..".Пахло бензином и жареной рыбой.Не занятые разговорами
люди пристально разглядывали мои джинсы, и я радовался, что сзади у меня
имеет место профессиональное пятно -- позавчера я оченьудачноселна
шприц с солидолом.
Я взялсебеполнуютарелкужареной рыбы,три стакана чаю и три
бутерброда с балыком,расплатился кучей старухиных медяков ("На паперти
стоял..." -- проворчала буфетчица), устроился в укромном углу и принялся
за еду,с удовольствием наблюдая за этими хриплоголосыми,прокуренными
людьми.Приятнобылосмотреть,какиеонизагорелые,независимые,
жилистые, все повидавшие, как они с аппетитом едят, с аппетитом курят, с
аппетитомрассказывают.Онидо последней капли использовали передышку
перед долгими часами тряской скучной дороги,раскаленной духоты кабины,
пылиисолнца.Если бы я не был программистом,я бы обязательно стал
шофером и уж работал бы не на плюгавенькой легковушке,и не на автобусе
даже,ана каком-нибудь грузовом чудовище,чтобы в кабину надо было
забираться по лестнице,а колесочтобыменятьспомощьюнебольшого
подъемного крана.
За соседнимстоликомсиделидва молодых человека,не похожих на
шоферов,и поэтому сначала янанихвниманиянеобратил.Также,
впрочем,каки они на меня.Но когда я допивал второй стакан чаю,до
меня долетело слово "диван".Затем кто-то из них произнес: "... А тогда
непонятно,зачем она вообще существует,эта изнакурнож..." -- и я стал
слушать.К сожалению, говорили они негромко, да и сидел я к ним спиной,
такчтослышнобыло плохо.Но голоса показались мне знакомыми:"...
никакихтезисов...только диван...","...такому волосатому?..", "...
диван...шестнадцатаястепень...","...притрансгрессиитолько
четырнадцатьпорядков...", "...легчесмоделироватьтранслятор...",
"...малоли кто хихикает!..","...бритву подарю...","...не можем без
дивана..." Тут один изнихзаперхал,датакзнакомо,чтоясразу
вспомнилсегодняшнююночь и обернулся,но они уже шли к выходу -- два
здоровенных парня с крутыми плечами и спортивнымизатылками.Некоторое
времяяещевиделих в окно,они перешли площадь,обогнули садик и
скрылись за диаграммами.Диван их,видите ли,волнует,--думаля.--
Русалка их не волнует. Говорящий кот их не интересует. А без дивана они,
видите ли,не могут..." Я попытался вспомнить,какойжеуменятам
диван,но ничего особенного вспомнить не мог.Диван как диван. Хороший
диван. Удобный. Только странная действительность на нем снится.
Теперь хорошобылобывернутьсядомойизанятьсявсеми этими
диванными делами вплотную.Поэкспериментировать скнигой-перевертышем,
поговоритьскотомВасилием начистоту и посмотреть,нет ли в избе на
куриных ногахещечего-нибудьинтересного.
Теперь хорошобылобывернутьсядомойизанятьсявсеми этими
диванными делами вплотную.Поэкспериментировать скнигой-перевертышем,
поговоритьскотомВасилием начистоту и посмотреть,нет ли в избе на
куриных ногахещечего-нибудьинтересного.Нодомаменяждалмой
"Москвич" и необходимость делать как ЕУ,так и ТО.С ЕУ еще можно было
примириться,это всего-навсего Ежедневный Уход, всякое там вытряхивание
ковриковиобмывкузоваструейводыпод давлением,каковой обмыв,
впрочем, можно заменить при нужде поливанием из садовой лейки или ведра.
Но вот ТО... Чистоплотному человеку в жаркий день страшно подумать о ТО.
Потому чтоТОестьнечтоиное,какТехническоеОбслуживание,а
техническоеобслуживаниесостоитв том,что я лежу под автомобилем с
масляным шприцем в руках и постепенно переношу содержимое шприцакакв
колпачковые масленки,так и себе на физиономию. Под автомобилем жарко и
душно,а днище его,покрытое толстым слоемзасохшейгрязи...Короче
говоря, мне не очень хотелось домой.
Глава четвертая
Кто позволил себе эту дьявольскую
шутку? Схватить его и сорвать с
него маску, чтобы мы знали, кого
нам поутру повесить на крепостной
стене!
Э. По
Якупил позавчерашнюю "Правду", выпил газированной воды и устроился на
скамье в садике, в тени Доски Почета. Было одиннадцать часов. Явнимательно
прочиталгазету.Наэтоушлосемьминут.Тогдаяпрочиталстатью о
гидропонике,фельетонохапугахизКанскаибольшоеписьморабочих
химическогозаводавредакцию.Этозаняловсего-навсего22 минуты. Не
сходить ли в кино, подумал я. Но "Козару" я уже видел -- один раз вкинои
один раз по телевизору. Тогда я решил попить воды, сложил газету и встал. Из
всей старухиной меди в кармане у меняосталсявсегоодинпятак.Пропью,
решиля,выпилводыссиропом, получил копейку сдачи и купил в соседнем
ларьке коробок спичек. Больше делать мне вцентрегородабылорешительно
нечего.И я пошел куда глаза глядят -- в неширокую улицу между магазином N2
и столовой N 11.
Прохожих наулицепочтинебыло.Меняобогнал большой пыльный
грузовик с грохочущимтрейлером.Шофер,высунув в окнолокотьи
голову,устало смотрел на булыжную мостовую.Улица,понижаясь,круто
заворачивала направо, у поворота рядом с тротуаром торчал из земли ствол
старинной чугунной пушки,дуло ее было забито землей и окурками. Вскоре
улица кончилась обрывом к реке.Я посидел на краю обрыва иполюбовался
пейзажем, затемперешелна другую сторону и побрел обратно.