Она сорвала травинку у уха Серого, со знающим видом дегустатора сжевала ее, удовлетворенно кивнула головой и повторила:
-М-ме.
-Вот, бегают, орут с утра пораньше, а сами всю скотину порастеряли, - проворчал Волк, почесывая заблудшему козленку за теплым ушком. - И как ты только сюда забрался, козья твоя морда… Ну, да ладно. Не бойся, козюлька. Щас мы с дядей Масдаем тебя отсюда снимем, подожди… - и он застучал кулаком по ковру.
-Эй, подъем! Много спать - вредно! Кто рано встает - тому Бог дает! Ранняя пташка… все склюет! Масдай, полетели!
-Если тебе не хочется спать, то это не значит, что никому другому здесь тоже спать не хочется… - донесся из-под Серого угрюмый шерстяной голос.
-Я вообще не понимаю, как ковры могут хотеть спать!
-А как ковры могут летать и разговаривать, ты понимаешь?
Серый наморщил лоб и честно ответил:
-Нет. Поэтому не болтай, а полетели. И для начала спустим на тропинку этого козелика, а потом поищем какой-нибудь ручей и там позавтракаем, а, может, и умоемся, - уселся он, скрестив ноги, на Масдае и поманил козленка. - Иди сюда - мека, мека, мека…
Козленок, радостно мекнув, потянулся к нему… и потянулся… и потянулся… и потянулся… и все тянулся… и тянулся… и тянулся… пока из травы не показался конец змеиного туловища, весело помахивающего львиным хвостом.
И долго еще потом начинающие альпинисты и незадачливые пастухи, попадающие на этот карниз, будут качать головами и, удивляясь, придумывать легенды и мифы о том, откуда тут в голой твердой скале появился такой глубокий отпечаток задней части небольшой человеческой фигуры…
-Ну, ни х-х… Ну, и х-х… Х-х-х… химера!.. - только и смог произнести Волк, отталкивая рукой дружелюбную головку с едва пробивающимися рожками, пытающуюся сжевать его волосы. - Предупреждать надо!..
-Так предупредили же тебя, - кисло заметил Масдай. - И незачем было так орать.
-Я… Я звал пастухов, чтобы сказать, что никакой опасности нет!
-Если они после такого зова вернутся сюда хотя бы через месяц, я удивлюсь, - выразил свое отношение к правдивости этого высказывания ковер.
-Ладно, полетели, - буркнул Серый, плюхаясь рядом с трехметровым химериным телом.
-Куда теперь?
-За четвертый поворот. Надо же это чудо домой вернуть.
-Ме, - согласилось чудо.
-Полетели, - согласился Масдай, крякнул и кряхтя поднялся в воздух.
Серый тщательно считал повороты, чтобы не сбиться. Но этого можно было и не делать.
Потому, что четвертый был отмечен шестью свежими раздробленными козьими черепами.
Волк присвистнул.
-Это твоя работа? - строго глянул он на химерика.
-М-ме? - переспросил тот.
-Понятно…
И тут из небольшой дыры в земле показался лев.
«Точнее, львиная голова,» - тут же поправил себя Волк, не желая дважды наступать на одни и те же грабли.
И был прав.
Львиная голова, издав оглушительный рев, стала подниматься на толстом змеином туловище вверх, нехорошо поглядывая на только что прибывший воздушный десант.
-Это твой ребенок? - спросил у новой химеры Волк, пытаясь нащупать химерика не глядя. - Так мы его нашли и тебе привезли. Не сердись. За детьми смотреть надо лучше, - посоветовал он, продолжая безуспешные поиски вслепую. - Масдай, поднимись-ка еще метров на… пять, - попросил тогда он. - И куда этот стрекозел запропастился?..
-Залез под груду золотых валунов, - опровергая постулат, что на риторические вопросы ответов не бывает, подсказал ковер. - И сейчас там ползает и щекочется.
-Мека-мека-мека-мека!.. - позвал Волк, но был это глас вопиющего в пустыне.
-Где он сейчас? - спросил он у ковра, исходящего мелкой дрожью от щекотки.
-В районе правого дальнего угла, хи-хи-хи…
-Ну-ка… Иди-ка сюда… - нырнул Серый в груду золота и ловко ухватил химерика за шею. - Пошли, давай. К мамке приехали. Или к папке. Вылезай. Конечная.
Но у химерика, кажется, были другие планы. Он попытался вывернуться и улизнуть от отрока Сергия, не зная, что от того еще никто не уходил, что и было ему сообщено с чувством глубокого удовлетворения, когда, в конце концов, он был выловлен в очередной и последний раз, намотан на руку, как бельевая веревка, завязан - на всякий случай - узлом и приготовлен к сдаче на поруки сородичу.
Но сородич добровольной сдачи дожидаться почему-то не стал.
И над краем ковра показалась лохматая львиная голова с маленькими, горящими бешенством и тупой злобой красными глазками.
Мека, увидав ее, издал пронзительный жалобный крик, и рванул опять под камни, повалив Серого к подножию кучи.
Жаркие челюсти, напоминающие, скорее, открытый чемодан специалиста сетевого маркетинга, распространяющего короткие мечи, чем простую пасть безобидного льва, звонко клацнули в том месте, где только что стоял Волк.
-Ах, ты так… Ты так… - взбешенный Серый махнул левой рукой, отбрасывая химерика, и тот с благодарным меком стрелой бросился под золото. В правой руке у лукоморца уже был меч.
-Ах, ты так… Будить… Меня… В пять… Утра… Да еще… На меня… Рычать… Кусаться… Задумал… Ах, ты… Мегера… Холера… Химера… Гад!
Вместе со словом «гад» на землю рухнула изрядная куча смешанного змеино-львиного фарша.
-Гавкать он на меня еще будет! - с презрением плюнул сверху Волк, вытер о штаны меч и кинул его обратно в ножны.
-Эй, ты, холерик, вылазь, ухайдакали мы твоего родственника. Дорога свободна. Масдай, спускайся. Высадить этого пассажира надо, - и, не дожидаясь ответной реакции, Серый снова нырнул под свои самородки.
Ковер мягко опустился рядом с норой. Через пять минут Волк с плененным, но не смирившимся химериком в руках уже выбирался наружу.
Где его уже с нетерпением поджидали.
Протяжный вой огласил застывшие в ужасе окрестные горы.
Это химера своей змеиной головой размером с маленький гроб с размаху налетела на валуны, под которые долей секунды раньше, соревнуясь в скорости с Мекой, успел юркнуть Волк.
-У-у-у-у!!!.. - стала жаловаться она, медленно размахивая тяжелой башкой, и огромные кривые когти львиного тела заскребли землю.
-Эх, и развелось вас тут!.. - разнеслось веселым эхом над скалами.
Это на вершину своей золотой горы выскочил Серый, готовый к бою.