Потом еще неразумозрительное влечениексмертибудет
отступать привозникновениине воображаемой,ареальной угрозы, только к
концу жизни жажда саморазрушения станет неодолимой.
В романе"Исповедь маски",принесшеммолодому писателю славу, Мисима
устамисвоегогерояпризнает,что способенощущатьсебядействительно
живущим,лишьпредаваяськровавым грезамо муках исмерти. В1948 году
Мисимаписал(вот он, голос "сидящеговнутричудовища"):"Мнеотчаянно
хочетсякого-нибудь убить, я жажду увидеть алую кровь. Инойпишет о любви,
потомучто неимеет успеха у женщин, я же пишу романы, чтобы не заработать
смертного приговора".
Пятидесятые годы для Мисимы -- период метаний, попыток уйти от главного
проклятия его жизни (если это было проклятием) в литературу, театр, спорт --
то самое "срывание с лика смерти ее многообразных масок".
В1952году,совершаяпервоекругосветноепутешествие,
двадцатисемилетний писатель попадает вГрецию, которая производит настоящий
переворотв егодуше.В мраморных статуях античных богов и атлетов Мисима
открываетранееказавшеесяемунемыслимым"бессмертиекрасоты".
Болезненного,хилого, одолеваемогомрачными и страшными видениями молодого
человеканеудержимо влечетксолнцу,физическомуидуховному здоровью,
гармонии тела и разума. "Греция излечила меня от ненависти к самому себе, от
одиночестваи пробудилаво мне жаждуздоровья в ницшеанскомсмысле",--
вспоминал Мисима.
Ярким солнечнымсветомнаполненроман "Шумволн" (1954), на который
писателявдохновила история Дафниса и Хлои.Это произведение,лишенноеи
тениизвращенности, рассказываето первой любви прекрасного юноши-рыбака и
девушки-ныряльщицы,встретившихсянамаленькомострове.Никогда--ни
прежде, нипосле -- Мисима не писал такпростои поэтичноонормальном,
здоровом человеческом чувстве.Юныегерои находятсявполнойгармонии с
морем, солнцем --всем окружающим миром. Автор даже специально оговаривает,
чтоСиндзи (так зовут рыбака)"ни разунезадумывался о смерти". К этому
времени относится запись в дневнике писателя:"Моимысли осмерти заросли
плющом, словно старый замок, в котором никто больше не живет".
ИменнотогдаМисимойовладеваетноваяидея:"Создатьпрекрасное
произведение искусства и статьпрекраснымсамому -- одно и то же". Один из
тогдашних друзей писателя описывал еготак: "Он былбледен каксмерть--
настолько,что кожа отливала лиловым. Казалось,тщедушное тело болтается в
непомерно широкойодежде.Ивсе жес первого взглядабыловидно:этот
человек из породы нарциссов. Он умел видеть красоту. Ключ к пониманию Мисимы
той поры,когда он еще не увлекся культуризмоми всем таким прочим, был во
взгляде, которым Мисима смотрел на самогосебя: этот взгляд понимал и ценил
прекрасное, а перед ним постоянно представало нечто безобразное.
Он умел видеть красоту. Ключ к пониманию Мисимы
той поры,когда он еще не увлекся культуризмоми всем таким прочим, был во
взгляде, которым Мисима смотрел на самогосебя: этот взгляд понимал и ценил
прекрасное, а перед ним постоянно представало нечто безобразное..."
Мисима решает "создать из себя полнуюсвою про-тивопо ножность" -- как
физически, такидуховно. Инадосказать,чтопервое емуудается.За
выполнениеэтойзадачионберетсясприсущейемунеистовой
целеустремленностью. Начавсзанятий плаванием, Мисимазатемпереходит к
культуризму,кэндо,карате. Каждый день щуплый, нескладныйи уже не очень
юныйлитератор обливалсяпотом вспортзале.Годшелзагодом,и чудо
свершилось:мускулы налились силой,движениястали увереннымии ловкими.
Успехи Мисимы в спорте были поразительны,и он оченьими гордился. Когда в
1963 году в энциклопедии статью о культуризме снабдили фотографией писателя,
онсказал,чтоэто"счастливейшиймомент егожизни".Близкий знакомый
Мисимы,известныйамериканскийяпоноведДональдКинписал:"Наиболее
совершенным произведением искусства Мисимы стал он сам".
Но иэти,пожалуй, самыесветлые в биографииписателя годыбыли не
более чем увлечением очередной "ролью" -- хотясыграл ее Мисима, каки все
прочиесвои"роли", блистательно, азанятий спортомне оставлял дотого
самогодня,когдауничтожил"наиболеесовершенное" произведениесвоего
искусства собственными руками.
Чтоже касается светлого ибезмятежного"Шумаволн", то годы спустя
Мисимапризнался: роман писался не всерьез, автор хотел разыграть читателей
(что, кстати, и удалось -- "Шум волн" пользовался колоссальным успехом и был
экранизирован уже через несколько месяцев после выхода в свет).
Вте самыедни, когда Мисима так страстно пытается"создатьиз себя
полнуюсвою противоположность", онпоказывает друзьям псевдоним"Мисима",
написанныйдругимииероглифами.Получилось "Зачарованный--Смертью--
Дьявол".
III
Да знаетели,знаете ливы,что безангличанина ещеможно прожить
человечеству, безГермании можно, безрусского человека слишкомвозможно,
безнауки можно, без хлеба можно, без одной толькокрасоты невозможно, ибо
совсем нечего будет делать на свете!
Ф.М. Достоевский. Бесы
Роман "Золотой Храм", написанныйв 1956 г., можно назвать эстетическим
манифестом Мисимы."ЗолотойХрам" считается не толькошедевром творчества
писателя, но и самым читаемым в мире произведением японской литературы.
В 1950 году послушникбуддийской обители в приступе безумиясжег храм
Кинкакудзи -- самый знаменитый из архитектурныхпамятников древней японской
столицыКиото.