Кузнечик долго ждал ее, потом уснул. Ему приснился отец, как он сидит за столом и упаковывает книги и кладет: их в сундук… Проснулся Кузнечик оттого, то ему стало плохо. Тошнило, и очень болел живот. Он сбегал на двор, стало немного полегче, но потом сильно закружилась голова, он упал и не мог встать до утра. Утром головокружение почти прошло, но страшно, до слез, стало болеть все тело. Совсем не хотелось есть, при одной мысли об еде начинало мутить. Было холодно, очень холодно. Зато теперь Кузнечик знал, что ему нужно делать.
С трудом он сел за стол. Перед ним, как перед отцом тогда, лежала стопа книг. И Кузнечик, в точности как отец, стал брать книги, заворачивать их в полиэтиленовые пакеты и класть в сундук. Последнюю книгу он раскрыл и перелистал. Называлась она «Девяносто третий год», и написал ее писатель Гюго – тот самый, который написал «Гавроша». На титульном листе был их с отцом экслибрис: веселый чертик примостился на месяце, свесив копытца. Но ниже этого экслибриса Кузнечик с изумлением увидел другой, новый: на толстой книге, задумавшись, сидит обезьяна и держит в руке человеческий череп. На корешке книги написано: «Дарвин». Кузнечик знал, кто такой Дарвин, отец читал и рассказывал про него. Дарвин первым придумал, что человек произошел от обезьяны. «Пап, а что, – спросил тогда Кузнечик, – тебя сделали из большой обезьяны, а меня из маленькой?» И они потом долго вспоминали это и смеялись. Так что про Дарвина Кузнечик знал всё. Но смысла этой картинки он, как ни старался, понять не мог. Потом у него заболела голова, и он не мог больше размышлять.
Он положил эту последнюю книгу в сундук и закрыл крышку. Теперь надо было для надежности опустить сундук в подвал. Кузнечик попытался сдвинуть его – не получилось. Тогда он вспомнил, как отец объяснял ему, что такое рычаги. Он нашел веревку, один, конец привязал и ручке сундука, а другой – к черенку лопаты, встал так, чтобы веревка проходила над открытым люком, воткнул лопату в щель между половицами и всем весом налег на черенок. Тяжелый сундук сдвинулся на несколько сантиметров. Кузнечик намотал образовавшийся излишек веревки на черенок, снова воткнул лопату и снова налег. Так он делал много раз, пот заливал лицо, в глазах потемнело, сердце колотилось, он падал от боли и слабости, но опять поднимался и принимался за работу, и наконец проклятый сундук дополз до люка и обрушился вниз. Кузнечик очень долго лежал на полу, потом подполз к люку и захлопнул крышку. Теперь он сделал все.
Он добрался до двери и сел, опершись о косяк. Тела он уже не чувствовал, оно то ли уплыло куда-то, то ли растворилось. Так он сидел и смотрел, как прячется за деревья солнце. Небо было синее-синее и чисто-чистое, как раньше. Собака подползла к нему и легла рядом. Она тяжело дышала и смотрела на Кузнечика с надеждой – ждала, что он ей поможет. Кузнечик обнял ее, зарылся лицом в шерсть и закрыл глаза. Он слышал, как подошел отец, сел рядом и положил руку ему на голову, но не пошевелился и не откликнулся, когда отец позвал его.
Ему было тепло.
1983
СЕРЕДИНА ПУТИ
Луна, как могла, освещала кремнистую тропу. Лес здесь подступал вплотную: давил, трещал, гукал, свистел, а когда тропа поворачивала так, что луна скрывалась за кронами, в зарослях кто-то начинал тяжело ворочаться, и конь хрипел и рвался, а рыцарь крепче сжимал рукоять меча и напряженно всматривался в темноту.
Луна уже цеплялась краем за льдисто поблескивающий горный пик, когда сквозь чернь листвы впереди рыцарь увидел оранжевый отсвет костра.
