— Он немного подумал. — Сейчас каждую ночь метасеть анализирует потоки информации, получаемой от отдельных роботов, ища способ увеличить их производительность. Если ей это удается, она передает новый код роботам во время сеанса загрузки на следующее утро. Верно?
— Да.
— Значит, в первую очередь следует отключить систему машинного обучения. Затем просто деактивировать автономную работу. Таким образом, остается возможность удаленно передавать роботам новые инструкции и команды, но метасеть не сможет самостоятельно производить никаких модификаций.
— Логично, — кивнула Терри.
— Самое сложное — отключить искусственный интеллект. Конечно, сначала придется смоделировать процесс в тестовом режиме. Но все остальное уже намного проще. Составьте список роботов и их функции, с указанием степени важности задач.
— Все я и я, — сказала Терри. — И почему все только я?
Уорн задумчиво посмотрел на нее. Он рассчитывал провести здесь всего несколько минут — оценить ситуацию, дать краткие инструкции, после чего предоставить Терри возможность самой произвести лоботомию. Но теперь ему в голову пришла новая мысль.
Он быстро обернулся к Джорджии, занятую голографическим проектором. «Нет в ней ни сбоев, ни ошибок, — так она сказала о метасети. — Ее сделал мой отец».
— Терри, я хотел бы вас спросить, — сказал он, поворачиваясь. — Вы ничего не делали с метасетью как администратор? То, что могло бы повлиять на нее?
Ее карие глаза возмущенно вспыхнули.
— Что вы! Она полностью автономна. Я только регистрировала все обновления.
— Значит, вы отслеживали изменения, которые метасеть вносила в программы роботов?
— В основном они минимальны. Корректировка поведения, обновление системы правил и тому подобное. Она прекрасно работает сама по себе.
Уорн задумчиво помассировал запястье, все еще болевшее в том месте, где в него вцепился Хард-Плейс.
— Что у вас на уме? — нахмурившись, спросила Терри.
«Потому что ее сделал мой отец».
Кроме дочери, метасеть была всем, что у него еще оставалось. Она давала ему ту степень уверенности в себе, которая необходима ученому-исследователю. И будь он проклят, если сдастся без боя.
Уорн снова посмотрел на Терри. Если он правильно понял, то после сокращения численности роботов и связанных с ними задач метасеть стала означать для нее почти то же самое, что и для него.
Неожиданно протянув руку, он коснулся ее плеча.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве мы уже не составили план действий?
Она осторожно кивнула.
— Что ж, значит, у нас появилось немного свободного времени. Что скажете, если вместо того, чтобы отправить систему на свалку, мы откроем капот и попробуем ее починить?
Терри несколько мгновений смотрела на него. Хмурое выражение постепенно исчезло с ее экзотического лица, вновь сменившись озорной улыбкой.
— Кажется, мне начинает нравиться ход ваших мыслей, капитан. — Она хитро поглядела на Уорна и перешла на пиджин-инглиш: — Можете на моя рассчитывать.
13 часов 17 минут
— Внимание, — послышался скрипучий голос в динамиках за кулисами. — Начало представления через три минуты.
— Начало представления через три минуты.
Торопясь в сторону костюмерной, Роджер Хаген посмотрел на часы. С точностью до секунды, как всегда. Местная пунктуальность порой наводила тоску.
Вокруг шли обычные последние приготовления к шоу в Башне грифонов. Инженер сидел в своей будке, настраивая приборную панель. Помощница режиссера и ее ассистент проверяли очередность эпизодов. Повсюду толпились рабочие, готовя аппаратуру для дымовых эффектов и запуская генераторы разноцветного тумана. Во всех направлениях спешили осветители, электротехники, дизайнеры и гримеры. Пиротехник подключал огнепроводной шнур к фейерверкам. Несколько актеров, уже в костюмах, отрабатывали фехтовальные движения. Другие сидели, упражняясь в среднеанглийском.
В других парках исполнители за кулисами обычно вели себя так, словно присутствовали на молодежной вечеринке. В Утопии они порой больше напоминали студентов-юристов, усердно готовящихся к экзаменам. Хаген, пригнувшись, пробежал через кулисы, следя за тем, чтобы не споткнуться о лежащие на полу связки кабелей, и спустился по небольшой лесенке в костюмерную.
В костюмерной Башни грифонов толпился народ — колдуны, девы в вуалях, странствующие рыцари. Слышалось лихорадочное жужжание швейных машин, ассистенты катили вешалки со старинными одеяниями. Харви Шварц, дородный старший костюмер, заметил Хагена и широко улыбнулся.
— Эй, смотрите! — крикнул он, отходя от ряда стиральных машин и показывая на Хагена. — Наш неудачник!
— Да-да, — пробормотал Хаген.
Стащив рубашку, он открыл свой шкафчик и, надев камзол из огнеупорной ткани, беспокойно огляделся по сторонам. Несмотря на рабочую атмосферу, за кулисами Утопии существовали свои традиции, как и в любом другом парке. И одна из этих традиций заключалась в весьма своеобразных шутках над теми, кто работал последний день.
К нему подошел ассистент, чтобы помочь надеть доспехи. Хаген внимательно осмотрел каждую деталь — кольчугу, краги, сапоги — в поисках неприятных сюрпризов. В прошлом месяце работавшему последний день парню сунули в шлем собачье дерьмо. Бедняга ничего не замечал до тех пор, пока не стало слишком поздно, и ему пришлось отработать все представление с перекатывающимся внутри доспехов куском экскрементов.
Однако все оказалось в полном порядке, и Хаген дал костюмеру знак надеть шлем ему на голову. Мир актера тут же сократился до маленького прямоугольника, видимого сквозь забрало. Больше всего его волновали вовсе не доспехи из легкого и относительно гибкого алюминия, а именно уменьшившееся поле зрения. И еще запах — к концу представления в доспехах обычно воняло, словно в старой раздевалке.
Раздался звук фанфар, послышались нарастающие аплодисменты — поднялся занавес, и началось шоу. Костюмер застегнул последнюю застежку, включил прикрепленный к шлему маленький инфракрасный передатчик, подал ему щит и меч и напутственно похлопал по спине. Кивнув Харви Шварцу, Хаген поднялся по ступеням за кулисы. Ходить в доспехах было намного труднее. Следовало ступать крайне осторожно — если он споткнется и упадет, то уже не сможет подняться без посторонней помощи.
Подойдя к кулисе, он выглянул из-за занавеса. Зал на три тысячи мест был забит до отказа. «Битва в Башне грифонов», впервые состоявшаяся около четырех месяцев назад, быстро стала одним из самых популярных шоу в Утопии. Детям в первую очередь хотелось увидеть персонажей «Хроник Феверстоуна», мультсериала Найтингейла о мифическом волшебном Камелоте. Глядя на улыбки детей в свете двадцатипятитысячеваттных прожекторов и мерцающих лазеров, Хаген вдруг ощутил легкое сомнение в том, правильно ли он поступил.
Парк был неплохим местом.