-- Да все равно он спит...
-- Кто он такой? Откуда свалился?
-- А я почему знаю?
-- Вот досада... Ну просто феноменально не везет.
Опять соседям не спится,подумал я спросонья.Я вообразил,что я
дома.Дома у меня в соседях два брата-физика,которые обожают работать
ночью.Кдвумчасам пополуночи у них кончаются сигареты,и тогда они
забираютсякомневкомнатуиначинаютшарить,стучамебельюи
переругиваясь.
Я схватил подушку и швырнул в пустоту. Что-то с шумом обрушилось, и
стало тихо.
-- Подушку верните,-- сказал я,-- и убирайтесь вон. Сигареты на
столе.
Звук собственного голоса разбудил меня окончательно.Я сел.Уныло
лаяли собаки,за стеной грозно храпела старуха. Я наконец вспомнил, где
нахожусь.В комнате никого не было. В сумеречном свете я увидел на полу
свою подушку и барахло,рухнувшее с вешалки. "Бабка голову оторвет", --
подумал я и вскочил. Пол был холодный, и я переступил на половики. Бабка
пересталахрапеть.Я замер.Потрескивали половицы,что-то хрустело и
шелестело в углах.Бабка оглушительно свистнула изахрапеласнова.Я
поднялподушку и бросил ее на диван.От рухляди пахло псиной.Вешалка
сорвалась с гвоздя и виселабоком.Япоправилееисталподбирать
рухлядь.Едваяповесилпоследнийсалоп,как вешалка оборвалась и,
шаркнув пообоям,сноваповисланаодномгвозде.Бабкаперестала
храпеть,и я облился холодным потом. Где-то поблизости завопил петух. В
суп тебя, подумал я с ненавистью. Старуха за стеной принялась вертеться,
скрипели и щелкали пружины.Я ждал, стоя на одной ноге. Во дворе кто-то
сказал тихонько:"Спать пора, засиделись мы сегодня с тобой". Голос был
молодой,женский."Спатьтакспать,--отозвалсядругойголос.
Послышался протяжный зевок.-- Плескаться больше не будешь сегодня?" --
"Холодно что-то. Давай баиньки". Стало тихо. Бабка зарычала и заворчала,
и я осторожно вернулся на диван.Утром встану пораньше ивсепоправлю
как следует...
Я лег на правый бок,натянул одеяло на ухо,закрыл глаза ивдруг
понял,чтоспать мне совершенно не хочется -- хочется есть.Ай-яй-яй,
подумал я. Надо было срочно принимать меры, и я их принял.
Вот, скажем,системадвухинтегральныхуравнений типа уравнений
звездной статистики;обе неизвестные функции находятся подинтегралом.
Решать,естественно,можнотолькочисленно,скажем,наБЭСМ...Я
вспомнил нашу БЭСМ. Панель управления цвета заварного крема. Женя кладет
на эту панель газетный сверток и неторопливо его разворачивает."У тебя
что?" --"Уменяссыромиколбасой".Спольскойполукопченой,
кружочками."Эхты,женитьсянадо!Уменякотлеты,счесночком,
домашние.И соленый огурчик". Нет, два огурчика... Четыре котлеты и для
ровногосчетачетыре крепких соленых огурчика.
.. Четыре котлеты и для
ровногосчетачетыре крепких соленых огурчика.И четыре куска хлеба с
маслом...
Я откинул одеяло и сел.Может быть,в машине что-нибудь осталось?
Нет,все, что там было, я съел. Осталась поваренная книга для Валькиной
мамы,которая живет в Лежневе.Как это там...Соус пикан.Полстакана
уксусу, две луковицы... и перчик. Подается к мясным блюдам... Как сейчас
помню:к маленьким бифштексам."Вот подлость,-- подумал я,-- ведь не
просто к бифштексам, а к ма-а-аленьким бифштексам". Я вскочил и подбежал
к окну.В ночном воздухе отчетливопахлома-а-аленькимибифштексами.
Откуда-тоизнедрподсознаниявсплыло:"Подавалисьемуобычныев
трактирах блюда,как то: кислые щи, мозги с горошком, огурец соленый (я
глотнул) ивечныйслоеныйсладкийпирожок..." -- "Отвлечься бы",--
подумал я и взял книгу с подоконника.Это был Алексей Толстой,"Хмурое
утро".Яоткрылнаугад."Махно,сломав сардиночный нож,вытащил из
карманаперламутровыйножиксполусотнейлезвийиимпродолжал
орудовать,открываяжестянкисананасами(плоходело,подумал я),
французским паштетом, с омарами, от которых резко запахло по комнате". Я
осторожноположилкнигуиселзастол на табурет.В комнате вдруг
обнаружился вкусный резкий запах:должно быть,пахло омарами.Ястал
размышлять,почемуядосихпор ни разу не попробовал омаров.Или,
скажем,устриц.У Диккенса все едят устриц,орудуют складными ножами,
отрезаюттолстыеломтихлеба,намазываютмаслом...Ясталнервно
разглаживать скатерть.На скатерти виднелись неотмытыепятна.Наней
многоивкусноели.Елиомаровимозги с горошком.Ели маленькие
бифштексы с соусом пикан.Большие и средние бифштексытожеели.Сыто
отдувались, удовлетворенно цыкали зубом...
Отдуваться мне было не с чего, и я принялся цыкать зубом.
Наверное, я делал это громкоиголодно,потомучтостарухаза
стенойзаскрипелакроватью,сердитозабормотала,загремела чем-то и
вдруг вошла ко мне в комнату.На ней была длиннаясераярубаха,ав
рукахонанеслатарелку,ивкомнатесейчасжераспространился
настоящий,а нефантастическийароматеды.Старухаулыбалась.Она
поставила тарелку прямо передо мной и сладко пробасила:
-- Откушай-ко,батюшка,АлександрИванович.Откушай,чембог
послал, со мной переслал...
-- Что вы,что вы, Наина Киевна, -- забормотал я, -- зачем же было
так беспокоить себя...
Но в руке у меня уже откуда-то оказалась вилка с костяной ручкой, и
я стал есть, а бабка стояла рядом, кивала и приговаривала:
-- Кушай, батюшка, кушай на здоровьице...
Я съел все. Это была горячая картошка с топленым маслом.
-- Наина Киевна,-- сказал я истово, -- вы меня спасли от голодной
смерти.