Коротышка в своем неизменном ковбойском одеянии походил на кинозвезду, а Стетсон перебрасывался крепкими шуточками со своим старым другом, местным работником агентства CBS. Из партийной солидарности и в преддверии выборов Лорен решил разделить с департаментом шерифа лавры победителя в битве против наркотиков.
Киприано прибыл в форменной одежде. Лорену бросилась в глаза его новая стрижка. Стоя перед микрофоном, он сурово и немногословно докладывал о недавних событиях. При этом не забыв упомянуть, что первым обо всем догадался и ворвался в домик шеф, а уж в ответах на последующие вопросы Лорен и вовсе предстал героем. В этот момент все камеры разом застрекотали.
Лорен потрясающе выглядел именно тогда, когда показывал «ингрэм МАК‑11», обнаруженный под передним сиденьем пикапа контрабандистов. Маленький автомат казался игрушечным в здоровенных ручищах Лорена, но эта «игрушка» стреляла со скоростью тысяча двести выстрелов в минуту. После того как Лорен живописал картину захвата подозреваемых, Трухильо официально поздравил и пожал руки триумфаторов, затем произнес импровизированную речь о неустанных стараниях администрации мэра в борьбе с наркотической напастью, и, наконец, раздал значки с надписью «синтезируем джинсы, а не наркотики».
Лорен какое‑то время с сомнением разглядывал полученный значок. Положил его в карман. Эти придурки никогда не упустят возможности заняться рекламой.
По окончании пресс‑конференции, когда телевизионщики паковали камеры и микрофоны, Трухильо подошел к Лорену, чтобы еще раз пожать ему руку.
– Тебе следовало бы сообщить мне об этом заранее, Лорен, – сказал он.
– А разве мы не сообщили? – Лорен взглянул на Киприано, стараясь как можно естественнее изобразить удивление.
– В этом деле надо действовать сообща. Очень важно выступить единым фронтом против угрозы наркотиков.
– Прости меня, Эд. Постараюсь выяснить, как это произошло. – Лорен смущенно закашлялся. – Эд, необходимо раздобыть деньги, чтобы переслать наркотики в Альбукерке. В нашем городе нет возможности надежно хранить такую уйму наркотиков.
Трухильо непонимающе заморгал.
– Что ты имеешь ввиду?
– Это вещественное доказательство, Эд. Обычно они просто хранятся в нашем сейфе, но это целый пикап с прицепом, забитые «черной молнией», «любовным зельем» и криптонитом. Сейчас все это в гараже, под охраной, но невозможно держать их там бесконечно.
Трухильо принял озадаченный вид.
– Нельзя ли это уничтожить?
– Это вещественное доказательство, Эд. Мы уничтожим его только после суда, а пока...
– Я хотел сказать, ликвидировать большую часть наркотиков. Оставить лишь некоторое количество, достаточное для доказательства вины преступников.
– Есть такое понятие – цепочка доказательств. Нельзя допустить легкомысленного отношения к делу, иначе хороший адвокат повернет все так, будто и не было никакого пикапа с прицепом. Сожалею, Эд, но деньги необходимы.
– Не знаю даже, что и делать.
Разговор на эту тему явно тяготил мэра. Лорен посмотрел на него в упор.
– Ты совсем недавно много говорил о героической борьбе твоей администрации с наркотиками, Эд, а теперь не хочешь выписать мне какой‑то вшивый чек?
– Слушай, а окружные власти не оплатят часть расходов? Они ведь имеют к этому отношение.
– Дело твое, но у округа денег меньше, чем у города.
– У тебя уже были недавно внушительные непредвиденные расходы. Опять же надо заплатить твоим людям за сверхурочную работу прошлой ночью.
– И за нынешнюю ночь тоже. В этот раз больше, чем за прошлую, потому что после сегодняшних событий пьяных и буйных прибавится.
– Ну ладно.
– И за нынешнюю ночь тоже. В этот раз больше, чем за прошлую, потому что после сегодняшних событий пьяных и буйных прибавится.
– Ну ладно.
Трухильо скривился. Лорен продолжал:
– Ты только подумай, насколько было бы хуже, если бы люди не просто напились, а получили бы огромное количество криптонита и прочей гадости.
– Хорошо, придется выделить деньги. Хочешь хорошую рекламу – плати деньги.
– Вот лиса, – прокомментировал Лорен, когда Киприано вез его обратно в офис. – Мы схватили подонков, намеревавшихся распространять синтетическое дерьмо в нашем городе, а для него это всего лишь реклама.
– И дополнительные расходы, – добавил Киприано. И почесал шею: раздражение после недавней стрижки.
– Это точно. Он мне уже осточертел.
Машина отбрасывала длинные тени на дороге. Темнело.
– Они навевают ностальгию, не правда ли?
– Прежний мэр, нечистый на руку, имел темные делишки с ворюгами, но по крайней мере в большинстве случаев он не был такой лисой.
– Верно. Не прикармань Робертс для компании своего братца деньги, выделенные на строительство дороги, не мне пришлось бы иметь дело с малюткой Эдди.
– Малютка Эдди. Неплохо сказано, – развеселился Лорен.
– В этом городе пятьдесят лет подряд крали деньги из федеральных фондов. И вдруг избиратели вспомнили про то, что они налогоплательщики, значит, это их деньги воруют, и решили обидеться.
– Долго же они собирались.
– Только Робертсу удалось стать мэром, как поменялись правила игры.
Лорен ослабил галстук и расстегнул ворот рубахи. Несмотря на множество событий и недосып за прошедшие сутки, он не чувствовал усталости. Прилив сил, вызванный успешной операцией, все еще не иссяк.
– Знаешь, – радушно заговорил он, – я вспомнил, как когда‑то я зашел в саманный домик и купил там пакет мексиканской потогуайи у старика Мартинеза. В нашей средней школе все курили ее листья, а из плодов делали мескаль, и пили его из глиняного кувшина, на дне которого лежал червяк. Это безвредно, насколько я понимаю.
– И ты пробовал? – удивился Киприано. Сбавил скорость для поворота на шоссе номер 81 и признался: – Я тоже покупал, бывало, кувшин у папаши Мартинеза.
– А сейчас распространились другие наркотики. Торговцы наркотиками теперь вооружены автоматами МАК‑11. В лабораториях химики колдуют над очередным зельем. Каждую неделю придумывают новый сорт отравы. Убийцы. Разрушается мозг. Портится наследственность, – негодовал Лорен. – В некоторых странах наркомафия управляет правительством.
– Такой век на дворе.
– В нашем городе это не пройдет, – сказал Лорен. Он подумал о типах вроде Робби Киснероса, который продает наркотическую гадость его дочерям. Катрина, по‑видимому, употребляет «черную молнию», взгляд ее стал тяжелым и непроницаемым.
– Ты только посмотри на эту штуковину, – обратился к напарнику Лорен, беря в руки МАК‑11. Вечернее солнце тускло отражалось в черной поверхности оружия. Тысяча двести выстрелов в минуту, повторил Лорен. Кто бы мог подумать, что такая маленькая вещица способна на такую скорострельность.
– Помилуй, шеф, – неожиданно произнес Киприано, – что я тебе сделал?
– А? Что? – вышел из задумчивости Лорен.
– У тебя был такой вид, будто ты собираешься меня пристрелить.
– Да что ты, извини. – Он положил оружие на место. – Я думал о наркомафии в нашем городе. Черт возьми, я даже Мартинеза привлек бы к ответственности, будь он еще жив.
– Тебе надо быть осторожнее, шеф.