- Ну что ж, - сказал Костя, - понятно, не буду уговаривать. Ведь я не знал, что у тебя уже экзамены начались. В таком случае, до свидания, не буду тебе мешать. Куда же мне билеты деть? Может, посоветуешь?
- Костя, слушайте, - шепотом заговорила Светлана, - сделайте доброе дело. Тут девочка из нашей школы, Нюра Попова, она провалилась на диктанте и огорчается. Пойдите с ней, она будет рада.
- Какая же это Нюра? - оглядываясь, спросил Костя. - У тебя Галя, по-моему, главная подруга была?
Нюра стояла у крыльца и с жадным любопытством разглядывала лейтенанта. А носки в этот день на ней были желтенькие. Костя сказал:
- Знаешь что? Пускай Нюра оба билета возьмет и пригласит с собой какую-нибудь девочку. Ей веселее будет, чем со мной. А я просто домой вернусь, вот и все.
Так и сделали. Нюра, схватив билеты, побежала разыскивать кого-нибудь из подруг. Ей самой неясно было, чего ей больше хотелось: пойти в кино с лейтенантом или пойти в кино без лейтенанта.
- Надя уже приехала? - спросила Светлана.
- Нет еще. Ну, ни пуха тебе ни пера! - Костя крепко пожал ей руку.
- Привет вашей маме.
Светлана проводила его до ворот и медленно вернулась в дом. Спрятала экзаменационный листок. Присела на свою кровать. Положила на тумбочку маленькие часики.
Еще одиннадцати нет, а сколько событий! Приятных и грустных. Письменный сдала - хорошо. Нюра провалилась - грустно… Детство осталось в школе вместе с Ню-рой. Устный сдала - приятно. Костя приезжал - приятно. Не могла пойти в кино - грустно. Нюра пойдет в кино - хорошо. Светлана усмехнулась: "С Нюрой-то не захотелось ему идти!" Вместо роскошного завтрака с Костей Тонина вермишель - плохо!
Что-то еще было сегодня не плохое и не хорошее, а так… немного обидное? "Вот получишь паспорт через годик, через другой, тогда будем ходить куда захочется".
"Мой лейтенант", паспорт я получила еще в феврале прошлого года!
XLI
Другие деревья называются непонятными именами. Почему дуб? Почему липа? Ответить на это могут только специалисты-языковеды, да и то, может быть, не ответят. А вот - ясень! Ребенку понятно, почему ясень называют так. Листья у него сквозные, вырезные… как там их еще? Ну-ка, ну-ка, вспоминай ботанику!.. Непарноперистые, вот какие они еще!
Между ними свободно проскальзывают солнечные лучи, белой и голубой мозаикой видно небо. Они дают мало тени, в особенности когда такие вот совсем по-весеннему молодые…
Подходя к воротам райкома, Светлана замедляет шаг. За забором на ветку ясеня, раскачав ее, сел воробей. Что-то держит в клюве - муху или червячка. Вспорхнул повыше и спрятался в листве. Там, должно быть, гнездо… Так и есть: скворечник на самой верхушке, а в нем - непрошеные жильцы. Папашу встречают нетерпеливым писком.
Светлана так ясно представила себе головастых птенчиков, у которых распахнутые клювы, - это все!
Теперь скоро уже подрастут и сами начнут слетать на землю. Но долго еще будут желторотые иждивенцы просительно трепыхать крылышками и ждать, пока папа или мама сунут червячка в рот. Не так-то это просто - находить червячков!
Однако пора идти. До свиданья, воробышки!
Во дворе райкома кучками собираются школьники и школьницы - не маленькие, но и не так чтобы очень уж большие. Взволнованно-торжественные лица, особенно старательно заплетены косы, разглажены белые воротнички и красные галстуки.
Странная штука - время. Время, так сказать, в будущем времени - совсем не то, что время в прошедшем. Через три года - это очень долго. Три года назад - гораздо меньше. Три с половиной года назад Светлана в первый раз вошла во двор райкома. Такая же была, как эти торжественные девочки. Только училась тогда в пятом классе, а здесь все, должно быть, седьмые, восьмые.
