-Моих последователей, - тотчас подсказала Сигрлинн. - Моих сторонников. «Детей» - это всё-таки слишком уж сильное слово.
-Да, - кивнул Хедин. - Посмотришь, как они тут устроились. Потом - если не случится ничего срочного в тех трёх мирах или во Хьёрварде - отправимся к Источникам. Сперва, наверное, к Урду, он ведь ближе всего?
Она кивнула.
-Урд… давненько я там не бывала. И на твоих подопечных тоже погляжу. Небось ты им даже города не построил?
-Они обосновались в Обетованном. Ну и я с ними.
-И прекрасно. Твоё пристрастие к летающим крепостям… - она засмеялась.
-Что с ним не так?
-Оно на самом деле мне очень нравится. Серьёзно! Но лучше всего, наверное, всё-таки оставаться там, среди тех, кто верит тебе и идёт за тобой. У тебя ведь есть где преклонить голову в Обетованном? Это нужно твоим соратникам, не тебе, я понимаю. Позволь мне взглянуть, быть может, смогу им чем-то помочь.
Он кивнул.
-И не забудь о своём Ордене также.
Сигрлинн тяжело и виновато вздохнула.
-Не забуду… хотя ума не приложу, как говорить с оставшимися.
-Честно, как и всегда.
-…Сказал хитроумный Хедин, - поддела она. - Значит, заканчивая со всем этим, - она обвела рукой многочисленные огоньки, - кроме вторгшихся козлоногих, а в Хьёрварде ещё и быкоглавцев, повсюду тишь, гладь и сплошная благодать?
-Не сказал бы, что благодать, но по сравнению с теми мирами, куда прорвались козлоногие…
-Погоди, - вдруг остановила она его. - Козлоногие. Что останавливает вас с Ракотом от того, чтобы смести их с лица Упорядоченного? Разве Закон Равновесия распространяется на них?
-Он распространяется на всё, Сигрлинн.
-Это несправедливо! - возмутилась она. - Эти твари - не от нашего Упорядоченного. Творец не создавал их. Наши уложения - не про них!
-Твоими б устами да мёд пить, - досадливо бросил Хедин. - Мы тоже так думали. Оказалось, что ошибаемся. Всё в Упорядоченном подчинено Закону Равновесия, Сигрлинн. Великие Весы всеобщи. И получается, что вся божественность наша, - губы Познавшего Тьму скривились горькой усмешкой, - вся наша божественность годится лишь командовать из задних рядов, направлять усилия других, подсказывать, учить, лечить…
-А ты предпочёл бы по старинке кидаться огнешарами?
-Ну почему же так сразу и огнешарами? Есть масса куда более элегантных заклятий. Как сейчас помню, струны Арфы Ночи…
-Постой, - Сигрлинн вскинула ладонь, словно кинжал. - Но разве не в этом истинная божественность? Чем занимались Древние Боги, пока не настал день Боргильдовой Битвы?
-Старый Хрофт так очень даже сражался… - отвернулся Хедин.
Сигрлинн осторожно обошла его кругом, положила обе ладони ему на грудь, приблизила лицо.
-Тебе кажется, ты делаешь недостаточно. Верно, милый? Я же помню этот твой взгляд ещё по Голубому Городу.
-Недостаточно, - он накрыл её пальцы своими. - Если бы мы с Ракотом делали достаточно, обитатели Упорядоченного жили бы куда спокойнее. Мне не потребовались бы, - он вновь сделал усилие, - мне не потребовались бы сторонники. Спокойно занимался бы теоретической магией…
-Не хитри, - сощурилась Сигрлинн, высвобождаясь и грозя ему пальцем.
Спокойно занимался бы теоретической магией…
-Не хитри, - сощурилась Сигрлинн, высвобождаясь и грозя ему пальцем. - Никакая теоретическая магия не удержала бы тебя надолго. Препятствие, Хедин! Преграда! Вот что тебе нужно, и чем неодолимее, тем лучше. Ты бы не усидел.
-Какая разница, - вздохнул Познавший Тьму. - Усидел бы, не усидел… и рад бы сейчас корпеть над книгами, да куда там! Потому что кроме козлоногих, кроме всяких спятивших чародеев или божков, кроме всяких бед обычных - есть ещё Спаситель.
Наступило молчание. Прикусив губу, безмолвствовала и Сигрлинн, и даже огоньки засвеченной Хедином карты стали гореть как-то тусклее, словно подёрнувшись дымкой.
-Спаситель… - наконец прошептала она. - Я ещё спрошу тебя о нём. Но не сейчас, милый. Пойдём, пожалуйста. Надо ж ещё добраться, а я хочу как следует разглядеть Обетованное. И постоять возле Урда.
Хедин молча обнял её за плечи, одним движением заставив огоньки погаснуть. Последними исчезли три самых ярких, окутанных пламенем - там, где подмастерья Познавшего Тьму удерживали армады козлоногих.
Глава II
Клара Хюммель-Стайн, Сфайрат, Ирма
Небо ярко и дивно, опрокинутая чаша бездонного хрусталя. Светило в зените, лишь слегка подёрнуто белейшим лебединым пухом облаков, что пригнал ветер, вечный пастух воздушных стад. Внизу, средь смарагдовых холмов и густо-зелёных лесов прихотливые руки неведомых богов прочертили аквамариновую полоску реки, щедро разбросали по лугам множество цветов, наполнили заводи камышом и водяными лилиями, закружили над многоцветьем венчиков бесчисленную пчелиную армию.
А выше, за хрустальным сводом небес - бездонная чернота. Пространство и нечто большее, Межреальность, то, что больше пространства и пустоты.
Межреальность, разделяющая и соединяющая миры Упорядоченного. Межреальность, где прокладывают свои тропы в равной степени маги, чудовища и боги. Межреальность, где свободно текут иные, незримые реки, реки первородной, животворящей силы, иными называемой «магия».
На берегах реки, где сходились дороги, водная с сухопутной, раскинулся городок. Вольно разбросал бревенчатые дома, ни стен, ни рвов, ни башен, словно никого не боясь.
В городке имелся храм, имелось и торжище, и два вполне приличных трактира, равно как и питейный дом со всеми полагающимися подобному заведению радостями; но приезжему скорее всего показали бы не это, а совсем иное.
Просторные новые хоромы на окраине городка, с прихотливыми наличниками и резными ставнями, с высокой трубой и заботливо ухоженным садом, где росло такое, что обойди весь свет - не сыщешь похожего.
А пуще всего указали бы - тайком, разумеется, - на хозяйку. Высокую и статную женщину, что, несмотря на четверых детей, по-прежнему носила длинную, ниже пояса, косу. Щёки и лоб её покрывал загар, в уголках глаз едва заметны только-только проступившие морщинки, но высокие скулы оставались чисты и гладки, словно у шестнадцатилетней, как и грудь, предмет жгучей зависти всех кумушек городка. Женщине можно было дать тридцать или тридцать два, но ни днём больше.
Её знали все. И все звали не иначе как «госпожа Клара», и кланялись ей куда ниже, чем благородным или священникам.
Потому что госпожа Клара была чародейкой. Но при этом совсем не похожей на чванливых магов из далёкой столицы, что щеголяли в голубом и золотом, носили массивные перстни и огромные, выше человеческого роста, посохи с вычурными набалдашниками.
Госпожу Клару любили и побаивались. Потому что она слыла, как говорится, «строгой, но справедливой».