Ничего.
--Накатайте протектор исфотографируйте, -- поворачиваясь к старшему
лейтенанту,приказалПоляков.--Необходимонеменеешестиснимков
восемнадцать на двадцать четыре.
--У нас нет фотографа, -- спокойно и вроде даже с облегчением доложил
старший лейтенант.
--Этоменянеинтересует,--жестким,неожиданнымдляего
добродушно-интеллигентскойвнешности тоном отрезал Поляков, -- организуйте!
Снимки должны быть готовык восемнадцатичасам... Второе: возьмите десяток
толковых бойцови вместесо старшинойнемедля отправляйтесь вЗаболотье.
Осмотритеместо,гдебылаобнаруженамашина.Подступыиокрестность.
Тщательно -- каждый кустик, каждую травинку! Поговорите с местными жителями.
Может, кто-нибудьвидел, как на ней приехали. Может, кто-нибудь разглядел и
запомнил этихлюдей... Вечером доложите мне подробно, что и как... И будьте
внимательны!..
39. АЛЕХИН
-- Пшепрашем, пани,-- сказаля Гролинской и,чтобы скрыть волнение,
улыбнулся. -- Что это?
--Цо? --Она обернулась ипосмотрелавугол возле печки,кудая
указывал.
-- Вот. -- Янагнулся за скомканным листкомцеллофана, увидел второй,
присыпанный мусором, и поднял оба.
-- Это... у официэров. -- Она указала в сторону свежеубранной комнатки,
где вчера помещались Николаев и Сенцов.
Яужерасправиллистки,убедился,чтоонисальныевнутрии
соответствуют по размерам. У меня сразу пересохло в горле.
СпаниГролинскойприходилосьговоритьпо-другому:предыдущая
конспирация исключаларазговорпосуществудела. Яотпустилкапитана и
предложил ей пройти в большую комнату, где мы сели у стола.
-- Пани, -- сказал я, -- вы умеете молчать?
-- Так.--Онав недоумении глядела томне влицо,то напомятый
целлофан.
-- Я буду с вами откровенен...
-- Ежи! -- побледнев, воскликнула она.
--Не волнуйтесь, пани,никаких известий о вашем сыне у менянет. --
Чтобы успокоить, я даже взял ее за руку. Я буду с вами откровенен... Вы меня
понимаете? Обещаете хранить в тайне наш разговор?
-- Так.
-- Мы считаем вас ивашу семью польскимипатриотами...Ваш муж погиб
как герой, защищаяПольшу, и сын борется соккупантами... Поляки и русские
ведут войну с общим смертельным врагом...
Мне хотелось говорить сней по-человечески, доверительно, а получались
какие-то штампованные,официальные фразы. От бессонной ночи и усталости, от
нехваткивремении, бытьможет,от непроизвольногостремленияпоскорее
добраться до сути выходило как-то не так.
-- Варшава,-- сказала она. -- Как Варшава?Что я мог ей сказать?.. Я
знал, что в Варшаве восстание, что начало егокомандование АК, но участвуют
в нем сотни тысячполяков.
От бессонной ночи и усталости, от
нехваткивремении, бытьможет,от непроизвольногостремленияпоскорее
добраться до сути выходило как-то не так.
-- Варшава,-- сказала она. -- Как Варшава?Что я мог ей сказать?.. Я
знал, что в Варшаве восстание, что начало егокомандование АК, но участвуют
в нем сотни тысячполяков. В городе уже третью неделюшлиожесточеннейшие
бои:безоружные,посуществу,людипротивостоялитанкам,авиациии
артиллерии немцев -- тысячи ежедневно гибли.
В последние дни меня не раз спрашивали о Варшаве, восновном поляки; о
восстании мне было известно главным образом из скудных газетных сообщений, и
сверх того я ничего сказать не мог.
-- В Варшаве восстание... На улицах идут бои.
-- Там Ежи... -- дрожащим голосом произнесла она; в глазах у нее стояли
слезы.
Так я и чувствовал!
-- Будем надеяться, что он вернется живой и здоровый...Я сделал паузу
и затем продолжал:
-- Мыведем смертельную борьбуснашимобщим врагом, и очень важно,
чтобы вы оказали нам содействие... Вы должны быть со мной откровенны... Этим
вы поможете не только нам, но и сыну и всем полякам.
-- Не розумем.
Отволнения она заговорилапо-польски,слезыдушилиее.Япринес
холоднойводы;выпиввесь стакан,она вытиралаплатком глаза и пыталась
справиться, взять себя в руки.
Она сидела передо мной сникшая, потускневшая, сразу утратившая всю свою
моложавостьикокетливость.Мать, терзаемаятревогой зажизньи судьбу
единственного сына. Полька, мучимая мыслями о гибели соотечественников.
Такслучаетсянередко.Сталкиваешьсясчужойжизнью,счужими
страданиями, хочетсякак-тоутешить,подбодрить и--совесть требует --
оставитьчеловека в покое. Аты вынужден тутжеегопотрошить, добывать
необходимую тебе информацию. Проклятое занятие -- хуже не придумаешь.
Давейнемного успокоиться,яперешел кделу,объяснил, чтоменя
интересуютэтидвоеофицеров. Поначалуонаиспугалась,что веедоме
ночевали какие-то бандиты,и как бывоправдание опятьпоспешнодостала
талон комендатуры,разрешение на постой. Ясказал, чтоони не бандиты, но
заготавливатьпродукты в этом районе не имеют права, это не положено. И тут
онанашла дляних определение "шпекулянты", идля неевсе вроде стало на
своиместа.Частнаяторговля,продажаиперепродажапродуктовна
освобожденнойтерриторииЛитвыиЗападнойБелоруссиибыливесьма
распространены, и версияокакой-либо коммерциивыгляделадля нее весьма
убедительно.
Онаохотноотвечала на всемои вопросыоНиколаевеиСенцовеи,
безусловно, была со мною откровенна.
Имея разрешениена пять суток,они ночевали у нее четыре раза -- одну
ночь где-то отсутствовали.