Да ведь и наши восьмиклассницы сегодня должны быть здесь, те, кто не вступал в комсомол в прошлом году. Вот они.
Одна девочка стоит повернувшись спиной, невысокая, но, видимо, постарше и спокойнее других. Ее окружают, как цыплята наседку.
- Алла!
Невысокая девочка оборачивается и радостно обнимает Светлану. Потом, выпрямившись, аккуратно закладывает за уши прямые короткие волосы и говорит с гордостью:
- Вот, привела своих.
Галя, Катюша, Нюра Попова, несколько девочек из других классов, знакомые девочки из детского дома. Только Ани и Вали нет - они учатся в сельскохозяйственном техникуме.
- Алла, а ты все еще секретарь комитета? Не трудно в десятом классе?
- Нет, ничего. Девочки просили, да и мне самой не хотелось отказываться. - Она понижает голос: - Светлана, знаешь, куда я хочу поступить? В педагогический институт!
Светлана радостно улыбается:
- От меня заразилась?
- От тебя!
У Гали от волнения горят щеки и блестят глаза.
Светлана смотрит на своих школьных подруг и только теперь по-настоящему чувствует, насколько она старше их. Совсем они еще птенчики желторотые! Живут себе без забот. Стоит распахнуть клюв пошире - и червячок падает в горло. Даже Алла, которая всего на год моложе, а казалась всегда старше Светланы, даже Алла все-таки еще птенец. И совсем не удивляет, что Алла изменила архитектурному институту и надумала стать учительницей, подражая Светлане. Осенью вылетит из детского дома, научится летать самостоятельно… Аллочка, это не всегда легко!
- Девочки, ну, я пойду, не буду вам мешать. Мне еще в училище нужно успеть: сегодня стипендию дают.
В глазах школьниц - уважение: стипендия - это почти зарплата.
А Светлане вспоминается, как получала свою первую стипендию в начале учебного года. Веселый топот ног по коридорам и лестницам. Очередь у кассы. Праздничные лица первокурсниц… Дрожащими пальцами выводишь свою подпись, и вот перед тобой вырастает шелестящая кучка денег. Целая куча денег. Поразительно много денег! Прямо от окошечка кассы - в буфет. Потом зашли в универмаг - кому перчатки, кому чулки…
А в общежитии Светлана с ужасом обнаружила, что потеряла целых двенадцать рублей. Новые подруги помогли искать (на бумажке, с карандашом в руке). Двенадцать рублей были очень скоро найдены, но, так как нашли их на бумаге, богаче Светлана не стала. С тех пор прошел целый учебный год, пришлось научиться трезво рассчитывать, чтобы хватило на весь месяц. А все-таки в первый день никогда не удается удержаться от безумств!.. Алла вдогонку спрашивает:
- Когда зайдешь к нам?
- Не раньше чем на той неделе. У меня дела сейчас - вот! - Светлана подносит пальцы, сложенные дощечкой, к горлу, пониже подбородка, показывая, как много у нее разных дел. - Семинар начинается, экзамены на носу! Дышать некогда!.. Привет Наталье Николаевне и всем, всем, всем!
И опять девочки с уважением смотрят ей вслед: до чего спокойно, прямо как к себе домой, входит она в дверь райкома. У Светланы в райкоме есть еще одна знакомая дверь, которую она без всякого смущения уверенно отворяет. Дверь отворяется…
- Соколова Светлана Александровна едет отрядной вожатой в пионерский лагерь.
- Наш семинар посещаете?
- Да.
Один из членов бюро - новый, незнакомый. Он недоверчиво переспрашивает:
- Какого года рождения? - Из сорока девяти он в уме торопливо вычитает тридцать один… - А в каком месяце вы родились?
- В феврале.
- Вы переходите на второй курс? Почему вы хотите ехать в лагерь? Обычно мы посылаем со старших курсов педучилища. Ведь у вас скоро экзамены начнутся?
- Да, несколько раз придется приехать из лагеря.
- Работу с детьми любите?