Костер горел прямо на тропе. Перед ним, глядя в огонь, сидел человек. Услышав шаги, человек поднял голову и стал всматриваться напряженно и тревожно, и рыцарь понял, что глаза человека полны светом огня и не видят его, облитого темнотой, - и шагнул в отброшенный костром свет.
- Здравствуйте, человек, - негромко сказал он.
- Здравствуйте, рыцарь, - сказал человек. - Садитесь поближе. Вы устали, наверное?
- Я уже не надеялся выбраться, - признался рыцарь, переводя дыхание.
- Как же вы так - в Лес и без огня? Неосторожно.
- Я промочил спички на переправе, - сказал рыцарь, снимая с коня седельные сумки, щит, копье, запасной меч и седло. - Но я самоуверенно решил, что успею выйти к горам засветло.
- Я вам дам спичек, - сказал человек. - У меня много.
- Вы живете здесь? - спросил рыцарь, озираясь.
- Я здесь работаю, - сказал человек. - Я сторожу Круг Света.
- О-о!.. - рыцарь с уважением осмотрелся. - Круг Света... Я думал, это легенды.
- Нет, не легенды. Раньше Кругов было много, по всей тропе. Теперь, наверное, остался только мой.
- Почему же так?
- Кому они нужны в наше время... Позвольте, однако же, полюбопытствовать: вы собираетесь сражаться с драконом?
- С драконом? - рыцарь изумленно поднял бровь. - С каким драконом?
- Ну как же: здесь еще водятся драконы. Они, правда, совсем не те, что раньше водились в Долине, помните: огромные и страшные, и по-настоящему опасные... Да вот, к примеру, тут рядом есть пещера - утром я вас отведу, - где живет дракон. Он ничего не соображает, одно крыло у него парализованное, а огня не больше, чем от паяльной лампы. Вы его убьете... У вас ведь волшебный меч?
- Волшебный.
- Ну, тогда это вам вообще не будет стоить никаких усилий: Вы его убьете, а потом наймете какую-нибудь газету, и она распишет, что дракон был ростом с шестиэтажный дом, о двенадцати головах и страшно свирепый.
- А: зачем все это?
- Ну то есть как зачем? Многие так делают. Прослыть драконоборцем, знаете ли, не так уж плохо. Да и премия за него какая-то положена, хоть и небольшая, правда... Но подождите! Если вы не за драконом, то куда же?
- Я иду к Перевалу.
- Вот как... - человек надолго замолчал. Молчал и рыцарь. Потом человек поднял голову и посмотрел на рыцаря, но посмотрел уже как-то по-иному. - К Перевалу давным-давно никто не ходит, - сказал он.
- Я знаю, - сказал рыцарь. - Я только не знаю, почему?
- Потому, наверное, что из тех, кто ушел, ни один не вернулся. Никто не знает, что с ними случилось...
- Неужели это правда: не вернулся никто?
- Никто из тех, кто ушел за Перевал. Некоторые доходили до Перевала и возвращались обратно. Теперь они живут в Долине и пишут мемуары. А из тех, кто ушел дальше, не вернулся никто.
- Что же могло с ними случиться?
- Что угодно... Может быть, они погибли. Может быть, просто не нашли обратной дороги - так, говорят, бывает. А может быть, за Перевалом время течет медленно, как на небесах, и пока они там оглядываются по сторонам, у нас уже прошло три десятка лет. Никто этого не знает, рыцарь... Слушайте, я давно не был внизу. Расскажите, как там?
- Там? Там странно. Все живут так, как будто ни разу не видели моря и никогда не слышали о Перевале. Море продолжает наступать, все строят дамбы, но ведь на пути воды можно насыпать еще вал, ну, пять валов, ну, десять - когда-нибудь земли уже просто не хватит, и в один прекрасный момент море прорвет последнюю дамбу и хлынет в Долину, и вот тогда-то им всем придется вскакивать среди ночи и ломиться сквозь Лес, и бежать к Перевалу, побросав, наконец, все свои драгоценные деревяшки и тряпки...
- Да, - согласился человек.