Я пришел ей на помощь:
-Поверьте, Софья Аркадьевна, в этом нет ничего чудесного, это что-то вроде переселения душ, только вместе с телом. Как это происходит, я и сам не знаю, но наука в мое время достигла многого, и это одно из ее чудес.
-Но все-таки, для меня это очень странно…
-Я вас понимаю, но думаю, что вы уже привыкли к электричеству, телефону и не считаете эти полезные изобретения чудом, хотя и не знаете, почему они действуют.
Софья Аркадьевна задумалась, а потом, просветлев лицом, подтвердила мою трактовку неизведанного:
-Действительно, и паровоз, и фотография, и фонограф…
-Абсолютно справедливо. Так вот, мое появление здесь - тоже одно из непонятных чудес науки.
-Это, правда, похоже на чудо, думаю, когда я расскажу своим знакомым, что встретилась с собственным правнуком, мне никто не поверит…
-Об этом, Софи, никому нельзя говорить, тем более твоим приятельницам, - вмешался в разговор Александр Иванович. - Эта наша семейная тайна.
-Но мне-то вы расскажете, как живут в будущем? Это так любопытно.
-Расскажу, - пообещал я, - как сумею…
Однако, сразу же начать рассказ мне не удалось, в комнату вошла моя давешняя революционная подружка.
-Простите, я не знала, что вы здесь, - сказала она. - Я ищу рара…
-Вы, кажется, уже встречались, - светски непринужденно произнес Александр Иванович. - Наташа, это наш гость Алексей Григорьевич…
-Да? - излишне горячо откликнулась эмансипированная дочь. - Я знаю этого господина как Василия Терентьевича.
-Тимофеевича, - поправил я девушку. - Извините за невольный обман, мне пришлось воспользоваться чужими документами…
Революционерку такое признание, кажется, обрадовало. У нее появился «коллега» по правонарушениям, и на меня она взглянула мягче, чем раньше. Генерал же, смущенно откашлявшись, продолжил представлять меня дочери:
-Наташа, мы с maman не хотели тебя волновать, но дело в том, что Алексей Григорьевич - наш близкий родственник.
-Очень любопытно, - резко откликнулась агрессивная барышня, впрочем, безо всякого интереса в голосе. - И кем же он нам приходится?
-Вам, скорее всего, я прихожусь двоюродным правнуком, - по возможности вежливо ответил я. Меня начинала раздражать эта непокорная девица.
-Кем? - только и сумела переспросить Наталья Александровна, вытаращив на меня глаза.
-Дело в том, Наташа, - мягко вмешался чадотерпимый отец, - что Алексей Григорьевич прибыл к нам из будущего. Мы еще не выяснили степени родства, но он, скорее всего, прямой потомок Миши или Саши.
-Кого, кого?
-Да, mon cher, он правнук кого-то из твоих братьев. Судя по фамилии Алексея Григорьевича, он наш потомок по мужской линии…
-Но ведь Миша и Саша еще совсем дети! - удивилась девушка.
-Простите, Наталья Александровна, если не секрет, в каком году вы родились? - спросил я.
-Никакого секрета здесь нет, я не кисейная барышня, чтобы скрывать свой возраст, мне уже двадцать два года.
-Значит, вы родились в 1878 году, а я ста тридцатью с лишним годами позже, так что вы намного лет старше меня.
За это время, я думаю, и Саша, и Миша успели повзрослеть.
-Рара, а вы уверены, что этот человек в своем уме и говорит правду? - не глядя на меня, сердито спросила Наталья Александровна.
-Натали, как ты можешь, что за моветон! - вмешалась Софья Аркадьевна. - Рара всегда уверен в том, что говорит!
-Да, Наташа, мы с Алексеем Григорьевичем объяснились и вполне удовлетворены друг другом. О том, что Алексей Григорьевич… существует и может навестить нас, я узнал еще от своего деда.
-Но, рара, вы никогда ничего подобного не рассказывали, я не представляю…
-К тому же тебе следует знать, - перебил дочь Александр Иванович, - что это наше имение куплено моим прадедом на деньги, полученные им от Алексея Григорьевича, так что он здесь у нас не столько гость, сколько хозяин.
-Это правда, Василий, извините, Алексей Григорьевич? Значит, вы не филер?
-Нет, я не филер.
-Извините, рара, можно, я еще спрошу? Алексей Григорьевич, если вы гость из будущего, ответьте, революция в России будет?
-Будет, - подтвердил я.
-Она победит, или ее зальют кровью невинных?!
-Натали, как ты можешь такое спрашивать! - опять вмешалась в разговор бдительная Софья Аркадьевна.
-Победит, - успокоил я революционерку, - и очень скоро, ровно через семнадцать лет.
Родители смутились и с вопросительной тревогой посмотрели на меня, пытаясь понять, шучу я или говорю серьезно. Только дочь поверила мне с первого слова.
-Ура! - закричала она. - Я знала, я предчувствовала! Сбудутся вековые чаянья народа! «Оковы рухнут, и свобода вас встретит радостно у входа, и братья меч вам отдадут!»
Я ее радости не разделил:
-Возможно, - продолжил я, - только лично вам я бы посоветовал к этому времени уехать из России.
-Почему?
-Потому что иначе вас расстреляют, как дворянку и дочь генерала. Как и всех ваших близких.
-Но позвольте, за что? - удивленно спросил Александр Иванович.
-За то, что вы пили народную кровь.
-Но я не пил ничьей крови, - запротестовал Александр Иванович, - напротив, всеми силами служил Отечеству! А Наташа, к тому же, увлечена этой глупой революционной борьбой!
-По мнению революционеров, вы служите не Отечеству, а кровавому царскому режиму, а Наталья Александровна, сколько я могу судить, революционерка-народница. Победит же другая революционная партия, которая уничтожит сначала всех конкурентов, а потом и своих активных членов.
-А народ, народ будет счастлив? - дрогнувшим голосом спросила Наталья.
-Да, будет, но не весь народ, а та его часть, которая не погибнет во время гражданской войны, не умрет от голода, выживет в лагерях, то есть на каторге. Лагеря - это будет такой вид каторжных работ для миллионов революционных рабов, - пояснил я ожидающие их перспективы.
-Значит, все-таки кто-то станет счастлив, - упрямо сказала революционерка.
-Да, те, кто научится беззаветно и преданно любить ставших вельможами бывших революционеров, эта часть народа будет счастлива.
-Но то, что вы говорите, совершенно немыслимо! - твердо сказал действительный статский советник. - В России такое просто невозможно.