ТРИС.
ПОЕЗД ЗАМЕДЛЯЕТСЯ когда мы приближаемся в к забору, это сигнал от машиниста, что скоро нужно будет сходить. Мы с Тобиасом сидим в дверном проёме вагона, пока тот лениво тащится по путям. Он обнимает меня и прижимается носом к моим волосам, делая вдох. Я смотрю на него, на его ключицу, выглядывающую из под футболки, на робкий изгиб его губ, и я чувствую, как на душе становится теплее.
- Что ты думаешь об этом? - спросил он мне на ухо.
Я вся во внимании. Смотрю на него всё время, но не как сейчас - словно он поймал меня на чём-то смущающем. - Ничего! Почему?
- Да так, просто. Он притягивает меня ближе, и кладёт мою голову себе на плечо, глубоко вдыхая прохладный воздух. По-прежнему пахнет летом, травой, поджаривающейся в лучах солнца.
- Похоже, что мы приближаемся к забору,- говорю я.
Мне так кажется, поскольку здания исчезли, оставив нас посреди полей и ритмичного мерцания солнечных лучей. Позади меня, у другой двери сидит Калеб, обхватив руками колени. Его взгляд встречается с моим в самый неудобный момент, и мне охота закричать на самую тёмную сторону его души, чтобы он наконец меня услышал, и осознал, что сделал со мной. Но вместо этого я просто задерживаю на нем взгляд, пока он не выдерживает и не отворачивается.
Я встаю, держась за поручень, чтобы сохранить равновесие, Тобиас и Калеб делают тоже самое. По началу Калеб пытается встать позади нас, но Тобиас толкает его вперёд, прямо к краю вагона.
- Ты первый. По моей команде! - сказал он.
- И...иди!
Он подталкивает Калеба, достаточно, чтобы вытолкнуть его из вагона, и мой брат исчезает. Затем прыгает сам, оставляя меня одну в поезде.
Глупо скучать по вещам, когда так много людей, по которым стоило бы, но я уже скучаю по этому поезду, и куче других, возивших меня по городу, моему городу, как только я стала достаточно храброй, чтобы ездить на них. Я провожу рукой по стене вагона, только раз, затем прыгаю. Поезд катится так медленно, что я не удерживаюсь на ногах и падаю, было привычнее выпрыгивать на ходу.
Сухая трава царапает ладони, и я поднимаюсь на ноги, вглядываясь в темноту в поисках Тобиаса и Калеба.
Перед тем, как найти их, я слышу Кристину.
- Трис!
Они с Юраем идут ко мне. Хейс держит фонарь, он выглядит куда более осторожным чем днём, что несомненно хороший знак. Позади них ещё больше фонарей, и больше голосов.
- Твой брат справился?-Спрашивает Юрайа.
- Ага. Наконец-то вижу Тобиаса, он держит Калеба за руку и движутся к нам.
- Интересно, почему такому Эрудиту как ты это не пришло в голову, говорит Тобиас, но обставить меня у тебя не выйдет.
- Он прав,- говорит Юрай. - Четыре быстрый. Не лучше меня, но всяко быстрее такого ботана как ты.
Кристина засмеялась. - Что?
- Ботан. Юрай трогает свой нос. - Это игра слов. Всезнайка, Эрудит . . . допёрли? Вроде как Стифф.
- У Бесстрашных самый странный сленг. Лохи, ботаны . . . а какой термин для Искренних?
- Ах да, конечно. ухмыляется Юрай. –Придурки.
Кристина толкает Юрая так, что он роняет фонарь. Тобиас, смеясь, ведёт нас к другим членам группы, стоящим в паре метров от нас. Тори машет фонариком в небо, чтобы привлечь внимание, а затем говорит, - Итак, Джоанна и несколько фургонов в десяти минутах ходьбы отсюда, так что пора браться за дело. И если хоть слово от вас услышу, получите. Помните, мы ещё не выбрались.
Мы идём близко друг к другу, словно завязанные шнурки. Тори идёт в метре впереди нас, а со спины, в темноте она похожа на Эвелин, её конечности такие худые и жилистые, плечи расправлены, уверенна она знает, насколько устрашающе выглядит. В свете фонаря легко различима татуировка ястреба позади её шеи, первое о чём я говорила с ней, когда она проводила мой тест на способности.
Она говорила, это символ страха, который ей пришлось преодолеть, страха темноты.
Интересно, испытывает-ли она его сейчас, наверное ей было трудно встретиться с ним.
