В конце своей эволюции эти звёзды взорвались как сверхновые, и ударные волны распылили в космосе и добросили до Солнечной системы химические элементы тяжелее гелия - углерод кислород и другие. При вспышке сверхновой звезды образовались и самые тяжёлые химические элементы - от железа до урана, - которые также можно найти в бабочке. Это легкомысленное насекомое состоит из древнего инозвёздного вещества. Бабочка несёт в себе как следы первых минут рождения Вселенной, так жизни и смерти многих звёзд…
Густые брови профессора поднимались всё выше и выше, а Никки не спеша продолжала:
-Звёзды светят и днём, поэтому, кроме молодого солнечного света, который летел в космосе восемь минут, на бабочку одновременно падает и древнее излучение далёких звёзд. Этот звёздный свет покинул фотосферы своих светил сотни и тысячи лет назад, преодолел огромное пространство и закончил существование на крыльях земной бабочки, слегка нагрев их древним теплом, возможно, уже погасших звёзд. Цветовая непрозрачность бабочки спектрально условна. Сквозь хитиновую броню легко проникают космические и земные излучения, включая гравитационные и радиоволны, гамма-лучи и нейтрино. Бабочка быстро машет крыльями и сама оказывается источником низкочастотного звукового и гравитационного излучения. Она находится в искривлённом пространстве-времени вокруг Земли и движется, опираясь на воздух, тем самым полёт бабочки - это непрерывное бегство от падения по геодезической линии… Достаточно? - спросила Никки Ван-Теллера.
-Нет… - зачарованно протянул старый профессор, - я бы ещё послушал…
-Бабочка эффективно оперирует временем и его энергией. Согласно следствиям из специальной теории относительности Эйнштейна, бабочка и её крылья, двигаясь с разной пространственной скоростью, обладают разными скоростями времени в каждой точке крыла и корпуса. Мускулы бабочки, махая крыльями, меняют скорость времени вдоль крыла. Молекулы воздуха двигаются с наибольшей скоростью в пространстве и с наименьшей скоростью во времени. Результат соударения молекул воздуха с молекулами крыльев описывается на языке классической физики как давление или передача энергии, но его правильнее рассматривать как обмен пространственно-временными параметрами между атомами. Порхающий полёт бабочки - это танцующее взаимодействие личных времён и пространств бабочки, гравитационного поля Земли и атмосферных молекул… Продолжать? - снова спросила Никки.
-Если есть что добавить, то - да, - по-прежнему заинтересованно проговорил Ван-Теллер.
-Ну… бабочка - термодинамически открытая, самоорганизующаяся система по Пригожину и обладает целым букетом нестабильностей, например неустойчивостью Тьюринга в средах диффундирующих химических реагентов, отвечающей за образование структур тела бабочки и за узор на её крыльях. Можно отметить нелинейное распространение электрических импульсов в нервных клетках, волновую нестабильность в виде кишечной перистальтики, а также образование солитонов в длинных цепях белковых молекул. Бабочка - это метастабильный объект, образованный букетом структурообразующих неустойчивостей. Бабочка жива, пока нестабильна - если она избавится от неустойчивости, то умрёт. Абсолютно стабильная система всегда мертва.
Никки решила остановиться без всяких вопросов о продолжении. Профессор Ван-Теллер смотрел на неё с острым интересом.
-Кто вас научил такому… видению? - заинтригованно спросил он. Студенты сидели не дыша.
-В основном - вы, профессор, - улыбнулась Никки.
-Как так? - совсем высоко поднял седые лохматые брови профессор Ван-Теллер.
-Я взяла вашу книгу «Общий курс системного моделирования», - весело пояснила Никки, - чтобы почитать о функционировании квазизамкнутых биосистем.
-Кто вас научил такому… видению? - заинтригованно спросил он. Студенты сидели не дыша.
-В основном - вы, профессор, - улыбнулась Никки.
-Как так? - совсем высоко поднял седые лохматые брови профессор Ван-Теллер.
-Я взяла вашу книгу «Общий курс системного моделирования», - весело пояснила Никки, - чтобы почитать о функционировании квазизамкнутых биосистем. Книга оказалась очень полезной для расчётов моей оранжереи. А потом я так увлеклась, что прочитала её всю. Многие места были весьма непростыми, но я их одолела, и ваша книга… перевернула моё представление об этом мире.
-Спасибо, - помолчав, сказал профессор Ван-Теллер тихим удивлённым голосом. - Самый ценный отзыв, который я когда-либо получал о своей книге… К сведению остальных, - обратился он к аудитории, - «Общий курс» - не школьный, а университетский учебник.
Он повернулся снова к Никки.
-Я узнал вас, вы - мисс Никки Гринвич, прожившая на астероиде десять лет?
Никки согласно кивнула.
-У меня к вам просьба, - пристально глядя на Никки, произнёс профессор. - Скоро выходит новое издание «Общего курса». На суперобложке издатели любят размещать похвалы книге от всяких знаменитостей. Как практичный человек, я хотел бы привести ваш отзыв о моей книге крупным шрифтом на обложке. - Профессор поднял руку с т-фоном, записывающим всю лекцию. - Я уверен, это заметно поднимет уровень продаж. Вы согласны?
-Конечно, профессор, - легко согласилась Никки.
-С вашим портретом? - уточнил профессор.
-Как вам будет угодно, - не возражала Никки. Аудитория еле слышно, но дружно загудела.
-Скажите, - продолжил профессор, наклонившись к Никки, - а вас не удивила моя такая… очень деловая просьба? - Он смотрел на неё со странным вниманием.
-Нет, - улыбнулась Никки, - это полностью соответствует системной парадигме, изложенной в вашей книге. А могу я рассчитывать на десять процентов от роста продаж вашего учебника?
-Можете! - Профессор расхохотался, и глаза его торжествующе блеснули. Он медленно заковылял к кафедре, опираясь на огромную клюку. - Вряд ли кто понял, - весело произнёс Ван-Теллер, - но я проверял, насколько мисс Гринвич усвоила последнюю главу моей книги. Она усвоила её отлично! Но это был не просто тест, - обернулся профессор к Никки, - все наши договорённости остаются в силе.
-Нисколько не сомневалась, - сказала Никки.
Школьники не выдержали и забубнили.
-Принцесса Дзинтара, - профессор остановился возле передних столов, - а вы что-нибудь хотите сказать о бабочке, которая порхает в этом зале в вашу честь?
-Она красива, - сказала Дзинтара, - и это её главная загадка. Когда я смотрю на полёт бабочки, моё сердце трепещет от счастья и тоски. Почему? Может, мы в древности дружили с этой бабочкой, и генетическая память о тех временах ещё жива? Или во мне существует эстетический контур, резонирующий с музыкой, бабочкой, стихом? А может, это вечная мечта о крыльях и свободе бьётся и плачет во мне?
Принцесса замолчала. Профессор неподвижно постоял возле неё, потом доковылял до кафедры и повернулся к аудитории лицом.
-Браво всем, - сказал он, улыбаясь.
Он уже не походил на буйного агрессивного старика с первой лекции.