Девушка гладила волосы заснувшего Джерри и шептала бессмысленное, но всегда успокаивающее:
- Всё будет хорошо...
Только вот её собственную шею то и дело охватывало огненным кольцом фантомной боли.
Джерри проснулся внезапно - как от толчка. Он лежал в кровати, и яркий свет лунного дня заливал комнату. Джерри вспомнил медальон, худое лицо отца и его печальный голос... Юноша закрыл глаза и застонал от боли. И неожиданно услышал:
- С добрым утром, Джерри...
Он резко повернул голову, и брови его изумлённо поднялись: Никки была рядом и смотрела на него блестящими глазами.
- Никки! - ошеломленно воскликнул Джерри. - Ты... здесь?
- Да, как-то так нечаянно получилось, - дрожащим робким голоском сказала Никки. - Извини... без твоего разрешения... я сейчас же уйду...
Хитрый голос Маугли был полон мнимой вины. Джерри невольно улыбнулся зеркальности прошлого и настоящего:
- Я тебе уйду... - и с огромным облегчением зарылся лицом в хрустальные волосы, прячась от вчерашних свинцовых воспоминаний. Никки, обняв его, стала перебирать каштановые пряди Джерри и напевать странную песенку:
Чей нос? - Саввин!
Куда ходил? - славить!
Что выславил? - копеечку!
Что купил? - пряничек!
Тяжёлый мрак, навалившийся на Джерри, отступил и растаял.
Двоих победить в сто раз сложнее. Поэтому мрак решил подождать своего часа.
- Я бы сейчас от какого-нибудь пряничка не отказался, - отозвался Джерри, вдруг почувствовав сильный голод.
- Сейчас приготовлю завтрак, мой Лев, - весело сказала Никки и показала на стены вокруг: - Впечатляющая галерея!
Джерри смутился и покраснел. Вливаясь в окно с раздёрнутыми шторами, день раскрыл его тайну: стены комнаты Джерри были увешаны Никкиными портретами. Здесь были обе фотографии из знаменитого номера журнала «Юный Астроном» с космологической статьей Никки и ещё множество других, которых девушка никогда не видела. В том числе: «Задумчивая Никки», «Смеющаяся Никки», «Летящая Никки», «Никки, спящая на пляже», «Никки со сложенными крыльями», «Никки, дремлющая на лекции», «Никки, почёсывающая затылок», «Улыбающаяся Никки», «Усталая Никки», «Никки с мечом», «Сердитая Никки», «Мечтательная Никки».
Фотографии были сделаны и выбраны мастерски. Каждая из них была - как бы это вернее сказать? - СердцеБиение. А может - СердцеЗамирание.
- Вот почему ты ни разу не приглашал меня в свою комнату! - протянула Никки.
- Никки, - хрипло сказал Джерри, - ты можешь подумать, что это... ну там... любовь или как... но на самом деле - это болезнь. Мне Робби объяснил по-дружески. Это человекозависимость или одержимость. У меня была глубокая депрессия из-за смерти родителей, а ты появилась и спасла меня... заполнила собой пустоту. Теперь ты - краеугольный камень моей жизни и психики. Если ты исчезнешь, то я снова развалюсь на куски, может быть, окончательно... Чем дальше, тем больше зависимость от тебя нарастает. Это ни к чему тебя не обязывает. Просто знай, с кем имеешь дело - с сумасшедшим, который не может жить без тебя.
- Ты был таким сдержанным со мной... я даже решила, что у тебя появилась девушка. Чуть не рехнулась от ревности!
- Одержимость человеком не исключает самопожертвования, даже наоборот.
- Это всё глупости! - решительно мотнула головой Никки.
- Это всё глупости! - решительно мотнула головой Никки. - Не верь Робби, он тот ещё психолог. Мне кажется, ты просто боишься называть вещи своими именами и стеснительно прячешься под этим дурацким диагнозом. Забудь про него!
Никки медленно провела ладонью по щеке Джерри и сказала:
- Я горжусь тем, что вызываю у тебя такое сильное чувство... Это меня окрыляет. Запомни раз и навсегда: ты - мой Лев! Я тебя никогда и никому не отдам. Сейчас я умоюсь и приготовлю завтрак для своего рыцаря.
Девушка-Маугли, совершенно не смущаясь наготы, спрыгнула с кровати и направилась в ванную. И вдруг остановилась.
- Я - что, действительно, такая красивая? - И она провела рукой вокруг, показывая на свои многочисленные фотографии.
- Очень. Ослепительно. Умопомрачительно, - сказал Джерри, с восхищением глядя на обнажённую Никки, смело стоящую посреди ярко освещенной комнаты.
- Ты - страшный человек! - погрозила Никки ему пальцем. - Лгун и льстец!
Юноша только улыбался.
Никки вернулась из ванной в великоватом Джеррином халате с подвёрнутыми рукавами и занялась приготовлением кофе и бутербродов.
Джерри долго смотрел на неё, а потом спросил:
- Что со мной было вчера - после папиного письма? Я ничего не помню...
- Прошлое дотянулось до тебя... - негромко сказала Никки. - Поэтому я дала тебе снотворное и решила далеко не уходить. Сейчас всё в порядке. Мы потом обсудим хорошенько - что сказал твой отец... А сейчас - марш в ванную и садись завтракать.
Они сидели за маленьким кофейным столиком - рядышком, соприкасаясь локтями и коленями, заботливо намазывая друг другу бутерброды и пододвигая дымящиеся чашки.
- Ты понимаешь, что это означает? - спросила загадочно Никки, всё ещё одетая в Джеррин халат. - Когда мы спим в одной постели, я писаю в твоём туалете, а потом мы завтракаем вместе?
- Нет! - фыркнул от смеха Джерри.
- Мы - семья! - торжественно сказала Никки.
Джерри улыбнулся.
- Обычные семьи практикуют секс!
- Развратник! - хмыкнула Никки. - На одном сексе семью не построить!
- А тогда - что же такое семья? - спросил Джерри.
Астровитянка задумалась.
- Семья - это близкий человек, который есть спасение и обуза жизни. История показывает, что обычно ты - моё спасение, а я - твоя обуза. Если бы ты только знал, как я чертовски рада, что у меня есть, наконец, настоящая семья! Всю жизнь мечтала быть обузой - и всё никак не получалось...
Никки с аппетитом ела, а Джерри молча смотрел на её беззаботное лицо, на тонкие пальцы, успевающие крепко держать бутерброд и вкусно облизываться об язык.
Сам юноша не мог есть и даже с трудом дышал.
Его поразил жестокий приступ нежности.
Глава 3
ГОНКИ РОБОТОВ
Понедельник всегда тяжёл и хмур на подъём, и даже вкусный завтрак из апельсинового сока и жареного бекона с яичницей не сразу рассеивает вялую утреннюю атмосферу первого рабочего дня.
Но это утро было особенным.
- Какая наглость! - примерно так высказывались студенты Колледжа, входя в кафе.
Даже преподаватели долго не садились за свой стол, а стояли, уставившись на экранную стену. Там светилось нахальное:
«Второй курс Школы Коперника вызывает второкурсников Колледжа Эйнштейна на состязания по конструированию шагающих роботов и сборке геномов.