Конечно, можно быловсе это поручить кому-либо из подчиненных, ноуже
шестыесутки,с тогомомента, как в лесуподСтолбцамигруппаАлехина
обнаружила отпечатки
протектора "доджа", все, что касалосьавтомобилей этого типа, особенно
интересовало Полякова.
Рыжийполноватыймайор,чем-топохожийнаБонапарта,-- командир
батальона и бравый,подтянутый капитанв кавалерийской кубанке -- командир
автороты,несколькоудивленныенеожиданнымвизитомподполковникаиз
Управленияконтрразведкифронта, провели его к стоящей отдельно,как бы в
ожиданиипроверкиавтомашине.Сюдажетотчасподоспелиужевызванные
старшина-механиксизуродованнымшрамамилицомистаршийлейтенант,
уполномоченный контрразведки, выбритый, аккуратный, пахнувший одеколоном или
духами.
--...Машинаоказалась на ходу,вбаках было около тридцатилитров
бензина, -- рассказывал командир роты Полякову.
-- Кто и когда ее обнаружил?
-- Местные жители...Очевидно, они и сообщиливЛиду... А намвчера
позвонили из комендатуры.
--Ктоза нейездил?--заглядывая подскамейки, прикрепленныек
бортам,справилсяПоляков;разговаривая,онпоследовательноосматривал
машину.
-- Вот... старшина.
Поляков повернулся к старшине -- тот вытянулся перед ним.
-- Вольно... Расскажите, пожалуйста, как и что.
-- Это отсюда километров сорок... --напрягаясь,произнес старшина; у
него не хваталопередних зубов и, очевидно, был поврежденязык, он говорил
шепеляво,струдом,весьпобагровевотволнения.--Там,значит, за
деревней...рощица...Ну,нашли ее,--старшинауказал намашину,--
мальчишки... Я сел -- она в исправности. Так и пригнал...
-- А шофер убит? -- Чтобыстаршинебыло легче, Поляков перевел взгляд
на капитана.
--Да, --сказал тот. -- Его подобрали наобочине шоссе -- машина из
другой части.Нам сообщили ужеиз госпиталя. Я поехал туда, но меня к нему
не пустили. Врач сказала, что онбезсознания,надежды никакой, а справку
они вышлют.
-- Какую справку?
-- О смерти.
-- Справка справкой, а ктоже егохоронил? -- Поляков поднял в кузове
промасленные тряпки и рассматривал их.
-- Они сами хоронят.
--Иниктоиз батальонабольшетудане ездил?-- обводяглазами
офицеров, удивился Поляков.
-- Нет, -- виновато сказал капитан.
-- Да-а, помер Максим -- и хрен с ним...
--Унас запарка была дикая...-- нерешительно вступилсямайор.--
Выполняли срочный приказ командующего.
-- Приказы,конечно,надо выполнять.
..-- ещераз оглядывая сиденье
машины, раздумчиво сказал Поляков.
Он знал, что со своей невзрачной нестроевой внешностью, мягким картавым
голосомизлополучным,непреодолимымпошмыгиваниемвыглядитвесьма
непредставительно, не имеет ни выправки, ни должного воинского вида. Это его
не огорчало,даже наоборот. Не только с младшими офицерами, но и с бойцами,
сержантамион держалсябез панибратства, нокакбы на равных, словно они
были не в армии, а где-нибудь награжданке,и люди в разговорах с ним вели
себя обычно непринужденно, доверительно.
Однако эти майор и бравыйкапитан явноегобоялись,ожидая, видимо,
неприятностей. Заслуживал же в этойистории неприятныхслов и, более того,
взысканиятолькоуполномоченныйконтрразведки,ноон-токакразбыл
совершенно невозмутим.
-- Ни капликрови, никаких следов...-- обратился кнему Поляков. --
Какие все-такиу Гусева были ранения? Как его убили? Кто?.. Ведь выдолжны
былиеслине выяснитьэто,тохотябы поинтересоваться. Авыдажев
госпиталь не выбрались.
--Ясъезжутуда сейчасже,--сготовностьюпредложилстарший
лейтенант.
-- Этонадобыло сделать неделютому назад, --неприязненносказал
Поляков.
Его удручало, что здесь, во фронтовом автомобильном батальоне, где люди
не спят ночами, по суткам не вылезаютиз-заруля, где нетолько командиры
взводов, но и ротные, и сам комбат не чураютсявозитьсясмашинами (о чем
свидетельствовали рукии обмундированиеобоих офицеров), ходит чистенький,
благоухающийнаблюдатель,иэтот невозмутимыйстороннийнаблюдатель,к
сожалению, -- коллега, представитель контрразведки. Причем от него ничуть не
требовалось копаться в моторах, но и свое непосредственное дело он толком не
знал и ничего не сделал.
На земле,метрах в трех отмашины, Поляков заметил скомканныйлисток
целлофана, подойдя, поднял и, поворачиваясь, спросил:
-- А это что?
Все посмотрели, и старшина сказал:
-- Это, значит, из кузова... Я выбросил... Мусор.
-- Из этой машины?! -- живо воскликнул Поляков.
-- Да.
Поляковужеразвернуллисток,осмотрел,потероладонь--кожа
засалилась -- и, обращаясь в основном к старшему лейтенанту, спросил:
-- Что это?
-- Целлофан? -- рассматривая листок, несовсем уверенно сказал старший
лейтенант.
-- Да... сто шестьдесят миллиметров на сто девяносто два... Чтоеще вы
можете о нем сказать? Старший лейтенант молча пожал плечами.
--Обычно саломв такой упаковке--стограммоваяпорция--немцы
снабжают своих агентов-парашютистов, -- пояснил Поляков.
Обступив подполковника, все с интересом разглядывали листок целлофана.
-- Впрочем, иногда сало в такой упаковке попадаети в части германской
армии: воздушным и морским десантникам,-- добавил Поляков и, пряча находку
в свойвместительный авиационный планшет, спросил старшину: --Выиз этой
машины еще что-нибудь выбрасывали?
-- Никак нет.