Дети Арбата. Страх - Рыбаков Анатолий 2 стр.


С Зидой Саша почти не виделся. В Кежме уволили двух учительниц, у одной

муж ссыльный, другая, сама впрошломссыльная.Сейчас,послеубийства

Кирова, страну очищали от"сомнительныхэлементов"иобеихучительниц

уволили, их заменили Зидой. Ссемидодесятиутраонавелаурокив

Мозгове, а в десять к школе подъезжали сани, увозилиеевКежмуиуже

поздно вечером привозили обратно. ВсежеСаша,встретивеенаулице,

остановился, ласково спросил, как дела. Она отводила глаза, говорила,что

все хорошо, только работы много.

- Зида, - сказал Саша, - я был неправ тогда, зря обиделтебяиочень

жалею об этом. Если можешь, прости меня.

Она наконец подняла на него глаза.

- Ладно, Сашок, что было, то прошло.

- Я хочу, чтобы мы остались друзьями.

- Конечно, - Зида улыбнулась, - конечно, как же иначе.

На том разговор и кончился.

Больше они не встречались: Зида была то в Мозгове, то в Кежме,аСаша

нашел работу.

Лютые морозы стояливянваре1935года.Старыеангарцытакихне

помнили. Сидели по избам, говорили: "Не зима, а зимища".

Много хлопот было у председателя колхозаИванаПарфеновича.Конечно,

разместить двести короввдеревне,гдеихнедавнобылодветысячи,

несложно: женщин в колхозе хватало, и привычки к уходу за животными вних

еще не истребили.

Но уследить за общим стадом, размещенным вдесяткедворов,непросто.

Большинство коров были стельными, икормитьнадовнимательно,ипоить

нехолодной водой не менее трех раз в сутки, а воду ту с Ангары, спроруби

таскают, и подстилку надо чистую, свежую, ипрогулятьхоть2-3часав

день, и беречь от падений, ударов, акогданачнетсяотел,перевестив

специальное родильное отделение - так инструкция требует.Коровсталов

десять раз меньше, инструкций - в десять раз больше. И от сквозняковнадо

беречь,чтобынезастудитькорову,аскотныедворыпообветшали,

поразвалились, кто за ними смотрит, если скота нет.

Колхоз уже третий год какстроилмолочнуюферму,попростусказать,

большой двухрядный коровник Но строительство не двигалось, то одно мешало,

то другое.

Стали в районе отчет составлять,оказалось,нигдемолочныхфермне

строят...Обходятсячастнымискотнымидворами.Начальство,конечно,

переполошилось: срыв развития животноводства, еще и расстрелять могуткак

за вредительство. И был дан приказ - к весне,кмассовомуотелу,фермы

закончить во что бы то ни стало.

Иван Парфенович сформировал бригаду,воглавееепоставилСашиного

хозяина Савву Лукича, был он в прошлом хороший плотник, впрочем, в деревне

каждый - плотник.

- Может, подмотаешь, - сказал Савва ЛукичСаше,-трудоднинаменя

выпишут, а я тебе отдам.

- А как Иван Парфенович?

- Он и велел, - простодушно ответил Савва Лукич.

- А как Иван Парфенович?

- Он и велел, - простодушно ответил Савва Лукич.

И стал Саша плотничать.

В бригаде их было шестеро; СавваЛукич,Сашаиещечетыремужика.

Обтесывали бревна.Клалинаперекладину,укреплялисбоковскобами,

проходили _шнуркой_ -веревкой,которуючернилихорошообугленнымна

костре куском дерева, - на бревне остается след, по нему и тешешь топором.

Обтесал обе стороны, зовешь мужиков, переворачиваешь бревно, закрепляешь и

обтесываешь вторые две стороны,такиполучаютсячетыреканта,потом

обтесываешь углы, бревно готово.

Савва Лукич посмотрел, прошелся вдоль бревна.

- Будешь тесать, пойдет.

- Парень молодой, яйца свежие, - посмеялись добродушно мужики.

Хотя и подмораживало крепко, работабылаприятной.Стружкиложились

возле бревна, пахло свежо, морозно. Мужики привозили каменные глыбы: здесь

фундаменты не роют, на камень и кладут обвязку,просветзашиваюттесом,

засыпают и опять покрывают тесом.

Саша обтесывал бревна для верхней и нижней обвязки, еще с одним мужиком

пилил двухметровые бревнышки, в каждом бревнышке вырубали паздлясухого

мха.

- Если бы не клин и не мох, плотник бы подох, - говаривал СавваЛукич.

Дома он был молчалив, мастерил что-то во дворе, а здесь,наработе,был

разговорчив, прибаутничал.

Другие мужики готовили тес, доски, работали на продольных пилах -один

наверху, другой внизу. Работали весело, без раздражения, даже есликтои

повел не в тусторону,испортил,переделывалиспокойно,неругались.

Промахнулся, не попал по гвоздю или шипу, шутили:

- Насте своей небось сразу попадаешь.

Спать теперь Саша ложился рано, вставал вместе со стариком на рассвете.

У старухи уже был готов для них завтрак, они ели и уходили на работу.

Изредка вечерком заходил Всеволод Сергеевич.

Он как-топотускнел,хотяипыталсябодриться.Приходилакнему

какая-то женщина из Кежмы, Всеволод Сергеевич суетился, готовилугощение,

женщина была худая, рано состарившаяся.

Однажды Всеволод Сергеевич появился у их коровника, замахал бандеролью.

- Почта пришла! Я захватил ваши газеты и письма.

- Спасибо, дорогой!

Саша сдернул с рук кокольды - оленьи рукавицы с разрезом,удобныедля

работы зимой, снял исподни - шерстяные рукавицы подкокольдами,надорвал

конверт, посмотрел на дату и тут же перевернул страницу:Вариныприписки

всегда шли в конце. В этом письме ничего отВаринебыло.Оннадорвал

второй конверт, опять нет.

Третий. Наконец-то! Его охватывала радость,дажекогдаонвиделее

почерк. Варяписалакоротко:"Уменяничегонового.Живу,работаю,

скучаю... Ждем тебя".

А что она еще может _открыто_ написать ему? Ничего... Так же, как ион

ей. Но ему достаточно и этих слов. Главное, она _ждет его_,емуосталось

торчать в этой проклятой Мозгове уже меньше двух лет. Вот чтоглавное!И

после этого, дадут ему жить в Москве или не дадут, они все равно увидятся!

Улыбаясь, он рассовал по карманам письма.

Назад Дальше