Гуча вывозил, а я отмывай!
-Работай, висельник, - подал голос черт. - Нечего было плевать на пол. Работай и еще спасибо скажи.
-Это почему? - А потому, что в Рубельштадте очень сильно свиные колбаски любят. Хорошо еще, что она тебя свиньей обозвала, а не верблюдом.
-А кто такой верблюд? - Это такой зверь, плюется не хуже тебя. Шея длинная, морда страшная, а на спине два горба.
-Так бы и сказал, что дракон, зачем обманывать? - почему-то обиделся Самсон.
-Ну, разве что характером схожи. Нрав примерно такой же - мерзопакостный, Если чутье мне не изменяет, то во Фрезии верблюдов как кроликов в Англии.
-Туда мы тоже пойдем? - поинтересовался Самсон.
-Нет, там верблюды не водятся, понятно?
-Нет, - повторил Рыжий и вздохнул. - Интересно, кто такой навоз производит? Столько мыла извел, а запах только усиливается.
-А ты его хвоей потри, может, перебьешь, - посоветовал Гуча.
Самсон пулей выскочил из реки, волоча за собой несчастного Бенедикта.
-Сейчас от запаха и следа не останется! - Он усадил ангела на кочку под елкой и принялся яростно драить, загребая ладонями опавшую хвою.
-Колется, - попробовала протестовать жертва не в меру ретивого банщика.
-Потерпишь, - отмахнулся тот.
-Кусается! - возмущенно закричал ангел.
-Зато не воняет!
-Ой! - Бенедикт шлепнул себя по одному боку, потом по другому. - Ой-ой-ой! Кусается, говорю!
-Терпя, когда болит душа - телесная боль не чувствуется. Ай, мамочка! - Теперь уже Самсон хлопая себя по коленям я ягодицам. - Это ничего, это хвоя свежая!
Гуча, наблюдавший за этой возней с добродушной улыбкой, рассмеялся:
-Муравейник тоже свежий, клоуны, бегите к
реке!
Закончив наконец-то водные процедуры, Самсон и Бенедикт подсели к костру.
-Ну что, лучше пахнет? - спросил Рыжий принц.
-Лучше, - ответил Гуча. - Пахнет так, будто кто-то под елкой нагадил! - Физиономия ангела вытянулась, он хотел было вскочить, чтобы снова бежать к реке, но черт остановил его и примирительно сказал: - Не напрягайся, запах сам выветрится. Давайте ужинать и спать, утро вечера мудренее. Парфюмеры!
Поели быстро. Уснули тоже быстро. После тяжелого дня сон пришел мгновенно.
Утром Гуча по праву старшего в отряде растолкал молодежь, и компания отправилась дальше.
Пейзаж менялся с невероятной быстротой. Исчезли елки и осинки. Зеленая сочная трава сменилась сухой степью. Солнце, казалось, задалось целью сжечь всю округу, испепелить все живое, все, что движется, колышется, растет.
Вспотевший Самсон едва передвигал ноги. Ему, привыкшему к прохладе предгорий, было непонятно, как можно жить в таком пекле.
-Гуча, - просипел он, - я здесь не женюсь.
-Это еще почему? - спросил тот и удивленно поднял брови, увидев, как вор достает из кармана волшебный платок. Гуча сунул руку в свой карман - пусто.
-Климат не подходит. Мне бы сейчас бочку ледяной воды… - Самсон отер пот со лба и махнул платком в тщетной надежде организовать ветерок.
Одновременно с этим движением и словами в воздухе материализовалась огромная деревянная бочка.
Она плавно опустилась вниз, на обессилевшего принца. Вода, надо сказать, действительно ледяная, выплеснулась на ошарашенных спутников неосторожного воришки. Ангел и черт тупо смотрели на подарок платка-самобранки. Гуча попрыгал на одной ноге, вытрясая воду из уха, а Бенедикт вытер лицо ладонями. Под бочкой величиной с хорошую цистерну тихонько лежал Самсон. Лишь слабое шевеление пальцев оставшейся снаружи руки говорило о том, что он еще жив.
-Ну и как его из-под нее достать? - Бенедикт почесал ангельский затылок.
-А надо ли? - вопросом на вопрос ответил Гуча. - Напишем отчет, мол, погиб смертью храбрых. Утонул в пустыне при наводнении. Всплакнем не много - и забудем. Слышишь, отморозок? - Рука Самсона слегка шевельнулась.
-Слышит, жить-то хочется, а когда говоришь, что воровать нехорошо - он сразу глухим прикидывается.
-Да ладно тебе, Гуча, потом нотацию ему прочтешь. Помоги эту громадину с места сдвинуть. Задохнется ведь, бедненький!
-Этот не задохнется, он найдет и где воздуху украсть! - Возмущенный черт налег на шершавый, плохо обтесанный бок бочки и толкнул. Та не двинулась с места. - Зачем так жадничать, попросил бы ведерко - и душ хороший, и не убьет.
-Он не подумал, - вступился за Рыжего ангел.
-Вот и я про это же говорю, подумать бы не мешало! - Гуча присел на корточки и уставился в одну точку. Этой точкой оказался платок, который все еще сжимала посиневшая рука страдальца. Черт с трудом разжал онемевшие пальцы Самсона и вынул из них волшебный предмет.
-Спасибо за воду, - Гуча встряхнул платок, - но нам нужно было поменьше - ведерко, например, а эту громадину забери.
Трехэтажная емкость для воды исчезла, оставив на песке идеально круглый след с распластанным Самсоном посередине. Сердобольный Бенедикт кинулся к другу. Тот слабо пошевелился, шумно втянул воздух, закашлялся и наконец сел.
-Что это было? - просипел он, выплевывая песок.
-Ошибка природы, а вот еще одна, кажется, - ответил Гуча, наблюдая, как тяжелое, опять-таки деревянное ведро опускается на многострадальную голову Самсона.
-Ну и шуточки у тебя. - Ангел укоризненно покачал головой. - А как же заповедь «Не навреди»?
-Вот загнул, ну какое, к черту, у чертей «не навреди»? - пошутил Гуча и сам же рассмеялся своей шутке. - У меня же специализация - мелкие пакости!
-Да ну тебя, - отмахнулся Бенедикт, опять помогая вору подняться.
Самсон открыл глаза, посмотрел мутным взглядом на друзей и спросил:
-Что это было?
-Кара Господня! За воровство, наверное. Вот ты волшебный платок стянул, думал себе присвоить, за это и пострадал! А ну выверни карманы, недоносок!
-Гуча ты что, да как ты мог про меня такое подумать? Да я же за вас жизнь отдам! Да чтоб я…
-Кончай базар! Раздевайся! - грозно приказал черт. - У своих воруешь, как не стыдно?!
-Берите, все берите. - Самсон, шмыгая носом, принялся снимать с себя разноцветные тряпки.
Гуча, не обращая внимания на хныканье, деловито выворачивал карманы, а Бенедикт, онемев от удивления, молча смотрел на растущую кучу украденных вещей.
Что только не выложил черт на раскаленный песок! И перстень отшельника, из-за которого воришка уже один раз пострадал. И две драгоценные бутылки трактирщика Джулиуса.