-- Тогда пойдем расписочку напишем...
Роман поднял брови,закатил глаза,оскалил зубы и потряс головой,
но все-таки вышел.Я осмотрелся.Мебели в комнате было немного. У окна
стоял массивный стол,накрытый ветхой серой скатертью с бахромой, перед
столом--колченогий табурет.Возле голой бревенчатой стены помещался
обширный диван,на другой стене,заклееннойразнокалибернымиобоями,
была вешалка с какой-то рухлядью (ватники, вылезшие шубы, драные кепки и
ушанки).В комнатувдаваласьбольшаярусскаяпечь,сияющаясвежей
побелкой,анапротиввуглу висело большое мутное зеркало в облезлой
раме. Пол был выскоблен и покрыт полосатыми половиками.
За стеной бубнили в два голоса: старуха басила на одной ноте, голос
Романа повышался и понижался."Скатерть, инвентарный номер двести сорок
пять..."-- "Вы еще каждую половицу запишите!.." -- "Стол обеденный..."
-- "Печь вы тоже запишете?.." -- " Порядок нужен... Диван..."
Я подошелкокну и отдернул занавеску.За окном был дуб,больше
ничего не было видно.Я стал смотреть на дуб.Это было,видимо, очень
древнеерастение.Корабылананемсераяикакая-томертвая,а
чудовищные корни,вылезшие изземли,былипокрытыкраснымибелым
лишайником."Иещедубзапишите!"--сказалзастеной Роман.На
подоконнике лежала пухлая засаленнаякнига,ябездумнополисталее,
отошелотокнаисел на диван.И мне сейчас же захотелось спать.Я
подумал,что вел сегодня машинучетырнадцатьчасов,чтонестоило,
пожалуй,такторопиться,чтоспинауменяболит,ав голове все
путается, что плевать мне в конце концов на эту нудную старуху, и скорее
бы все кончилось и можно было бы лечь и заснуть...
-- Ну вот,-- сказал Роман,появляясь на пороге.-- Формальности
окончены.-- Он помотал рукой с растопыренными пальцами,измазанными в
чернилах.-- Наши пальчики устали:мы писали,мыписали...Ложитесь
спать. Мы уходим, а вы спокойно ложитесь спать. Что вы завтра делаете?
-- Жду, -- вяло ответил я.
-- Где?
-- Здесь. И около почтамта.
-- Завтра вы, наверное, не уедете?
-- Завтра вряд ли... Скорее всего -- послезавтра.
-- Тогдамыеще увидимся.Наша любовь впереди.-- Он улыбнулся,
махнул рукой и вышел.
Я ленивоподумал,чтонадо было бы его проводить и попрощаться с
Володей,и лег.Сейчас же в комнату вошла старуха.Явстал.Старуха
некоторое время пристально на меня глядела.
-- Боюсь я,батюшка, что ты зубом цыкать станешь, -- сказала она с
беспокойством.
-- Не стану я цыкать, -- сказал я утомленно. -- Я спать стану.
-- И ложись, и спи... Денежки только вот заплати и спи...
Я полез в задний карман за бумажником.
.. Денежки только вот заплати и спи...
Я полез в задний карман за бумажником.
--Сколько с меня?
Старуха подняла глаза к потолку.-- Рубль положим запомещение...
Полтинничекзапостельное белье -- мое оно,не казенное.За две ночи
выходит три рубли...А сколько от щедрот накинешь --забеспокойство,
значит, -- я уж и не знаю...
Я протянул ей пятерку.
-- От щедрот пока рубль, -- сказал я. -- А там видно будет.
Старуха живо схватила деньги и удалилась, бормоча что-то про сдачу.
Небыло ее довольно долго,и я уже хотел махнуть рукой и на сдачу и на
белье, но она вернулась и выложила на стол пригоршню грязных медяков.
-- Воттебеи сдача,батюшка,-- сказала она.-- Ровно рублик,
можешь не пересчитывать.
-- Не буду пересчитывать, -- сказал я. -- Как насчет белья?
-- Сейчас постелю. Ты выйди во двор, прогуляйся, а я постелю.
Я вышел,на ходу вытаскивая сигареты.Солнце,наконец,село,и
наступила белая ночь. Где-то лаяли собаки. Я присел под дубом на вросшую
в землю скамеечку,закурил и стал смотреть на бледное беззвездное небо.
Откуда-тобесшумнопоявилсякот,глянулнаменяфлюоресцирующими
глазами,затембыстровскарабкался на дуб и исчез в темной листве.Я
сразу забыл о нем и вздрогнул,когда он завозилсягде-тонаверху.На
голову мнепосыпалсямусор."Чтобтебе..."-- сказал я вслух и стал
отряхиваться.Спать хотелось необычайно.Издомувышластаруха,не
замечая меня,побрела к колодцу. Я понял это так, что постель готова, и
вернулся в комнату.
Вредная бабка постелила мне на полу.Ну уж нет,подумал я,запер
дверь нащеколду,перетащилпостельнадиванисталраздеваться.
Сумрачныйсветпадализокна,на дубе шумно возился кот.Я замотал
головой, вытряхивая из волос мусор. Странный это был мусор, неожиданный:
крупная сухая рыбья чешуя.Колко спать будет,подумал я,повалился на
подушку и сразу уснул.
Глава вторая
...Опустевший дом превратился влогово
лисиц и барсуков, и потому здесьмогут
появляться странные оборотни и призраки.
А. Уэда
Япроснулсяпосрединочиоттого,чтовкомнатеразговаривали.
Разговаривали двое, едва слышным шепотом. Голоса были очень похожи, ноодин
былнемного сдавленный и хрипловатый, а другой выдавал крайнее раздражение.
-- Не хрипи, -- шептал раздраженный. -- Ты можешь не хрипеть?
-- Могу, -- отозвался сдавленный и заперхал.
-- Да тише ты... -- прошипел раздраженный.
-- Хрипунец,--объяснилсдавленный.--Утреннийкашель
курильщика... -- Он снова заперхал.
-- Удались отсюда, -- сказал раздраженный.