Худой товарищ со шрамом на виске, который сидит теперь на председательском месте, отвечает за Светлану:
- Любит. Мы товарища знаем.
Это он предложил ехать в лагерь: "Люди нужны, тебе - практика, да и подработаешь за лето".
Светлана, улыбнувшись с благодарностью, находит все-таки нужным и сама за себя ответить:
- Люблю, конечно!
…В районный Дом пионеров сегодня пионеров не пускают:
- Ребята, сегодня занятий в кружках не будет: всю эту неделю с шести часов семинар вожатых.
Ребята, постояв в передней, неохотно расходятся.
Одна девочка с пионерским галстуком, прорвавшись все-таки к вешалке, начинает снимать пальто.
- Девочка, я же говорю: сегодня семинар вожатых!
Девочка приглаживает черные кудри и отвечает полусмущенно-полуобиженно:
- А я как раз на семинар иду!
- А-а! - Это сказано все-таки с некоторым недоверием.
Плохо быть такой маленькой - никакой солидности, никакого к тебе уважения!
Пускай не обижаются школьники, что их не пускают по вечерам в Дом пионеров. Еще середина мая, летние каникулы еще не очень близко. Начинаются экзамены, самые напряженные дни. А здесь, в Доме пионеров, уже наступило лето. Вожатые (не выходя из четырех стен!) отправляются в дальние и ближние походы, разбивают палатки, разжигают костры.
Песни, которые ребята будут петь в лагере, разучиваются здесь. Чтобы танцевать с ребятами в лагере, вожатые сами должны научиться танцевать.
Когда вожатым рассказывают, какие предосторожности нужно предпринимать, если придется везти ребят на грузовике, Светлана с теплым чувством вспоминает Тамару Владимировну. Летом, живя в лагере, ребята из детского дома часто ездили в колхоз полоть овощи и картошку. Из колхоза присылали грузовик. Когда ребята, уже утрамбовавшись, сидели в кузове, Тамара Владимировна каждый раз собственноручно проверяла, хорошо ли закреплены борта. Шофер уже привык и не обижался, как в первый день, иногда только насмешливо пожимал плечами, удивляясь такому недоверию.
Стоило взглянуть на тяжелые железные скобы на бортах, потом сравнить руки шофера с тонкими, слабыми руками Тамары Владимировны, и недоумение шофера становилось понятным. Но Тамара Владимировна неуклонно вела свою линию - ни разу не разрешила ехать, не обойдя грузовик со всех четырех углов. Сама никогда не садилась в кабину, всегда вместе с ребятами в кузов, куда могла взобраться только с помощью Елены Михайловны или ребят. В конце концов шофер стал уважать Тамару Владимировну за твердость характера, терпеливо ждал контрольного осмотра, потом добродушно подсаживал ее. А сейчас инструктор так прямо и говорит: - Шофер будет вас убеждать, что все в порядке, но вы должны сами проверить, хорошо ли закреплены борта. Не все лекции одинаково интересны, и это не только зависит от темы. Казалось бы, живое и увлекательное дело физкультура. Но вот появился преподаватель физкультуры. Он рекомендовал проводить в лагере тематические беседы, приглашать мастеров спорта. Причем читать доклады "нужно более или менее доступным языком". А сам физкультурник говорил буквально следующее: "Сущность этой работы заключается в организационных методах, которые я перечислю ниже".
"Медицинский критерий и тому подобные оценки". "Планирование работы должно проходить после утверждения общего лагерного плана, куда заносятся основные вехи и периоды работы, куда относятся крупные лагерные мероприятия"…
Светлана посматривала на соседей. Зевают ребята. И самой спать захотелось. Тогда она стала записывать фразы особенно выразительные, чтобы показать потом девочкам в общежитии. Им будет интересно - ведь они собираются стать педагогами. Это ее немножко подбодрило. Впрочем, после перерыва физкультурник стал показывать физкультурные игры. Игры оказались веселые и живые.
Например. Три отряда стоят линеечкой; перед каждым отрядом - стул, на стуле - два валких предмета: мячик и пионерский горн. Каждый из ребят должен по очереди схватить горн, положить вместо него на стул мячик, передать горн товарищу, а тот бежит к стулу, хватает мяч, ставит горн - какой отряд быстрее сделает.
