Онабыла
холодной и тяжелой. Она легко накатывалась на меня, и мои мыслиощущались
с каждым движением, которое она делала. Сначалаводаимелаярко-зеленый
отблеск или флюоресценцию, которая вскоре растворилась, оставив лишь поток
обычной воды. Я спросил у дона Хуана о времени дня.Онсказал,чтоэто
раннее утро. Через некоторое время я полностью проснулся и вылез из воды.
- Ты должен рассказать мне все, что видел,-сказалмнедонХуан
когда мы пришли в его дом.
Он также сказал, что он пытался вернуть меняназадвтечениетрех
дней,иемупришлосьупотребитьнаэтомногоусилий.Ясделал
многочисленные попытки, чтобы описать ему то, что я видел,ноянемог
сконцентрироваться. Позднее, в начале вечера, я почувствовал, что яготов
говорить с доном Хуаном, и я начал рассказывать ему все, что я запомнилс
того времени, как я упал на бок. Нооннехотелслушатьобэтом.Он
сказал, что единственная интересная связь была в том, что я видел иделал
после того, как онбросилменяввоздухиулетел.Все,чтоямог
вспомнить, это была серия похожих на сон картин илисцен.Онинеимели
последовательного порядка. У меня было впечатление, что каждая из них была
подобна отдельному пузырьку, вплывающему в фокус и затем уходящемупрочь.
Это были, однако, не просто сцены, на которые было бы простосмотреть.Я
был внутри их. Я был частью их. Когда я пытался вспомнитьихсначала,у
менябылоощущение,чтоонибылиспустымисмутнымиразмазанными
вспышками, но когда я подумал о них, то я вспомнил, что каждая из них была
исключительно ясной, хотя полностью несвязной с обычнымвидением,отсюда
ощущение пустоты. Картин было несколько, ионибылиоченьпросты.Как
только дон Хуан упомянул, что он бросил меня в воздух,яполучилслабое
воспоминание об абсолютно ясной сцене, в которой я глядел прямо на негос
некоторого расстояния. Я глядел только на его лицо. Оно было монументально
по своим размерам. Оно было плоскоеиимелоинтенсивноесвечение.Его
волосы были желтоватыми, и они двигались. Каждая часть его лицадвигалась
сама по себе, отбрасывая своего рода желтоватыйсвет.Следующаякартина
была, в которой дон Хуан, фактически, подбросил менявверх,илишвырнул
меня в прямом направлении.Япомню,чтояраспласталсвоикрыльяи
полетел. Я чувствовал себя одиноким, проносясь сквозьвоздух,болезненно
двигаясь вперед и вверх. Это было больше похоже на ходьбу, чемнаполет.
Это утомляло мое тело. Там не было ощущения свободногопарения.Затемя
вспомнил тот момент, в который я былбездвижен,глядянамассуострых
темных краев, выдыхающихся в районе, который имелсмутныйбольнойсвет.
Затем я увидел поле с бесконечным разнообразием огней.Огнидвигалисьи
мелькали и изменяли свечение. Они были почти как цвета.Ихинтенсивность
манила меня.
В следующий момент почти прямо перед моими глазамибылобъект.
Это
был толстый заостренный объект. Он имел явно розоватое свечение. Яощутил
внезапно дрожь где-то в своем теле и увидел многочисленные похожие розовые
формы, приближающиеся ко мне. Все они двигались наменя.Яотпрыгнулв
сторону.
В следующую сцену, которую я помню, были три серебристыептицы.Они
отбрасывалисияющийметаллическийсвет,почтипохожийнаотсвет
нержавеющей стали, но интенсивный и двигающийся, иживой.Мненравились
они, и я полетел вместе с ними. Дон Хуан неделалникакихзамечанийпо
поводу моего рассказа.
23 марта 1965 года.
Следующий разговор имел место на следующий день после рассказа о моем
опыте. Дон Хуан сказал:
- Немногое требуется, чтобы стать вороной. Ты сделал это и теперьты
всегда будешь ею.
- Что случилось после того, как я стал вороной, дон Хуан? Ялеталв
течение трех дней?
- Нет. Ты вернулся домой сзаходомсолнца,какяисказалтебе
сделать.
- Но как я вернулся?
- Ты был очень усталым и заснул. Это все.
- Я имею в виду, что я прилетел обратно?
- Я уже сказал тебе, ты послущался меня и вернулся назад в дом. Но не
занимайся этим делом. Это неважно.
- Но что же тогда важно?
- Во всем твоем путешествиибылатолькооднавещьоченьбольшой
ценности - серебристые птицы.
- Что же было такого особенного в них? Это были просто птицы.
- Не просто птицы. Это были вороны.
- Они были что, белые вороны, дон Хуан?
- Черные перья ворон в действительности серебристые. Вороны сияют так
интенсивно, что их не беспокоят другие птицы.
- Но почему их перья выглядят серебристыми?
- Потому что ты смотрел, как ворона смотрит.Тывидел,какворона
видит. Птица, которая выглядит темной для нас, выглядит белой длявороны.
Белые голуби, например, розовые или голубые для вороны,морскиечайки-
желтые. Теперь попытайся вспомнить, как ты присоединился к ним.
Я подумал об этом, но птицы были смутныминесвязнымиизображениями,
которое не имело продолжений. Я сказал ему, что я могувспомнитьтолько,
что я чувствовал, что я летел вместе с ними. Он спросил, присоединилсяли
я к ним в воздухе или на земле. Но я, пожалуй, не мог ответить на это.Он
почти рассердился на меня. Онтребовал,чтобыяподумалобэтом.Он
сказал:
- Все это не будет стоить и гроша. Это будетлишьсумасшедшийсон,
если ты не вспомнишь точно. - я всячески старался вспомнить, но не мог.
Сегодня я подумал о другой картине в моем сне. О серебряных птицах. Я
вспомнил, что я видел темную массу с миллиардами дырочек, как отбулавок,
фактически эта масса была набором малньких дырочек. Я незнаю,почемуя
думал, что она мягкая. Когда я смотрел на нее, то три птицылетелипрямо
на меня. Одна из них издала звук, затем все три были уже рядом со мнойна
земле.