..
--Вамнеобходимовгоспиталь!--срешимостьюзаявилАлехин,
соображая,какэто лучшеустроить. --Насчетмашиныя позабочусь,вас
сегодня же отвезут в Лиду!
-- Нет, нельзя, -- покачал головой Васюков и, зажав костыль под мышкой,
поправил автомат.
-- Вы что, за ребенка боитесь -- оставить не с кем?
-- Нет... А в госпиталь не могу! -- Морщась от боли, Васюков переставил
костыли и двинулся, выбрасывая вперед ногу и подпрыгивая накаждом шагу. --
Сельсовет оставить нельзя.
--Почему?--Алехин,проворно открыв калитку,пропустилВасюкова
вперед. -- У вас заместитель есть?
--Вармиюзабрали...Никогонет...Секретарь--девчонка.
Несмышленая...Никак нельзя. Понимаете-- не могу! -- Опираясь на костыли,
Васюков сталпосредиулицыи, оглянувшись,вполголосасказал:-- Банды
объявились.Третьегодняпришлив Соломенцычеловек сорок. Председателя
сельсовета убили, и дочь, и жену. А печать забрали...
О бандах Алехин знал, но о случае в Соломенцах не слышал. А деревня эта
была неподалеку, иАлехинподумал, что в лесу, где будутвестисьпоиски,
можно напороться не только на мины илина мелкую группу, ноина банду --
запросто.
-- Как же мне в госпиталь? -- продолжал Васюков. --Да яздесь как на
посту!Один-одинешенек--и печатьпередатьнекому.Замной вся всска
смотрит. Лягу в госпиталь, а подумают:струсил, сбежал! Не-ет! Не могу... Я
здесь -- советская власть, понимаете?
-- Понимаю. Я только думаю: ну а в случае чего -- что вы сможете?
--Все! -- убежденносказал Васюков,илицо его сделалосьзлым. --
Партейный я -- живым не дамся!
Их нагнали двеженщины, босые, в платочках,и, сказав обычное:"День
добрый",пошлив стороне,несколькопоотстав, -- очевидно,им нужен был
председатель,ноговоритьснимприАлехине онинехотелиили же не
решались.
БлизпроулкаАлехинпростилсясВасюковым,причемтотпопытался
улыбнуться и тихонько, вроде виновато или огорченно сказал:
-- И какойжея председатель: образования -- трикласса. А никуда не
денешься -- другого нету!
Отойдяшагов тридцать, Алехиноглянулся --подпрыгиваяна костылях,
Васюков двигался посреди улицы,находуразговариваяс женщинами. Позади
него, силясь не отстать, бежал малыш с краюшкой, зажатой в руке.
5. ЧИСТИЛЬЩИК-СТАЖЕР, ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТ АНДРЕИ БЛИНОВ
Лес этот сузкими, заросшими тропами и большими участками непролазного
глушняка местами выглядел диковато, но вовсе не был нехоженым, каким казался
со стороны, -- он был изрядно засорен и загажен войной.
Разложившиеся трупы немцев в обмундировании разных родов войск, ящики с
боеприпасамиисолдатские ранцы,пожелтевшие обрывкигазет, напечатанных
готическим шрифтом,ипустые коробки от сигарет, фляги и котелки,бутылки
из-подрома,заржавевшиевинтовкииавтоматыбеззатворов,сожженный
мотоцикл с коляской, миномет без прицела и даженемецкая дивизионная пушка,
невестькак затащенная в глубину леса, -- что только не встречалось на пути
Андрею.
Все это явно неимело отношения к тому,что егоинтересовало, --он
проходил мимо, не останавливаясь.
Единственно, что на минуту задержало его внимание в первой половине дня
--старый,разложившийсятрупв полуистлевшем белье,с обрывком толстой
веревки вокруг шеи. Явно повешенный или удушенный -- кто?.. кем?.. за что?..
Такого обилия грибов и ягод, как в этом безлюдном лесу,Андрей никогда
ещеневидел. Сизоватые россыпичерники, темные, перезрелыеземляничины,
должно быть,невероятно сладкие--онне сорвал ни одной, дав себе слово
поесть досыта только после того, как что-либо обнаружит.
Однако свежих--суточной давности -- следов человека в этом лесуне
было.Ниотпечатковног,ни разорваннойпаутины,ни остатков пищиили
костра, нипогнутыхстеблей илипримятости, нисвежеобломанных веток, ни
иных следов -- ничего.
Над лесом и будто над всей землей стояла великолепнаятишина. В жарком
тускло-голубомнебе не появлялось ниоблачка.Как только он оказывался на
солнце,горячиелучиприпекалиголову, жгли сквозь гимнастеркуплечии
спину.
В полдень, присев нанесколько минут в тенинаберегу ручья,Андрей
съел кусок консервированной колбасы с
ломтемчерного хлеба,напился,обмыллицои,перемотавпортянки,
продолжал поиски.
О минах он не забывал ни наминуту, но попались они ему только в одном
месте -- у развилки лесных дорог.
Онна расстояниизаметил пятновысохшей, пожелтелой травы размером с
большойносовойплаток.Подойдя, привычно лег рядом, снял дерн, осторожно
разрыл землю, пошарил пальцамипо бокамямки и внизу -- минутыдве спустя
"шпринг-мина",обыкновеннаянемецкаяпротивопехотка"S-34",лишенная
взрывателя, вывинченного Андреем, валялась за кустом.
Он прошелне болеедвадцатиметров, когдаувидел впереди на зеленом
фоне травы такое же желтое пятно.
Во вчерашнем инструктаже он ничуть не нуждался. В полку на Смоленщине и
Витебщинеемудовелосьразрядитьсотни,аможет,тысячитаких минс
взрывателяминажимногоинатяжногодействия,обычныхисовсякими
"сюрпризами". Он мог обезвреживать их в темноте, с закрытыми глазами и делал
это теперь, после восьми часов безрезультатного хождения по лесу, с чувством
заметного удовлетворения.Он разряжал четвертую,когда подумал: к чему все
это? зачем?
Еслитам,напередовой,снятыеминыбылипоказателембоевой
деятельностивзводаиего самогокак командира,тоздесь они никого не
интересовали, поскольку не имели отношения к делу -- к разыскиваемой рации и
агентам. Они были всего лишь особенностью местности, где велись поиски.
И,подумавобэтом, он не стал более терять на них время и последние
две просто обозначил вешками, а разряжать не стал.