Что если страхи никуда не уходят, просто теряют свою власть над нами. Она уходит дальше от нас с каждой минутой, словно бежит а не идёт. Она жаждет выбраться отсюда, из места, где был убит её брат, где ей преградила дорогу женщина - афракционер, которой не должно было быть в живых.
Она далеко впереди нас, когда раздаются выстрелы, я вижу как падает её фонарь, не её тело.
- Разделиться, голос Тобиаса прорывается сквозь плач нашего хаоса.
- Беги!
Я ищу в темноте его руку, но не нахожу. Хватаю пистолет, который дал мне Юрайа перед уходом, и держу перед собой, стараясь не обращать внимания на то, как сжимается моё горло. Я не могу бежать в темноте. Нужен свет. Я бегу по направлению к телу Тори, её фонарю.
Я слышу, но не осознаю выстрелов, криков, топота бегущих ног. Слышу, но не осознаю своего сердцебиения. Я падаю рядом с фонарём, который она выронила, и подбираю его, предполагая, что схвачу его и побегу дальше, но в его свечении я вижу её лицо. Оно блестит о пота, её глаза закатились за глазницы, словно она ищет что-то, но слишком устала, чтобы найти.
Одна пуля попала ей в живот, ещё одна в грудь. Она не сможет этого пережить. Я может, и злюсь на неё за драку со мной в лаборатории Джанин, но она все ещё Тори, женщина, охранявшая секрет моего отклонения. Горло сжимается, когда я вспоминаю, как шла за ней в комнату тестов, взгляд падает на её татуировку-ястреба.
Её глаза движутся в моём направлении и останавливаются на мне. Она морщит брови, но не говорит.
Я обхватываю фонарь большим пальцем и тянусь к ней, чтобы взять её мокрую от пота руку. Слышу, кто-то приближается, я поднимаю фонарь и пистолет в том же направлении.
Луч ударяет в женщину с браслетом Афракционеров, она целится мне в голову. Я стреляю, сжимая зубы, так сильно, что они скрепят.
Пуля попадает ей в живот и она кричит, стреляя куда попало.
Я смотрю на Тори, её глаза закрыты, она не двигается. Светя фонарём на землю перед собой, я убегаю от неё, и женщины, которую только что подстрелила. Мои ноги болят, лёгкие горят. Не знаю, куда я направляюсь, убегаю ли я от опасности или бегу к ней, но продолжаю бежать столько, сколько смогу.
Наконец я вижу свет впереди. Поначалу мне кажется это другой фонарь, но по мере того, как я приближаюсь к нему, он оказывается больше и неподвижнее, чем фонарь – это фары. Я слышу шум двигателя, и прячусь в высокой траве, выключая фонарь и держа оружие на готове.
Фургон останавливается, и я слышу голос:
- Тори?
Похоже на Кристину. Фургон красного цвета, покрытый ржавчиной, транспорт Дружелюбных. Я встаю, освещая фонарём своё лицо, чтобы она могла меня видеть.
Фургон стоит в нескольких метрах впереди меня, и Кристина освобождает пассажирское сидение, обхватывая меня руками. Я прокручиваю всё ещё раз в голове, как падает тело Тори, как женщина Афракционер хватается за живот.
Не сходится. Не похоже на правду.
- Спасибо,боже, сказала Кристина. -Садись. Мы идем искать Тори.
- Тори мертва, говорю я прямо, и слово "мертва" делает это правдой для меня. Я вытираю слезы на щеках нижней стороной ладони, пытаясь контролировать дрожащее дыхание. - Я застрелила женщину, убившую её.
- Что? с яростью произносит Джоанна. Она перегибается через водительское сидение. -
Что ты сказала?
- Тори больше нет, говорю я. - Я всё видела своими глазами.
Выражение лица Джоанны скрыто за её волосами. Она тяжело выдыхает.
- Ну, тогда попробуем найти остальных.
Я залезаю в фургон. Двигатель рычит когда Джоанна давит на газ, нас трясёт на траве, пока мы едем искать остальных.
- Ты видела кого-нибудь из них? говорю я.
- Нескольких. Кару, Юрайа. Джоанна мотает головой. - Больше никого.
Я хватаюсь за дверную ручку и с силой сжимаю её. Нужно было лучше искать Тобиаса. если бы я не остановилась рядом с Тори . . .
- Что если Тобиас не выбрался?
- С ними всё хорошо, я уверенна, говорит Джоанна.