(Сценическая судьба "Маркизы" покане слишкомуспешна, хотя ее
ставилимногиезамечательныемастера, --последний повремени спектакль
созданИнгмаромБергманомвСтокгольмскомкоролевскомтеатре.)Первое
ощущениеот пьесы,чтоона написана недля постановки, а длячтения: на
сценесовершеннонетдвижения,явленияпохожинагалереюзастывших
гобеленов. Толькослова, слова, слова... Темпоразительнее психологический
динамизм, стремительность развития событий, переходыот фарсак трагедии и
обратно,отархаичного,возвышенногостиля"тирад"ксовременному
разговорномуязыку.Пьеса,посутидела,представляетсобойвереницу
пространных иблистательныхмонологов, соединенных искрометными репликами.
ДействующимлицамМисимаопределилрольмасок,каждаяизкоторых
представляетто илииное качество: это маски, исполненные весьмаискусно,
"совсемкак живые",--новсеже маски. Каждая изнихдоводитлинию,
определенную диктатомдоминирующейхарактеристики,до своегологического
завершения.
Логика поведения иматематическая точностьво взаимоотношенияхмасок
заставилиМисимупожертвоватьнекоторымиизвестнымиизистории
обстоятельствами,любопытнымисдраматургическойточкизрения,ноне
вписывающимисяв установленные автором пределы: скажем, вдействительности
сестра маркизыилюбовница деСадаАнна деЛонэ в начале их многолетней
связибыла канониссой,атеща маркиза мадамде Монтрей испытывала к зятю
куда более пылкие, чем это показано в пьесе, чувства, перешедшие со временем
в ненависть.В целом же Мисимав описании событийпочтине отклонился от
историческойправды, оставив за собойлишь свободу интерпретации поступков
тех действующих лиц, которые имели реальных прототипов.
Даже выбор имен вымышленных персонажей -- баронессы де Симиан и графини
де Сан-Фон -- не случаен. Род де Симиан действительно был родствен де Садам,
изамокЛакост,фигурирующийвпьесе,некогдапринадлежалэтой
провансальскойфамилии.ГрафинядеСан-Фон--несомненнаядуховная
родственница графа де Сан-Фона, наставника главнойгероинина стезе порока
изроманадеСада"Жюльетта,илиПроцветаниепорока".Шарлотта,
"представляющаяпростой народ", пожалуй,не в счет, еероль в пьесе чисто
функциональна. Эта маска обрисована всего несколькими штрихами, -- очевидно,
"простой народ" занимал Мисиму очень мало.
Почтикаждое из произведенийМисимы --это своего рода исследование,
штудия какого-либо понятия, явления или состояния души:красоты, страдания,
нигилизмаи т.п.Вэтом смысле "Маркиза деСад" --штудия Порокакак
спутника абсолютной, ничем не сдерживаемой свободы человеческого духа, когда
он один на один совсем мирозданием-- без веры, без морали,без любви.
п.Вэтом смысле "Маркиза деСад" --штудия Порокакак
спутника абсолютной, ничем не сдерживаемой свободы человеческого духа, когда
он один на один совсем мирозданием-- без веры, без морали,без любви. В
пьеседе Сад настойчиво уподобляется невинному ребенку,аегозлодейства
сравниваютсясжестокостьюмаленькогонесмышленыша,обрывающегокрылья
пойманной бабочке. Мисима подчеркиваетсовершенную, какую-то "младенческую"
аморальность де Сада, полную его "неиспорченность" общепринятыми понятиями о
нравственности. Бодлерв "Интимных дневниках" писал: "Чтобыобъяснить зло,
нужно всегда возвращаться к де Саду -- то есть к естественному человеку".
Для Мисимы,всю жизнь примерявшего однумаску задругой,фигураде
Сада,человека без маски, была, наверное,полна неизъяснимого соблазна. За
добровольнымивполнесознательнымлицедействомМисимынемоглане
скрыватьсятоскапо жизни безкакой быто нибыло личины. Оннеделал
секрета из своего мисти-фикаторства; более того,маски неразслужили ему
объектомсамоиронии,за исключением разве что самурайской,-- патриотуи
верноподданному самоирония была бы как-то не к лицу.
VIII
Знаете,Афанасий Иванович,это, как говорят, уяпонцевватом роде
бывает...Обиженный там будтобыидет к обидчику иговорит ему: "Ты меня
обидел,заэто я пришел распоротьвтвоихглазах свой живот", и с этими
словамидействительно распарывает в глазах обидчика свой живот и чувствует,
должнобыть,чрезвычайное удовлетворение, точно и в самомделеотомстил.
Странные на свете бывают характеры, Афанасий Иванович!
Ф.М. Достоевский. Идиот
"Маркиза де Сад" и "Мойдруг Гитлер" -- последниечистоэстетические
забавы Мисимы, не предназначавшиеся для чтения мальчиков из "Общества щита".
ВсамомконцесвоейжизниМисимауженебудетвыбиватьсяизроли
средневекового рыцаряипатриота.Она готовитсяирежиссируется долго и
сладострастно. Методично,всоответствиис заранее составленным графиком,
Мисима дописывает последнюю частьтетралогии "Мореизобилия" (1966--1970),
которая должна быластать главным трудомегожизни.Этопротиворечивое,
поразительноепроизведение,покаещенедостаточноизученноеи японским
литературоведением,требуетотдельного, обстоятельногоразговора. Отом,
какоезначениеэтойработепридавал сам Мисима, говорит следующийфакт:
писатель поставил точкувсвоей жизни в тот же день, когда была поставлена
последняя точка в тетралогии.
Все былоготово кэффектному спектаклю, призванному стать дляМисимы
моментом наивысшего блаженства.С присущейемуаккуратностью он привелв
порядоксвоидела, попрощалсяс друзьями-- да так,что онилишь потом
поняли смысл брошенной напоследок фразы или взгляда.