* ...Ну, и когда люди опомнились, оказалось, что никто своей национальности не знает. В лучшем случае слышал, что прабабка была на четверть турчанка...— Такая семейная легенда имеет место у Буркиных. Авторы вообще представляют собой коктейль национальностей, истинно «советскую» нацию. Это дало им моральное право смеяться над русскими, украинцами, татарами и другими популярными народностями.
* ...С тех пор Кубатай стал официально признанным осетином...— Надеемся, мы не задели национальной гордости Алана Кайсанбековича Кубатиева, который действительно по национальности — осетин. Да еще из князей.
* ... — Это главный кулинар Земли, Бормотан, — тихо шепнул нам Смолянин и облизнулся...— Есть такое прозвище у Бориса Натановича Стругацкого: БорНатан.
* ...Измайлай...— Андрей Измайлов, хороший писатель и очень веселый человек.
* ...творение уважаемого Витманца — кальмара, запеченного в глине...— Намек на роман Святослава Логинова (Витмана) «Многорукий бог Далайна».
* ...Толяро...— Андрей Столяров. Тоже писатель.
* ...Гуляква...— Евгений Гуляковский.
* ...Еголя...— Александр Щеголев. Очень мягкий, но упорный в своем мнении писатель.
* ...Фишманец...— Вячеслав Рыбаков.
* ...Козинец...— Она и в Африке Козинец. А зовут — Людмила. Почему Козинец в повести стала мужчиной, мы не знаем. Прости, Люда, так получилось.
* ...Ереслег...— Сергей Переслегин, критик‑фантастиковед.
Глава четвертая, в которой мы все‑таки попадаем в лапы инопланетян
* ...Шидла...— Имя этого сфинкса произошло от фамилии сотрудницы минского журнала «МЕGА» Светланы Шидловской. Имя второго сфинкса — Меглы— от названия этого журнала, а третьего — Шурлы— от фамилии его редактора Ефима Шура. Это послужило причиной того, что все сфинксы стали носить имена белорусских писателей.
* ...брат Шитла...— старая, семидесятых годов, книжка белорусского фантаста В.Шитика «Последняя орбита» повествует о космическом путешествии академика Бурмакова, белорусского ученого Гущи и стажера, минского школьника Вити Осадчего (посланного в космос с целью изучения влияния невесомости на детский организм). Веселый оптимизм этой книги заставили авторов упоминуть ее автора в числе самых знаменитых сфинксов.
* ...брат Зелла...— белорусский фантаст и переводчик Зеленский.
* ...брат Потла...— белорусский фантаст, ученый и великолепный организатор Потупа.
Глава седьмая, в которой мы узнаем о древнем коварстве землян, а очередное коварство — наблюдаем
* ...Чадла...— этот сфинкс произошел от одного из постоянных авторов все того же журнала «МЕGА» — фантаста Чадовича.
* ...Стекло завибрировало под пальцами, и мы услышали хорошо знакомый голос:
— Теперь мы будем понимать друг друга и сможем во всем разобраться.
— Мистер Кубатай! — радостно заорал Стас. — Как вы нас нашли?..— это небольшой парафраз из любимой одним из соавторов повести Р.Ф. Янга «У начала времен».
* ...Ерунда, обсохнет — отвалится...— Фраза из известного непристойного анекдота о порутчике Ржевском.
* ...песочек так и сыпался...— цитата из очень смешной пародии Андрея Николаева «Железные мышцы».
Часть 2. Позавчера
Глава вторая, в которой мы убеждаемся, что наш старый знакомый имеет скверный характер, однако приобретаем и более добродушных друзей
* .
..Доршан...— «Виновник» появления этого имени — издатель Стас Дорошин. Авторы писали его образ с большим тщанием.
* ...Ашири...— А это — московский книготорговец Александр Каширин.
* ...Гопа...— так друзья называют известного московского критика‑фантастоведа Владимира Гопмана.
* ...наши стражи: Ергей с Уликом...— Сергей с Юликом. Т.е. это мы — Ваши покорные слуги, авторы сего повествования.
* ... — А можно наоборот? Дамочка вечером, а финики утром?
— Можно. Только финики вперед, — ответил начитанный Стас...— очевидно Стас помнил «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова.
ОСТРОВ РУСЬ
Предисловие. Три дара отца Ивану‑дураку. Битва с поленьями. Кража
* ...Печь въехала на центр площади и остановилась. С печи спрыгнул молодой парень в залатанных портках и красной рубахе и принялся торопливо набирать с подводы охапку поленьев.
Народ начал хихикать...— Странная неувязка с «Тремя мушкетерами»: Д'Артаньян — Иван‑Дурак, а издеваются над идиотской «лошадью» совсем другого персонажа. Уж не подошли ли мы таким образом вплотную к категории типического? Обалдеть можно.
* ... — Алена, — сказал незнакомец, обращаясь к кому‑то в соседней комнате, — эти молодцы на площади мне кажутся подозрительными.
— Да когда ж ты от людей добрых отстанешь, Гапон! — раздался в ответ низкий и мрачный женский голос...— Понятно, что это — Миледи и Рошфор, в то же время имя «Гапон» перекликается с «Гопой» из «Мамы» и становится понятно, кто явился «крестным отцом» сего чисто русского персонажа. Да, да, вы не ошиблись, все тот же Владимир Гопман! Позднее этот же персонаж принимает на себя и роль кардинала Ришелье. Что касается Алены, то в русских былинах действительно есть такой персонаж — дочь Ильи Муромца.
* ... — Зелена вина! — добавил Емеля...— «Зеленым вином» на Руси называли, между прочим, пшеничное вино. Водку, одним словом.
Часть 1. Три богатыря
Глава первая, в которой Иван опаздывает к собственному прибытию и готовится трижды помереть
* ... — Исполать тебе, Микула Селянинович, — нараспев обратился Иван и в пояс поклонился. — Привет тебе от старого друга, Ивана‑Черная Рука, Гроза морей...— само‑собой появилось прозвище из «Приключений Тома Сойера». В то же время авторы упорно дают намеки на цвет кожи Ивана.
* ... — Сядь пока, — глухо произнес воевода и, убедившись, что его трогательная тоска по прошлому замечена, отставил кадку в угол. — А сколько ж тебе лет, дитя мое?
— О, очень много, сударь, восемнадцать! — с восторгом ответил Иван...— Раз уж идет постоянная параллель с «Тремя мушкетерами», почему бы не обратиться и к одноименному музыкальному фильму.
* ...Богатырь остановился и с хохотом заявил:
— Попал под лошадь! Ну и добры молодцы шастают по нашему двору!..— Из «Двенадцати стульев». Или из Алеши Чехонте (рассказ «Прославился»)?
Глава вторая, о том, что три головы хорошо, а четыре — лучше
* ... — Знаю, знаю, что не по умыслу злому, однако ж... Походи пока в «добрых молодцах», конюшни княжецкие почисти. Конюха — Авгием зовут. И там, между прочим, подвиги совершать можно...— Вот и греческая мифология пошла.
Глава третья, в которой Иван знакомится с невеселой историей своего нового друга
* .