираясь отомкнуть цепь.
Андрейбуквальносвалилсясдереваибросилсякопушкевсторону
Шиловичей...
14. ТАМАНЦЕВ
Я потратил еще около часа, пытаясь найти окурок, однако безуспешно.
Я мог определенно сказать,что не так давно,судя по всемупозавчера
днем, здесьпобывали дваилитри человека, сидели,курили изакусывали.