Хорошо сказал. Внес ясность, _нужную_ ясность во весьтотзлосчастный
эпизод, показал истиннуювиновницу,подчеркнулЕГО,товарищаСталина,
благородство, принесшего свои извинения, принявшеговсенасебя,чтобы
успокоить больного Ленина. Молодец! _Отдельные_ такие имена надо сохранить
в партии. Общество старых большевиковбудетликвидировано,затостарый
большевик Емельян Ярославский останется.
Начало свежеть, и Сталин вошел в дом.
Заднюю большую комнату он велел обставить так, чтобы она могласлужить
ему и кабинетом, и спальней, даже столовой, когда в доме не бывало гостей.
Только бездельники любят слоняться из комнаты в комнату, а занятый человек
все должен иметь под рукой.
Удивана,накоторомонспал,стоялстоликстелефонами,у
противоположной стены - буфет с посудой, там же в одном изящиковлежали
нужные лекарства. Письменный стол Сталин ставить не разрешил -письменный
стол придал бы комнате казенный вид, а здесь не присутствие,здесьжилой
дом. Да и работать он мог за большим столом, гдележалибумаги,газеты,
журналы, здесь же, на краю, стелилиискатерть,когдаприносилиобед,
завтрак или ужин.
Так и сейчас, когда он вошел, накрывала настолзубаловскаяэкономка
Валечка, веселая молодая миловидная женщина.
- Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, я вам ужин принесла.
Она, как всегда, смотрела на него с обожанием и преданностью.
- Спасибо, - ответил Сталин.
А ведь он приказал Власику ни одного человека из зубаловской обслугив
Кунцево не брать.
Валечка накрыла все салфеткой.
- Через полчаса заберете, - сказал Сталин.
- Ладненько! Будет сделано.
Валечка вышла.
Сталин поужинал. Ел мало. Отщипнул кусокхлеба,чутьсмазалмаслом,
выпил рюмку сухого вина, полчашки слабого чая. Просмотрел газеты.
Ровно через полчаса явилась Валечка.
- Поели, Иосиф Виссарионович?
Ипо-прежнемусмотрелананеговеселоипреданно,счастливая
возможностью ему услужить, ловкая, простая женщина.
- Да, спасибо.
Валечка собрала все со стола, поставила на поднос, улыбнуласьСталину,
пошла к двери, держа поднос на поднятой руке.
- Пусть ко мне зайдет Власик! - приказал Сталин.
- Ладненько! Будет сделано.
Сталин дочитал газету, встал, прошелся по комнате.
На полу лежал ковер, другой висел над диваном. Этидваковрадаеще
камин - вот и вся роскошь, которую он себе позволил.
Дверь открылась, на пороге стоялВласик,стоялпостойке"смирно",
по-солдатски выпучив глаза на Сталина.
Сталин посмотрел на него так, как только он один умел смотреть.
Власик стоял ни жив ни мертв.
Сталин снова прошелся по комнате, стал перед Власиком.
- Я вам приказал ни одного человекаиззубаловскойобслугисюдане
переводить.
- Так точно, товарищ Сталин, приказывали.
- Почему нарушили?
- Никого не перевели, товарищ Сталин, кроме товарищ Истоминой Валентины
Васильевны.
- Почему без моего разрешения?
- Вас как раз не было, товарищ Сталин. Мы, значит, собрались,обсудили
и решили перевести только товарищ Истомину Валентину Васильевну, поскольку
она, то есть Истомина Валентина Васильевна, знает, как подать, как унесть.
Человек проверенный.
- С кем вы собрались, обсудили и решили?
- С товарищ Паукером.
Сталин отвернулся, подошел к застекленной двери, выходящей натеррасу,
поглядел на сад.
- Большое собрание... И долго обсуждали?
- Да, - начал Власик и умолк.
Сталин отошел от двери, переставил чернильницу на столе.
- Я спрашиваю, сколько времени вы это обсуждали - час, два, три?
- Час,-едваслышнопроговорилВласик,забывдобавить"товарищ
Сталин".
Теперь Сталин смотрел на Власика в упор.
- Вы добрый, значит, перевели Истомину сюда, а я, значит, злой,должен
прогнать ее отсюда?!
Власик молчал.
- Я должен ее прогнать? - переспросил Сталин.
- Что вы, - забормотал Власик, - товарищ Сталин, мы это моментально...
- Моментально?! - Сталин наконец взорвался: - Болван!
Из-за болвана я долженчеловекапрогонять?!Ялучшетебя,дурака,
прогоню... Собрались, обсудили и решили... Идиоты!
Сталин снова отошел кзастекленнойдверитеррасы,необорачиваясь,
проговорил:
- Идите!
В эту ночь Николай Сергеевич Власик, грубый,невежественныйсолдафон,
впервые в жизни пожаловался на сердце. А ничего неподозревавшаяВалечка
проработала в Кунцеве до самой смерти Сталина.
С западной террасы, которая примыкалаккомнате,былвыходвсад.
Последние лучи солнца пробивались сквозь кусты сирени. Сталиннакинулна
плечи шинель, снова вышел на террасу, присел в кресло.
Давно надо было уехать из Зубалова.
Кремлевскую квартиру он переменил после смерти Нади, а спереездомна
дачу задержался, напрасно - пока строилась "ближняя", можно было ездить на
любую из "дальних". Только не в Зубалово. Раньше, при Наде, он ещетерпел
эту родню, но после ее смерти все там напоминало о ней. И они напоминали о
ней. Во взгляде стариков чувствовался укор.
И зачем она это сделала?
Говорят, у него трудный характер. А у кого из великих легкийхарактер?
С легким характером великих не бывает. Видела, какуютитаническуюборьбу
он ведет, видела, как на него нападают, клевещут, плетут интриги,илине
понимала, какое государство он получил в наследство и _какое_государство
ондолженсоздать?!Нехотелапонимать!Какбылапетербургской
гимназисткой, так и осталась гимназисткой из мещанской семьи.
Истинная аристократка себе такого бы не позволила. Не случайно государи
женятся только на женщинах царских кровей, те с молоком матери впитывают в
себя _понимание_ того, что интересы династий выше всего.
Даже дочери оскудевших немецких баронов это понимали. Все прощали своим
царственныммужьям-иизмены,ижестокость,понимали,чтотакое
_царствовать_. Екатерина Первая была простой прислугой - какая она царица?
Меншиков ею управлял, как хотел.