Сумеркисгустилисьнастолько, что,кроме темныхсилуэтовдомов,
разглядетьчто-либонарасстояниибылоужепочтиневозможно.Андрей
перебрался через мостик, прополз по-пластунски закустамии залег метрах в
двадцати напротив калитки.
Вскоре, послетогокаконзанял этовесьмаудобное для наблюдения
место,издомакто-товышел и ходилзаштакетником впалисаде; как ни
старался Андрей, но рассмотреть, кто это был, не смог.
Потом состороныдомапоявилсябольшущийкот; бесшумно ступая,он
подошелпрямо к кустам, где лежал юноша, и зелеными, зловещеблестевшими в
темнотеглазамис минутуразглядывалнезнакомого человека, затембыстро
вернулся к дому. "Разведал, сейчас все доложит, -- весело подумал Андрей. --
Слава богу, что не собака!"
Прошумелвлистьяхсвежий ветерок, пронессяи затих.Спустя минуты
первые капли дождя,редкие итяжелые, как горошины, зашлепали по траве, по
листьям,застучалипоплащ-накидке.Молния огненнымзигзагомсверкнула
невдалеке, и гроза началась.
Андрейзавернулся в плащ-накидку,ноона былакоротка, и ногиниже
колен скоро промокли.
Гроза разыгрывалась не на шутку.
Раздираятемнуюгромаду неба, молниинамгновение озаряли окрест, и
снова все погружалось во мрак, и гром внушительно встряхивал землю.
Дождьполил сплошной стеной, словно на небе у какого-токолоссального
сосуда отвалилось дно и потоки воды низверглись на землю.
Плащ-накидкапропиталасьнасквозь, затемпостепенно намокло все, что
было на Андрее: и гимнастерка,и брюки, и пилотка, дажев сапоги непонятно
как набралась вода. От дневной жары не осталосьи следа,холодная мглистая
сыростьплотно охватывала тело. Зубыу Андреявыбивали частую дробь, да и
весь он дрожал.
"Нужно влюбых условиях ничего не упустить и себя не расшифровать", --
наставлял самогосебя Андрей; на памятьемупришел случай сТаманцевым в
Смоленске.
Зимой,после освобождения города,заодним из домов было установлено
наблюдение:поагентурнымданным,внемнаходиласьявочнаяквартира
германскойразведки.Таманцев,придя насмену,определил, чтонаиболее
удобное место для наблюдения -- старая, заброшенная уборная
посреди двора.Еще до рассвета он залез внутрь,и напарник запер его,
заложив дверь доской -- так было прежде.
Мороз был около двадцати градусов. Когда же Таманцев попытался греться,
переступая с ногина ногу, то оказалось, что ветхое сооружение от малейшего
движенияскрипитишатается --тогоигляди развалится.Подворуже
беспрестанно ходили.
Чтобыне обнаружить себя, Таманцев вынужденбыл простоять не шевелясь
свышедесятичасов.Сведенияоявочнойквартиренеподтвердились,и
вспоминалонобэтом приключении с улыбкой,хотя кончилось онодля него
весьмапечально:онтакпоморозилноги,чтомесяца двапровалялсяв
госпитале, где ему чуть было не ампутировали стопу.
Меж тем гроза накакое-то время утихла, чтобы вскоре разразиться с еще
большиможесточением. Злостно нарушая маскировку, молнии блисталиодназа
другой, и где-то совсем над головой оглушающе гремело и грохотало.
Казалось, разгулу стихии не будет конца. Однаков десятом часуливень
затихтакже внезапно, как и начался. Грозапереместилась немногоюжнее,
впрочем, нанебе небылони единой звездочки,и тихий обложной дождик не
переставал.Отдаленные молнии полыхали чуть реже, каждый раз выхватываяна
мгновение из мрака темные от дождя домики и палисады.
ПриоднойизвспышекАндрейувиделбредущуюпод дождемфигуру в
плащ-накидке и,уже когда сновавсе погрузилось в темноту, сообразил,что
это Алехин -- приехал и ищет его.
Надо было как-тодать о себе знать.Условные сигналы длялеса Андрей
помнил, но какэтосделатьсейчас, в городе, непредставлял.Лишь минут
через десять капитан,искавший его в темноте чуть ли не ощупью, приблизился
настолько, что Андрей решился и тихонько окликнул его.
-- Ну как, они в доме? -- прежде всего осведомился Алехин.
-- Д-да... -- силясь нестучать зубами, проговорил Андрей. -- Никто не
выходил.
-- Порядок... Тогда порядок, -- облегченно сказал Алехин, запахиваясь в
плащ-накидку, и улегся на мокрую землю рядом с Андреем.
Светящиеся зеленые стрелкипоказывали без четвертидесять. "Неужто до
утрапридетсявалятьсяздесь вгрязи, дрожаотхолодаисырости?" --
сомнение в необходимости наблюдения за домом ночью одолевало Андрея.
Времятянулосьнестерпимомедленно;Андреюпоказалось,чточасы
остановились,--онподнесихкуху, услышалровноетиканье иснова
всмотрелся в темноту. "Вот гадство, -- невесело подумал он. -- Они себе спят
спокойненько, а ты -- мерзни!"
Алехин недвижимолежалвметреот негопотусторонукуста. При
вспышкахмолнии был виден профиль егоскуластого, прикрытого до самых глаз
капюшоном лица.
НаконецАндреюсталоневмоготу,идрожащимотхолодаголосом он
нерешительно позвал:
-- Т-товарищ к-капитан.
Алехин шевельнулся и шепотом спросил:
-- Чего?
-- Вы д-думаете, к-кто-нибудь выйдет?
--Думаю,надопродолжатьнаблюдение, -- сказалкапитан, иАндрей
пожалел, что задал этот вопрос.
--Нодоутрах-хождениез-запрещено,--попыталсякак-то
аргументировать он.
-- Ты вчера ходил, тебя кто-нибудь задерживал?.. А в дождь тем более...
Ты погрейся, -- предложил капитан. -- Только без шума! И не подымайся...
Андрей,подумав,перевалилсянаспину и заелозилнаплащ-накидке,
быстро и с усилием двигая руками и ногами; но согреться ему не пришлось.