Я рассказал ей о той склонности, которую он имел к поэзии, и какя
обычно читал ему стихи, когда нам нечего было больше делать.Онслушал
стихи,придерживаясьтогомнения,чтотолькопервуюстрофу и лишь
иногдавторуюстоилослушать;остальныестрофыонсчитал
индульгированием поэта.
Лишь оченьне многостихов изсотен, которыея ему прочитал, он
прослушал полностью.
Сначала ячитал емуто, чтомне нравилось,а именно абстрактные
двусмысленные, идущие отума стихи. Позднееон заставлял менявновь и
вновьчитатьто,чтонравилосьему.Поего мнению, стихотворение
должно быть компактным, желательно коротким. Оно должно бытьсоставлено
из точных, прямых и очень простых картин.
Вконцедня,наэтойскамейке,стихотворениеЦезаря Бальехо,
казалось,всегдаподводилочертуподегоособоечувство тоски.Я
прочитал его Горде по памяти не столько ради нее, сколько ради себя.
Интересно, что она делает в этот час,
Моя милая Рита, девушка Анд,
Мой легкий тростник, дерево дикой вишни,
Теперь, когда усталость душит меня
И кровь засыпает, как ленивый коньяк.
Интересно, что она делает теми руками,
Которые с постоянной прилежностью
Гладили крахмальную белизну
После полудня.
Теперь, когда этот дождь
Уносит мое желание идти дальше.
Интересно, что стало с ее юбкой с каймой,
С ее вечным трудом, с ее походкой,
- 21 -
С ее запахом весеннего сахарного тростника,
Обычным в тех местах.
Она, должно быть, в дверях
Смотрит на быстро несущиеся облака.
Дикая птица на крыше издает свой крик,
И, вздрогнув, она, наконец, скажет:
"Господи, как холодно".
Воспоминания одоне Хуанебыли невероятноживыми.Это небыло
воспоминанияминауровнемоеймысли,также,как они не были и на
уровне всех моих осознаваемых чувств.
Это былнеизвестный видпамяти, которыйзаставил меня заплакать.
Слезы лились из моих глаз, но они совсем не успокаивали меня.
Последний час днявсегда имел особоезначение для донаХуана.Я
перенял у него такое отношение кэтому часу и его убеждение втом, что
если что-либо важное должно произойти со мной, то оно произойдетименно
в этот час.
Горда положила мне голову на плечо. Какое-то время мы оставалисьв
таком положении.
Ячувствовалсебярасслабленно.Возбуждениеушлоизменя.
Странно, что такойпростой акт, както, что яположил свою головуна
голову Горды, принес мне такойпокой. Я хотел пошутить, сказавей, что
нам следовало бы связать наши головы вместе. Но тут же я понял, чтоона
сразу переиначит моислова и посмеетсянадо ними. Теломое затряслось
от смеха,и японял, чтосплю, хотяглаза моибыли открытыи я мог
легко встать,если бызахотел.Мне нехотелось двигаться, поэтому я
остался в том же положении, одновременно бодрствуя, и спя. Я видел,что
прохожие глазеют нанас, но мнене было доних никакого дела.Обычно
мне не нравилось быть объектом внимания. Затем внезапно все людипередо
мнойпревратилисьвбольшиепузырибелогосвета.Ясмотрелна
светящиеся яйца, не мельком, анепрерывно, впервые в своей жизни.Дон
Хуанговорилмне,чточеловеческиесуществакажутсявидящему
светящимисяяйцами.Яужеиспыталпроблескитакоговосприятия, но
никогда не фокусировал своего зрения на них так, как делал в этот день.
Пузыри света сначала были аморфными, как если бы мои глаза небыли
сфокусированы,нозатем,воднусекунду,моезрениекакбы
установилось, ипузыри светастали продолговатымисветящимися яйцами.
Они были большими, фактически они были огромными, наверное, большедвух
метров длинойи большеодного метрашириной идаже шире.Один раз я
заметил в какой-томомент, что яйцабольше не двигались,а следили за
мной,угрожающенаклоняясьнадомной.Я осторожно пошевелился и сел
прямо. Гордакрепко спалау меняна плече.Вокруг насбылагруппа
подростков. Должно быть, они думали,что мы пьяны.Онипередразнивали
нас.Самый смелый из подростковкасался грудей ла Горды.Явстряхнул
ее иразбудил.Мы поспешновстали иушли. Онипоследовали за нами,
насмехаясь над нами и выкрикивая оскорбления.Присутствиеполицейского
науглупомешалоимпродолжатьпреследование.Мыпрошли в полном
молчаниидотогоместа,гдеяоставилсвоюмашину.Вечерпочти
наступил.Внезапно Горда схватиламеня за руку. Ее глазабыли дикими,
рот открыт. Она показала рукой.
- Смотри, смотри!- Закричала она. - Там Нагваль и Хенаро.
Яувиделдвухлюдей,поворачивающихзаугол длинного квартала
впереди нас.