- Вы уж извините меня, товарищи, - басит физкультурник, - представим себе, что я вожатый, а вы дети. Вот ты, мальчик, дай руку, стань впереди…
"Мальчик" не моложе восемнадцати и не старше двадцати шести лет (поскольку он вожатый и комсомолец) и почти двухметровой высоты выходит на середину.
Ужасно хотелось Светлане, чтобы ее отряд победил.
А горн валится, а мячик летит со стула на пол. Чем больше торопишься, тем хуже получается. Невозможно удержаться, чтобы не взвизгнуть при этом. Кругом все хохочут, физкультурник развеселился и подзадоривает. В общем, славный, по-видимому, парень физкультурник.
Но, дорогой товарищ, говори "более или менее доступным языком"!
Окна приоткрыты. Первый этаж. Маленькие ребятишки во дворе, привлеченные музыкой и необычным шумом в Доме пионеров, становятся на цыпочки, заглядывают в комнату. Ребята потрясены. Они не пионеры и даже еще не школьники. Они даже условно не могут называть вожатых мальчиками и девочками. Для них вожатые - бесспорно взрослые, абсолютно взрослые дяди и тети. И вдруг - играют, смеются, под музыку ловят друг друга…
Зрители обнаружены. Шторы опускаются.
ХLII
Сначала замечаешь самых бойких ребят и самых застенчивых, самых миловидных и самых некрасивых. Остальные, хотя и не похожи друг на друга, кажутся похожими, их легко перепутать, в особенности имена и фамилии.
Но Светлана знала, что так будет только первые два-три дня. Уже с утра, когда ребята (с мамами, папами, бабушками, чемоданчиками, узелками) появились на заводском дворе, некоторые из них очень быстро запомнились по индивидуальным признакам, иногда неожиданным.
Вот стоит мамаша в модной шляпке и туфельках, расстроенная, обеспокоенная близкой разлукой. Она умоляла на родительском собрании: "Ради бога, не заглушите необычный талант моего сына!"
Рядом с ней мальчик в матроске, тоже обеспокоенный разлукой. У его ног - огромный чемодан, корзинка, еще что-то…
Вообще, как правило: чем меньше ребенок, тем больше у него чемодан. Меньше всего вещей берут с собой самые большие мальчики.
Девчушка с кротким лицом и глазами, наполненными синевой…
Мать предупреждает:
- Моя Милочка с детства не ест манной каши. Если будете ей давать, она ничего не скажет, только не съест и останется голодная…
И мальчик и девочка сразу запомнились, будто против их имен и фамилий записано в невидимой памятной книжке:
"Павлик Сизов - "необычный" талант. Милочка Петрова - манная каша".
В каждом лагере свои традиции. Иногда даже старшего вожатого называют просто по имени и на "ты". В других лагерях не только к старшему, но и к отрядным "вожатикам" обращаются по имени и отчеству.
Светлане повезло или не повезло, сказать еще трудно. Старший вожатый, который еще на семинаре был просто Толей, на родительском собрании превратился в Анатолия Николаевича, что к нему ужасно не идет. Еще меньше подходит Светлане "Александровна", но что поделаешь - и родителям и ребятам ее представили так. Придется привыкать. Может быть, это не так плохо: если бы называли просто Светланой, конечно, все поголовно принимали бы ее за пионерку.
Утро вначале было солнечное. Светлана оделась совсем по-весеннему: белая юбка, белая кофточка и тапочки, тоже белые.
Оказалось - холодный ветер, то и дело набегают из-за высоких домов быстрые тучи, угрожая дождем.
Не хотелось распаковывать чемодан, где лежала жакетка.
Светлана решила переспорить погоду и отправила чемодан с грузовиком, который увозил детские вещи.
Ребят повезут поездом, на вокзал ехать не нужно: завод на окраине города, до ближайшей железнодорожной станции идти пять-шесть минут.
Небольшая серая, растрепанная туча промчалась прямо над головой, разбрызгала холодный дождь, скрылась за домами.
