Дляочисткисовести я
спросил у него,какова дорога до Лысой Горы.Юный сержант посмотрел на
менясбольшимнедовериемисказал:"Дорога?Что это вы говорите,
гражданин?Какая же тамдорога?Неттамникакойдороги".Домойя
вернулся под проливным дождиком.
Старуха отбыла.Кот Василий исчез.В колодце кто-топелнадва
голоса,иэтобыложутко и тоскливо.Вскоре ливень сменился скучным
мелким дождем. Стало темно.
Я забралсявсвоюкомнатуипопыталсяэкспериментироватьс
книгой-перевертышем.Однако в ней что-тозастопорило.Можетбыть,я
делалчто-нибудьнетакиливлияла погода,но она как была,так и
оставалась "Практическими занятиями по синтаксису ипунктуации"Ф.Ф.
Кузьмина,сколькояни ухищрялся.Читать такую книгу было совершенно
невозможно, и я попытал счастья с зеркалом. Но зеркало отражаловсе что
угодно и молчало. Тогда я лег на диван и стал лежать.
От скуки и шумадождяяуженачалбылодремать,когдавдруг
зазвонил телефон. Я вышел в прихожую и взял трубку.
-- Алло...
В трубке молчало и потрескивало.
-- Алло, -- сказал я и подул в трубку. -- Нажмите кнопку.
Ответа не было.
-- Постучите по аппарату,-- посоветовал я.Трубка молчала. Я еще
раз подул, подергал шнур и сказал: -- Перезвоните с другого автомата.
Тогда в трубке грубо осведомились:
-- Это Александр?
-- Да. -- Я был удивлен.
-- Ты почему не отвечаешь?
-- Я отвечаю. Кто это?
-- Это Петровскийтебябеспокоит.Сходивзасольный цех и скажи
мастеру, чтобы мне позвонил.
-- Какому мастеру?
-- Ну, кто там у тебя сегодня?
-- Не знаю...
-- Что значит -- не знаю? Это Александр?
-- Слушайте,гражданин,--сказаля.--Покакомуномеру вы
звоните?
-- По семьдесят второму... Это семьдесят второй?
Я не знал.
-- По-видимому, нет, -- сказал я.
-- Что же вы говорите, что вы Александр?
-- Я в самом деле Александр!
-- Тьфу!.. Это комбинат?
-- Нет, -- сказал я. -- Это музей.
-- А... Тогда извиняюсь. Мастера, значит, позвать, не можете...
Я повесил трубку.Некоторое время я стоял,оглядывая прихожую.В
прихожей было пять дверей:в мою комнату, во двор, в бабкину комнату, в
туалет и еще одна,обитая железом,с громадным висячим замком. Скучно,
подумал я.Одиноко.И лампочкатусклая,пыльная...Волочаноги,я
вернулся в свою комнату и остановился на пороге.
Дивананебыло.
Все остальное было совершенно по-прежнему: стол, и печь, и зеркало,
и вешалка,и табуретка.
..Волочаноги,я
вернулся в свою комнату и остановился на пороге.
Дивананебыло.
Все остальное было совершенно по-прежнему: стол, и печь, и зеркало,
и вешалка,и табуретка.И книга лежала на подоконнике точно там, где я
ееоставил.Анаполу,гдераньше был диван,остался только очень
пыльный,замусоренный прямоугольник.Потом я увидел постельноебелье,
аккуратно сложенное под вешалкой.
-- Только что здесь был диван,-- вслух сказаля.--Янанем
лежал.
Что-то изменилось вдоме.Комнатанаполниласьневнятнымшумом.
Кто-то разговаривал, слышалась музыка, где-то смеялись, кашляли, шаркали
ногами.Смутная теньнамгновениезаслониласветлампочки,громко
скрипнулиполовицы.Потом вдруг запахло аптекой,и в лицо мне пахнуло
холодом.Я попятился.И тотчас же кто-то резко и отчетливо постучалв
наружнуюдверь.Шумымгновенно утихли.Оглядываясь на то место,где
раньше был диван,я вновь вышел в сени и открыл дверь.Передо мной под
мелкимдождем стоял невысокий изящный человек в коротком кремовом плаще
идеальной чистоты, с поднятым воротником. Он снял шляпу и с достоинством
произнес:
-- Прошу прощения,Александр Иванович.Не могли бы вы уделить мне
пять минут для разговора?
-- Конечно, -- сказал я растерянно. -- Заходите...
Этого человекая видел впервые в жизни,и у меня мелькнула мысль,
не связан ли он с местноймилицией.Незнакомецшагнулвприхожуюи
сделалдвижение пройти прямо в мою комнату.Я заступил ему дорогу.Не
знаю,зачем я это сделал,-- наверное,потому,что мненехотелось
расспросов насчет пыли и мусора на полу.
-- Извините,-- пролепетал я,-- может быть, здесь... А то у меня
беспорядок. И сесть негде...
Незнакомец резко вскинул голову.
-- Как -- негде? -- сказал он негромко. -- А диван?
С минуту мы молча смотрели друг другу в глаза.
-- М-м-м... Что -- диван? -- спросил я почему-то шепотом.
Незнакомец опустил веки.
-- Ах,вот как?-- медленно произнес он. -- Понимаю. Жаль. Ну что
ж, извините...
Он вежливокивнул,наделшляпуи решительно направился к дверям
туалета.
-- Куда вы? -- закричал я. -- Вы не туда!
Незнакомец, не оборачиваясь, пробормотал: "Ах, это безразлично", --
искрылсязадверью.Ямашинально зажег ему свет,постоял немного,
прислушиваясь, затем рванул дверь. В туалете никого не было. Я осторожно
вытащилсигаретуизакурил.Диван,подумаля.Причем здесь диван?
Никогда не слыхал никаких сказокодиванах.Былковер-самолет.Была
скатерть-самобранка.Были:шапка-невидимка,сапоги-скороходы,
гусли-самогуды.Было чудо-зеркальце.А чудо-дивана не было. На диванах
сидятили лежат,диван -- это нечто прочное,очень обыкновенное.