Екатерина Первая была простой прислугой - какая она царица?
Меншиков ею управлял, как хотел. А Екатерина Вторая,хотьиизмелкого
княжеского рода, сама всеми управляла.
Покончить с собой! Жена какого царя позволила бы себетакое?Нигдеи
никогда этого небывало.Понимали,чтотакоецарствование!Несмели
бросать тень на царственного супруга. Даже в заточении, дажевмонастыре
не кончали с собой.
Ну хорошо, не было внейцарственности,непонималаЕГОзначения,
считала ЕГО _одним из руководителей_, не понимала ЕГОроли,непонимала
своей роли.Ктомуженаслушаласьвсякойчепухивсвоейакадемии,
понадобилась ей эта академия - факультет искусственного волокна! А!Очень
нужно ей искусственное волокно! Авель, подлец, уговорил.Наслушаласьтам
оппозиторов. Как она смела их слушать?! Она не смелаихслушать!Должна
была прекратить всякие разговоры! Должна была вести себя так, чтобы сней
даже не смели говорить о НЕМ, а она, наоборот, повела себя так, что сней
смели говорить о НЕМ.
И она слушала.
Самолюбивая, властная, хотелавсемуправлять,аоказалось,чтоИМ
управлять нельзя, ОН сам должен управлять. Сопротивлялась ЕМУ,ОНхорошо
видел: молчит, а сама против каждого ЕГО слова. Женщина!Неумеешьбыть
женой, так будь хоть матерью.Накогобросаешьсвоихдетей?Василий,
ладно, мальчик, вырастет, а Светланка - шесть лет девочке, шесть лет, - на
кого ее бросила?! На ЕГО плечи переложила?
Учителя в школе жалуются на Василия - плохо учится, дурноведетсебя,
ОН сам ездил в школу объясняться,САМ-пустьнародзнает,чтосвои
отцовские обязанности он выполняет, как обыкновенный советский человек. Но
ведь эти обязанности должна выполнять мать. Ушлаотсвоихобязанностей,
_дезертировала_, отомстила ему - за что?
А ведь любилее.Помнитдень,когдаувиделеесовсеммаленькой,
трехлетней девочкой. После побега из Уфы он пришел к Аллилуевым и внимания
не обратил на нее, а вот помниттотденьвТифлисе...Незаметил,а
помнит.
Заметил ее уже в 1912 году, когда с Силой Тодрия пришел к Аллилуевымв
ПетербургенаСампсониевскийпроспект.Онувиделкрасивую
одиннадцатилетнюю девочку, на вид ей можно было датьлеттринадцать.По
грузинским обычаям - невеста. Серьезная,замкнутая,малоразговорчиваяв
отличие от сестры своей Ани.
Он стал часто бывать у Аллилуевых, иногда ночевал в маленькойкомнатке
за кухней, спал на узкой железной кровати.
В феврале на масленицуоникаталисьнанизкихфинскихсаночках-
"вейках",какихтогданазывали,украшенныхразноцветнымилентами,
звенящими колокольчиками и бубенцами, сзапряженнымивнихкоренастыми
лошадками с заплетенными гривами. Аня, здоровая уже девица, визжала, когда
подскакивалинасугробах,манерничала,аНадясиделаспокойная,
неразговорчивая, прелестная девочка в круглоймеховойшапочке,шубкеи
ботинках на стройных ножках.
И, наконец, март, весна 1917 года... Он приехалвПетроградисразу
отправился на Выборгскую, но оказалось,чтоАллилуевыпереехали,живут
вблизи торнтоновской фабрики, пришлось добираться туда паровичком.Застал
дома только Аню. Надя была на уроке музыки.
Кого ОН ждал тогда? Стариков Аллилуевых ждал, конечно, к ним приехал. А
ведь на самом деле ждал, когда придет эта девочка.ПришелсамАллилуев,
они сидели с ним на кухне за самоваром, и вдруг в дверяхкухнипоявилась
Надя. В такой же шапочке и шубке, но высокая,стройнаяшестнадцатилетняя
красивая девушка, похожая на отца, Сергея Яковлевича, утогобабкабыла
цыганкой, и у Нади большие черные глаза, смуглая кожа, ослепительнобелые
зубы.
Она сняла пальто, осталась в гимназической форме, помогала накрывать на
стол, исподлобья поглядывая на НЕГО. И, когда сиделизастолом,также
молча,внимательноисерьезнослушаларазговор,слушала,чтоОН
рассказывает. И потому ОНнеподдерживалполитическуюболтовнюСергея
Яковлевича, а рассказывал о ссылке, о Сибири, о рыбной ловле, о том,как,
живя со Свердловым, старался вне очереди ходить за почтой, чтобы увильнуть
от работы по домашнему хозяйству. Смешно рассказывал.
Его уложили тогда спать на кушетку в столовой, там же на другой кушетке
спал Аллилуев. За тонкой перегородкойспалиОльгаЕвгеньевнаиАняс
Надей. ОН слышал ихсмех,приглушенныеголоса.ПотомстарикАллилуев
постучал кулаком в стену.
- Угомонитесь!.. Спать пора!
Помнится, ОН тогда громко сказал:
- Не тронь их, Сергей, молодежь, пусть смеется.
Он нарочно сказал "молодежь". Держался как старший, как друготца,но
он на тринадцать лет младше Аллилуева, тогда ему было 38 лет, аАллилуеву
уже за пятьдесят. И он хотел, чтобы Надя самабыотметилаэтуразницу,
неправомерность того,чтоондержитсясотцомкаксверстник,чтобы
подумала: "Какой вы старик! Вы молодой!"Несказалабытак,атолько
подумала.
Если бы сказала, было бы нехорошо, звучало бы комплиментом,утешением,
Аня, дурочка, могла бы так сказать, а она - нет, не могла и не сказала.И
он тогда это оценил - умная. И видел ее интерес к нему, не простоинтерес
к революционеру-подпольщику, прошедшему тюрьмыиссылки,такойинтерес
проявлялся всей молодежью. Ее интерес был особенный.
Утром опять все вместе пиливстоловойчай.Надябыласовсемуже
знакомая, домашняя, пришла с улицы, принесла утренние газеты, положилана
стол, как бы для всех, но ОН чувствовал: это знак внимания к НЕМУ.
Потом,помнится,ввоскресеньеониехалинакрышедвухэтажного
вагончика, ОН, Надя, Федя, Аня. Аллилуевы собирались переезжать сНевской
заставы поближе к центру и послали сына и дочерей искатьновуюквартиру.
И, как было решено, там будет комната и для НЕГО. Кажется, онтогдаеще,
смеясь, им напомнил:
- Обо мне не забудьте... И для меня снимите комнату... Незабудьте,-
повторил он, выходя из вагончика, и погрозил пальцем.