Ребят увели в помещение завкома. Неизвестно откуда появился баянист. Нужно поскорее наладить игры и танцы, успокоить родителей, что дети сухие. Попутно внушить родителям, чтобы они и впредь не беспокоились о сыновьях и дочках, не приезжали слишком часто - сыновья и дочки будут обо всем писать.
Родители должны поверить в вожатого. А родители - народ неугомонный; они толпой заполняют двор, приходится взывать к их сознательности, просить раздвинуться - не хватает места, чтобы построить ребят, все пять отрядов.
Светланин отряд - пятый - малыши, и мальчики и девочки.
Она сама просила дать ей маленьких. Пускай будут такие же, как ее будущие ученики, пускай это будет как бы репетиция…
Пять линеечек выстраиваются перед знаменем дружины. К пятому отряду Светлана уже чувствует особую нежность.
- А ты не простудишься, деточка? - говорит чья-то бабушка, закутанная в платок.
Светлана быстро оборачивается:
- Нет, нет, вы не беспокойтесь, они не простудятся! Дождя уже не будет. Видите, даже солнце выглянуло!
Бабушка улыбается Светлане всеми своими морщинками:
- Я не про них говорю, а про тебя, товарищ вожатая. Они-то в польтах все!
Другие бабушки и мамы начинают волноваться:
- Уж уводили бы ребят поскорее: того и гляди, опять дождь соберется!
Как же они не понимают, что нельзя идти, не пересчитав всех ребят: ведь мы же не знаем их еще в лицо… Так и есть, кого-то не хватает!..
Ага, вот они, запоздалые: Милочка (манная каша!) и Павлик ("необычный" талант). Почему-то задержались в завкоме и преспокойно, ни чуточки не торопясь, выходят во двор со своими мамами.
То есть это мамы выходят преспокойно. Милочке и Павлику, разумеется, кажется, что все уже кончено, что в лагерь уехали без них.
Пока дошли до станции, все-таки опять начал накрапывать дождь, правда очень мелкий.
Ребята растянулись длинной колонной, красное знамя и барабанщики впереди. На улицах все прохожие оборачиваются и с улыбкой смотрят им вслед. Вот и лето началось - пионеры в лагерь поехали!
У переезда ребят заторопили: скорый поезд из Москвы должен пройти, нужно быстренько через переезд, вслед за ним пойдет наша электричка.
- Поторопитесь, товарищи, - предупреждают железнодорожники у шлагбаума.
- Ребята, ребята, подтягивайтесь, не отставайте! - говорит начальник лагеря.
Вожатые забегают в хвост колонны:
- Побыстрее шагайте, ребята!
Когда так много ребят около станции, как-то тревожно на них смотреть…
Опять совершенно посторонние люди с участием и волнением следят за колонной пионеров.
Семафор открыт.
- Скорей, скорей! - торопят железнодорожники. Два мальчугана из пятого отряда переходят линию. Один из них оборачивается к товарищу и говорит гордо и в то же время растроганно:
- Как все за нас беспокоятся!
Весь поезд был пионерский. Из каждого окна - смех и песни. Казалось, что все московские школьники надумали выехать в лагерь именно в этот день.
Среди этих шумных вагонов один вагон подошел к станции пустой, по специальному заказу, - наш!
Когда поезд тронулся, опять стали пересчитывать ребят. Старший вожатый шел вдоль вагона и считал тех, кто сидел на скамейках слева, а Светлана считала тех, кто сидел справа.
- Толя, у меня семьдесят два.
- А у меня семьдесят четыре. Так. Проверим. Когда прошли в обратном направлении, оказалось: у Светланы семьдесят один, а у Толи семьдесят пять.
- Проверим еще раз! - озабоченно сказал старший вожатый.
- Толя, они пересаживаются! - вдруг засмеялась Светлана, дойдя до середины вагона.
Ребята, опьяненные воздухом, весной, зеленым простором, бегущим навстречу поезду, разумеется, не могли сидеть смирно. Они вставали, подходили к окнам, пересаживались с места на место.