Во всяком случае, дворцовые ворота распахнулись, стоило только подойти к ним.
Друзья вошли и замерли в восхищении! Это действительно был дворец, рядом с которым резиденция Евдокима Третьего казалась купеческим особняком. Невесомое сооружение возносилось в небо, сверкало драгоценными камнями, завораживало глаз узорами и вспыхивало искрами фонтанов в самых невероятных местах.
-Рты закройте, - буркнул черт.
-А-а?! - Самсон и Бенедикт непонимающе уставились на Гучу.
-Рты, сказал, закройте. Мы сюда свататься пришли, а не музейными ценностями любоваться. Серьезно отнеситесь к стоящей перед вами задаче и сосредоточьте все силы на ее выполнении!
-Как-то ты, Гуча, непонятно заговорил, - удивился Самсон. - Если по поводу женитьбы, то я согласен. Богатства-то сколько! Жизни не хватит, чтобы все это украсть! А если невеста еще и красавица, то большего и пожелать нельзя.
-Наверняка красавица, - мечтательно произнес Бенедикт, за что немедленно получил от черта затрещину.
-Ты мне смотри! Он тебе друг, а не конкурент! Если испортишь сватовство - шею сверну, а дяде скажу что так и было. Уяснил?
-Уяснил. Я же не специально!
-Послушай, Гуча, а может, его в тряпки замотать, как, я видел, тут некоторые женщины делают? - серьезно предложил Самсон.
-Раньше надо было позаботиться, как это я сам не подумал? Чтобы принцессе глазки не строил, уяснил, ангелок?
-Ага.
-Ну, вперед, ребята, - скомандовал черт. - Вихры пригладить!
-Что? - не понял Рыжий.
-Поплюй на ладони и пригладь космы! - повторил Гуча и ступил на красную ковровую дорожку, которую проворно разматывали перед гостями, согнувшись в три погибели, дворцовые слуги. Позади такие же бесполые существа в просторных балахонах быстро сматывали ее снова в рулон.
-Чего это они? - поинтересовался Самсон.
-Тоже, наверное, порядок любят, - ответил Бенедикт, вспомнив Марту.
С боков пристроились мальчишки с огромными опахалами, посылая прохладу в сторону гостей.
-А это зачем? - Неугомонному Самсону все надо было знать.
-Восток - дело тонкое, - отмахнулся Гуча. - Значит, положено так, и вообще в чужой монастырь со своими законами не лезут.
-Мне кажется, ты не прав. Монастырь должен выглядеть по-другому. Я никогда не был в восточном монастыре, но что в любом богоугодном заведении дают обет безбрачия, это я точно знаю - дядюшка говорил.
-Дядюшка твой сам не может и другим не дает, и помолчи немного сделай милость. - Черту было не до разговоров - он старался рассчитать ширину шага так, чтобы не запнуться о рулон впереди и не получить ковровой дорожкой по пяткам сзади. Скорость разматывания и сматывания своеобразного знака почета увеличивалась. Вскоре вся компания уже бежала бегом, спускаясь и поднимаясь вприпрыжку по лестницам и лесенкам, перескакивая через бордюрчики и зачем-то по два, а то и по три раза обегая фонтаны.
-Фу, запарился, - задыхаясь, произнес ангел, подставляя лицо под струи свежего воздуха - мальчики с опахалами все еще бежали рядом.
-Ну вот, а говорил, зачем веера, - прицепился к нему Самсон, забыв, что интересовался опахалами вовсе не ангел, а он сам. - Гуча, ты спроси, может, они заблудились? Мне кажется, в этом зале мы уже пробегали - дальше будет голубая лестница с драконами на перилах.
Вот… Что я говорил? Вот она!
-В чужой монастырь… - начал было черт, но махнул рукой и скомандовал: - Прибавьте скорость - на пятки наступают.
-Я больше не могу, - прохрипел Бенедикт, - в боку колет…
-Эх ты, размазня, я и на бегу успеваю свое дело делать! - Самсон показал ангелу довольно увесистую золотую статуэтку.
-Руки оторву, - пригрозил Гуча, вытирая вспотевший лоб. - Скорость прибавьте!
-Не могу! Почему нельзя простым шагом? - Бенедикт почти повис на неутомимом черте. - Мне так плохо…
-Не трать дыхание на разговоры! Ты думаешь, что тебе плохо, а на самом деле тебе хорошо. Ты посмотри на этих. - Он пихнул ногой одного из слуг. Тот, не отрываясь от основной работы, поцеловал пыльный Гучин сапог. - Они не только бегут быстрее нас, они бегут на четвереньках, постоянно кланяются, умудряются целовать наши башмаки и разматывают этот треклятый половик! Господи, когда же он кончится?! - Самсон влетел в огромный тронный зал первым. Гуча немного замешкался - на нем висел уставший Бенедикт. Половик наконец-то кончился. Наглые слуги, почтительно кланяясь и нахально ухмыляясь, выдернули его конец из-под ног сбитых с толку гостей. Те такой подлости не ожидали и по инерции пролетели вперед еще несколько метров на животе.
Перед потерявшими дыхание женихами открылась такая картина: невероятной красоты девушка таскала за бороду предводителя разбойников Хасана. Тот, растрепанный и красный, как рак, все порывался поцеловать туфельку озверевшей принцессы, что, надо отметить, в перерывах между пинками ему порой удавалось.
-Как ты, сын шакала, мог их упустить? - визжала леди. - Ах ты, грязный волос из хвоста ишака! Падаль, которой брезгуют черви, вот ты кто!
-Падаль, луноликая, падаль! Падаль, недостойная праха у твоих ног! - подвывал несчастный, пытаясь увернуться от острых кулачков, чем еще больше злил принцессу.
-Я лично их заказывала, а ты, отверженный сын шайтана и верблюдицы, их упустил! - выл Хасан и пытался подставить под удар другой бок, но принцесса крепко держала его за бороду. - Я тебя в кипятке сварю! Я тебе голову отрублю! Лично! Своими руками!!! Я тебя лицензии на разбой лишу!!! Ах ты помет шелудивого дракона, как ты мог их упустить?!
-Ой, пощади, звездоглазая!!! - завопил толстяк, утирая кровь, струящуюся из разбитого носа. Все его лицо представляло собой сплошной синяк. На сверкающей лысине одна за другой выросли огромные шишки. Некогда окладистая борода - наверное, предмет гордости хозяина - в руках бессердечной девчонки превратилась в жалкий пучок, из которого та с прямо-таки садистским наслаждением выдирала все новые и новые клочья.
Сцена эта, видимо, повторялась часто. Придворные, престарелые мужи в чалмах величиной со средний арбуз и козлиными бороденками, мирно дремали, стоя вдоль стен, покачивая головами в такт воплям разбойника. Вездесущие слуги подбирали обрывки одежды, подтирали кровь с мраморных плит пола и ловили летевшие во все стороны клочья волос из многострадальной бороды.
Мальчишка с опахалом вился ужом, чтобы махнуть в нужном направлении, а угадать, в какую сторону повернется мегера, пиная провинившегося то ли таксиста, то ли разбойника, было довольно сложно.
Друзья, открыв рты, взирали на это безобразие, причем Бенедикт пребывал в столбняке, видя такое несоответствие внешней оболочки и внутреннего со-
держания, а также полное игнорировали норм и законов его драгоценной этики. Самсон начал потихоньку пятиться задом к двери и, если бы черт вовремя не схватил его за шиворот, дал бы деру.